Второе дыхание

Глава 1.

Весенний день, Пасха, величественно разливается над Москвой звон колокола Храма Христа Спасителя. Артур Безродный со своей семьей идет из храма в гости.

Ярко светит солнце, тепло и радостно на душе. Они болтают с Олей на разные, не очень важные темы, на руках Артура, прижавшись к плечу, спит девочка лет пяти.

Оля – жена Артура.

И путь их был бы беспечен,  но только мимо проходил странный тип. Вот с этого все и началось.

– Нет, ну, ты только подумай, – жаловался Артур, – это ж кому-то все, а кому-то ничего.

Вот за что Скоробенскому удача всегда прет? Теперь еще и тур в Таиланд старик себе выбил. Тут работаешь, как вол, и днем, и ночью, а в Таиланд едут другие.

– Артур, я думаю, ты не прав, он же директор, да и человек заслуженный. Вот доживешь до его возраста – и тебе удача улыбнется. К тому же, вспомни, он тебе лотерейный билет на день рождения подарил, у тебя тоже есть шанс стать богатым.

Артур вздохнул, давая этим понять, что не верит во все эти лотереи.

– Нет, ровным счетом, невезучий я человек. Вот и все.

Стая голубей вспорхнула перед ними. Они переключились на голубей и увидели перед собой неизвестно откуда появившегося загадочного типа.

Это был необычный человек – в старинной одежде, долговязый и сухощавый, с козлиной бородкой, на голове шляпа-цилиндр. Но самыми странными были животные, сопровождающие его. Из-за пазухи долговязого на Артура и Олю с неприязнью смотрела огромная крыса, а по бокам неизвестного застыли два огромных  добермана.

– Прекрасный сегодня день, мое почтение. Извините, что я так неосторожно влезаю в вашу семейную беседу, но то, что я хочу предложить вам, безусловно, оправдывает мой поступок. Я слышал, как вы жаловались, что невезенье преследует вас, –произнес странный человек. При этом он снял на секунду старинную шляпу-цилиндр, и тут же водрузил ее обратно. – Разрешите представиться, хотя, впрочем, мое имя вам ничего не скажет.  Пожалуй, лучше сохраню свое  инкогнито. Для вас я просто гипнотизёр и маг. В силу своей профессии я хорошо разбираюсь в людях.  Поверьте, я вижу, что вы – достойный человек, и заслуживаете удачи. Я бы мог вам помочь справиться с этой проблемой.  Одно только ваше слово, и я помогу изменить вашу жизнь. Это совсем не сложно, поверьте мне.

Обращение этого человека, да еще с таким неожиданным предложением, расстроило Артура. Но, вместе с тем, интересно было узнать, что же хочет предложить этот козлинобородый.

Оля почувствовала, что у Артура появился интерес к магу-гипнотизеру. Недоброе предчувствие кольнуло душу.

– Артур, не надо, – тихо попросила она.

Но Артура уже охватил азарт. Не то, чтобы он поверил неожиданному собеседнику, ну так, захотелось разоблачить шарлатана, а заодно доказать, что весь этот гипноз, вся так называемая магия – чертовщина и обман.

– А вдруг и правда что-то поменяется в этой скучной серой жизни? – ответил Артур супруге.

– Что я должен сделать ? – спросил он у Гипнотизёра.

– Ровным счетом ничего. Просто не отводите глаза от магического шара. Начинаем сеанс?

– Ну, попробуйте, – скептически усмехнулся Артур.

Человек достал из кармана кроваво-красный шарик на золотой цепочке и велел Артуру смотреть на него.

Шар зловеще сверкал на солнце, Артур слышал, как гипнотизёр шептал что-то, этот странный шёпот проникал в самую глубину души, пронизывая ее насквозь леденящим страхом. Но ничего не случилось с Артуром. Завершив сеанс, Гипнотизёр опять приподнял свой цилиндр и усмехнулся:

– Разрешите откланяться, молодые люди, – произнес он на прощание.  – Поверьте, Артур Сергеевич, уважаемый король Артур, теперь вся ваша жизнь пойдет по-другому, и удача не оставит вас. А пока, на время, забудьте про меня – и до скорой встречи.

Гипнотизёр стал быстро удаляться от них.

Артур удивленно переглянулся с Олей. Усмехнувшись, они пошли дальше, но все закружилось вокруг, и все карты в колоде перемешались, по-новому раскинув колоду на удачу в их жизни.

Глава 2.

Золотая осень. По набережной идет человек.  Среднего роста, темноволосый, нос с небольшой горбинкой, серые глаза. Под левым глазом – еле заметный шрам. Когда он начинает нервничать, шрам слегка подергивается.  На нем длинный осенний плащ, забрызганный грязью, светло-серые брюки и темная рубашка. Это он, наш знакомый, Артур Безродный, ему сейчас 35 лет, он – редактор небольшого, но очень успешного научного издания.

В последнее время Артур пребывает в сильном душевном кризисе. Полгода назад погибла его жена, Оля. Это было ужасно, неожиданно. Полный шок, особенно от того, как это произошло. Перед смертью она оставила записку: «Не ищи меня, я становлюсь иной, в будущей жизни мы обязательно встретимся».

Потом нашли ее тело, точнее то, что от него осталось, – в воде, в глухом лесу в Тверской области, на небольшом озере. Не было никаких следов насилия, все, включая ее последнюю записку, говорило о том, что это самоубийство. Но Артур отказывался верить, что она могла сделать это  добровольно. Он знал, что она связалась с сектантами, он не догадывался тогда, насколько это было опасно. Что это за секта, откуда она взялась и куда делась, никто не знал. Артур замечал, как его любимая менялась, как она все больше уходила в себя. А потом наступил тот роковой день.

Теперь он думал о ней постоянно. А в последнее время вспоминал еще по  одному, странному на первый взгляд, поводу – из-за кошек.

Оля любила кошек. Сейчас кошки стали для него катастрофой, как будто какая-то магическая сила притягивала их к нему.  Их так было много везде, где бы он ни был. Они голосили по утрам за окном, их показывали в рекламе кинотеатров. Эти чертовы создания были повсюду.

Сначала Артура это забавляло, но вчера вечером, когда он уже собирался спать, раздался звонок в дверь. За дверью не было ни души, кроме сидящей на коврике серой кошки. Пару раз мяукнув, кошка убежала во двор.

Ну, и что это было? Мистика? Артур не верил ни во что мистическое и никогда не поверит.

– Шутники! – зло сказал Артур в пустоту подъезда.

Он вспомнил этот случай, проходя мимо моста. Его внимание привлек маленький человек с  бегающим взглядом в шляпе-котелке . Человек оглядывался по сторонам, дергал носом, как животное, очень нервничал и теребил в руках мешок, который, судя по всему, хотел бросить в реку. В мешке кто- то шевелился.

– Постойте, что вы собираетесь делать? – спросил Артур, испытывая иррациональную неприязнь к неизвестному.

Маленький человек занервничал и попытался спрятать мешок за спиной, но потом, выставив вперед  левую ногу, по-театральному произнес:

– Пойди отсюда прочь.

Затем, сделав паузу и оглядевшись по сторонам, словно опасаясь, что кто-то наблюдает за ним,  бросил Артуру в лицо:

– Пьянь.

В этот момент где-то невдалеке что-то сильно громыхнуло,  придавая словам человечка особо впечатляющее звучание.

Из мешка послышалось мяуканье.

– Напасть какая, и здесь кошка, – прошептал Артур.

– Сдается мне, приятель, что ты хочешь утопить невинное существо? Оставь животное, не смей этого делать.

Артур терпеть не мог, когда обижали слабых, и, несмотря на свою нелюбовь к кошкам, просто обязан был прийти ей на помощь.

Человек с мешком понял, что дело для него может кончиться трепкой, поэтому не стал испытывать судьбу, повернулся и, не отпуская своей ноши, кинулся наутек.

– Стой! Отдай мешок!

Артур бросился за беглецом.

– Пойди прочь, говорю тебе, пьянь! – хныкающим голосом закричал негодяй, но все же оставил мешок и исчез.

В мешке оказался черный котенок с белым пятном в виде сердечка на голове.

Котенок жалобно мяукнул, посмотрел на своего спасителя и по-хозяйски устроился на плече Артура.

«Вот только тебя мне не хватало», – подумал Артур и почесал котенка за ушком.

Глава 3.

Леонид Николаевич Голубков был человеком свободным. Ни жены, ни детей, и вообще – никаких обязательств. Жил он в свои 32 года и не тужил. Нрава Леонид был веселого и открытого, легок на подъем, часто гулял, пил, заводил и терял друзей, не был привязан ни к кому на этом свете, кроме единственного друга – Артура Безродного.  На широком лице Голубкова часто сияла улыбка, а большое богатырское тело вселяло уважение.  Как свободный от всего на свете человек, он жутко ненавидел всякую власть и часто ее критиковал в своем блоге, за счет которого, как считалось, и жил. Его блог пользовался популярностью у всякой   креативной публики, хотя, если честно, ее он презирал даже больше, чем власть.

В этот субботний вечер он ждал Артура у себя дома: охлаждал трофейную текилу, выигранную недавно в карты в одной большой компании, готовил закуски из санкционных продуктов, которые брал неизвестно откуда, курил свои любимые гаванские сигары и слушал панк-рок. К назначенному часу все для встречи было готово, а тема  для разговора назрела очень важная.

Леня хорошо понимал, что причина у Артура замкнуться в себе была уважительная. Поэтому, набравшись терпения, долго ждал, когда Артур излечится от навалившихся на него печали и хандры. Но время шло, а все оставалось по-прежнему. В итоге, ангельское терпение Лени закончилось,  и, то ли ради спасения товарища, то ли (скорее всего) из чисто меркантильных соображений, возвращение к жизни Артура было намечен на этот день.

И вот долгожданный звонок.  Расплывшись в широкой улыбке, Леня прошагал  в огромную прихожую своей квартиры, расположенной  на седьмом этаже в элитном сталинском доме, и радостно распахнул дверь.  Неожиданная встреча с животным, сидящим на руках у друга, сильно удивила  Леню. Ненадолго воцарилась тишина: животное и человек, как два врага, встретившихся на узкой дороге, со  злостью смотрели друг другу в глаза. Придя в себя, Леня презрительно улыбнулся и, выдавив из себя: «Он нам все загадит», проследовал на кухню – наливать молоко в блюдце.

Предоставленный сам себе, Артур вошел в прихожую. Эта огромная прихожая  напоминала  настоящий музей редких  вещей. Чего там только не было! Картины в стиле супрематизма, статуи, изображающие страсти человеческие, старинная антикварная мебель и даже большой патефон. Но Артуру бросилась в глаза совсем другая вещь. На него со стены смотрела венецианская маска, подаренная Лёне, как он уверял, одним из известных телеведущих-путешественников.  Артуру показалось, что она подмигнула, глумясь над ним. Отбросив этот вздор, он разулся и, поскользнувшись на любовно натертом паркете, пошел вслед за другом на кухню.

Леня уже налил молока и задумчиво смотрел, как котенок лакает его из миски.

– И даже когда рана зажила, шрам остается, – изрек он латинскую поговорку, рассеянно переведя взгляд с котенка на шрам друга.

– К черту пустую болтовню, мы тратим время, Лень, просто наливай.

– Ну, что же, истина в вине, – согласился тот.

Леня разлил приготовленную текилу. Измученная невзгодами последнего времени душа Артура почувствовала. как камень падает с нее и летит в пропасть. По-другому заиграли краски жизни. Все стало проще и легче.

Они устроились возле искусственного камина.  Камин был, как настоящий, в нем сладостно потрескивали дрова, и он давал такое приятное осенними вечерами тепло. Затем друзья закурили сигары.  Им было уютно и спокойно. Они неспешно пили текилу и разговаривали обо всем подряд.

– Откуда ты взял этого уродца?

Леонид с презрением смотрел, как котенок самым наглым образом делает лужицу возле бесценного кресла эпохи Людовика XIV.

– Один гад хотел его утопить, пришлось  спасти, на свою голову, что теперь с ним делать – ума не приложу.

– А может, он болен, отдай его в приют. Где-то я его уже видел, могу поспорить на свои гаванские сигары.

– Возможно, в прошлой жизни, он совсем еще малыш. Не думаю, что ты присутствовал при его рождении.

Артур начал погружаться в свои мысли. Его лицо становилось все более мрачным. Прошлое никак не хотело оставлять редактора.  Артур думал про аварию, изменившую их  с Олюсей жизнь. Ведь это был первый шаг к гибели его жены, и виноватым в нем он считал себя.

Леня внимательно наблюдал за другом.

– Мне кажется, ты постоянно винишь себя в той истории. Почему, черт тебя побери, разве ты не такой же пострадавший, как и Оля? Ты тоже был жертвой в той аварии!

Артур молчал, как бы прикидывая, стоит ли продолжать этот разговор. Наконец, сделав глоток текилы, он ответил:

– Даже не успокаивай меня. Если бы я не настаивал, что мы должны поехать на ту бестолковую вечеринку, ничего бы не случилось. Во всем виноват мой эгоизм. А ведь она умоляла меня тогда остаться дома. Она была на втором месяце, и эти ее предчувствия…

Выпив еще текилы, Артур продолжал:

– Ты же знаешь, я  не верю во всю эту ерунду. Ее предчувствия! Все эти суеверия! Но она оказалась права. Мы ехали через лес, вдоль канала. Помню, уже первый лед был на нем…

Артуру хотелось выговориться. И он начал рассказ, который Леня уже неоднократно слышал.

Леня был человек поверхностный и очень не любил, когда перед ним раскрывали душу, особенно, если это были женщины с их слезливыми историями, но здесь чутье ему подсказывало, что другу не надо мешать, уж очень много у него накопилось в душе. Со стороны Лёни это был подвиг, его жертва дружбе.

– Как я  могу забыть?  Я все время это вижу, как будто все случилось вчера.  Поздняя осень, холодный, но солнечный день. Мы счастливы, как дети, смеемся и шутим о всякой ерунде.  И тут эта кошка, прямо под колеса. Я не успел ничего понять, только машинально дернул руль. А потом все, как во сне, такое ощущение, что мир  кружится вокруг тебя, а потом – ледяная вода. Вода обжигала все тело. Нас спасли проезжавшие мимо люди. Затем больница.

Артур вспомнил полученные раны и потрогал шрам под глазом, который от этого задергался.

– У нее почти не было повреждений, так, пара ушибов, и небольшой шрам под волосами, но ледяная вода, шок… – Он задумался, вспоминая аварию.

– И ей сказали, что детей больше не будет. Она так хотела ребенка, для нее это было больше, чем катастрофа, – крушение всех надежд. Я просил у нее прощения на коленях за то, что не послушал ее, и Оля уверяла меня, что я здесь ни при чем. Но я-то видел в ее глазах, что это не так. Ее глаза с каждым днем становились другими. Она уходила от меня, замыкалась, становилась чужой. Я пытался делать все, чтобы вернуть ее, но это было бесполезно, понимаешь, Лень?  А после в ее жизни появилась эта мерзкая секта. Она просто хотела чуда, наверняка хотела вернуть все назад, а нашла только вечный покой. Все, что осталось от нее, это вот этот перстень.

Оля подарила мне его, когда мы только познакомились. Она его называла «перстнем короля Артура».

Артур с грустью посмотрел на указательный палец левой руки, на который был надет Олин подарок.  Это был дешевый перстень, из тех, что на улице продают в качестве недорогих  сувениров. На печатке перстня были два рыцаря, друг напротив друга,  и надпись на незнакомом  языке.

Леня усмехнулся:

– Артур, это же дешёвая бижутерия, носить такие вещи несерьезно.

– Я его и не носил, все время шутил над ее подарком. Олюся обижалась. Теперь мне он просто дорог, как память о ней. В этом его единственная ценность, – сказал Артур, рассматривая свой перстень.

– А знаешь,  в чем ирония всей этой истории?  В том, что она любила кошек, только из-за них когда-то стала  ветеринаром.  Кошка все и испортила, – с грустью в голосе произнес он.

– А теперь они преследуют меня, эти кошки, – вспомнив о постоянном присутствии вокруг него пушистых преследователей, Артур усмехнулся, закурив новую сигару и пуская облачко дыма.

– Как это, по-твоему: включаю телевизор – на экране Куклачев, выключаю – коты орут за окном. На улице кошка бросается под ноги, а вчера – звонок в дверь, и что ты думаешь? На пороге сидит кошка!

– А может, все эти кошки вокруг тебя – это знак, который Оля посылает тебе оттуда? В жизни ничего не бывает просто так. Все тесно взаимосвязано.  Да и вообще, может быть, хватит быть затворником? – неожиданно ответил Леня.

– Олю уже не вернёшь, а мы с тобой живы. Жизнь коротка, черт побери. Возможно, она этими кошками пытается достучаться до тебя и говорит: иди уже, погуляй, Артур, расслабься! Иди к друзьям, не будь монахом и оставь меня в покое с моим небесным зверинцем. Она уже простила и отпустила тебя, пора и тебе отпустить себя, нельзя жить только воспоминаниями.

– Лень,  да что ты несешь, какой, к дьяволу, знак? Оставь эту чертовщину, – сердито ответил Артур.

Он с детства ненавидел мистику и даже не любил читать сказки. Леня не осмелился продолжать.

Воцарилось молчание. Уже хорошо захмелевший Артур видел зловещую маску в коридоре, она снова смеялась и подмигивала. На улице стемнело, в соседнем ресторане громко запели шансон. С открытого балкона приятно подуло ветерком.

Молчание прервал восторженный голос Лени:

– Я вспомнил!!! Так и есть…

– Ну, и что ты вспомнил? – вздохнул Артур. Он понимал, что разговор про мистику не закончен.

– Я  вспомнил, где видел эту кошку, с сердечком на голове. Сейчас сам все поймешь.

И Леня ушел куда-то, оставив друга в полумраке у камина.  Минут через пять он появился с ноутбуком в руках. Загадочно улыбаясь, вручил его Артуру.

– Посмотри, что ты скажешь на это?

Артуру очень не хотелось опять начинать разговоры про мистику.  Он поморщился, но принял ноутбук из рук Лени. Когда Артур посмотрел  на экран, его лицо заметно оживилось.

На него с фотографии смотрела его Олюся. Она держала на руках черного котенка, на голове которого красовалось сердечко – один в один, как у котенка Артура. Что за фотография, где это было снято, никто уже не помнил. Артур взглянул на котенка на фотографии, а затем на своего котенка. Тот смотрел на Артура, как будто понимал, что он изучает его, и старательно позировал. Животные действительно были очень похожи, как две капли воды, тут пришлось согласиться с Леней.

– Ну что, теперь-то ты признаешь, что это знак от нее? Или будешь, как дурак, стоять на своем?  – Леня торжествовал свою победу в споре.

– Бред какой-то, это просто совпадение, – неуверенно ответил  Безродный.  Он случайно поднял глаза и опять встретился взглядом с маской в коридоре. Артуру снова показалось, что та смеется над ним.

«Ну и дурак же ты, Безродный.  Мы же тебе об этом весь вечер говорим! Это не случайно. Это же знак, знак от нее…» – смеялась над ним проклятая маска.

Он еще раз повторил, но уже совсем тихо: «Бред».

Глава 4.

Выходные неумолимо заканчиваются и приходит понедельник. Но уж если великие неведомые силы начинают кроить твою судьбу по-новому, все становится другим, и серая будничная рутина понедельника неожиданно дарит встречу,  которая меняет всю твою скучную  жизнь.

Артур шел знакомым путем с работы. На том месте, где произошло историческое знакомство с котенком, он остановился.

Как былинный богатырь Илья Муромец на развилки трех дорог, Артур размышлял, куда пойти дальше. Собственно, и вариантов было, как в сказке, три.

«Направо пойдешь – домой попадёшь, налево пойдешь – в кабаке пропадешь, прямо пойдешь…» – думал он и, посмотрев прямо, увидел перед собой  человека невысокого роста в нелепой шляпе. Он шел неспешно, прогулочным шагом. Что-то отталкивающее и одновременно таинственно привлекательное было в этом человеке.

«Надо бы посмотреть, куда он пойдет, – вонзилась в мозг стрелой шальная мысль, но тут же возникло сомнение: – А зачем, собственно, тебе это надо?»

Однако где-то в глубине сознания  появилось манящее чувство. Артур не мог понять, отчего его так тянет проследить за этим типом. Такое ощущение, что с ним связана тайна, которую Артур обязан разгадать.

«Надо, надо, иди же смелей, ты поймешь все сам», – вдруг раздался у него в голове голос Олюси.

Он вспомнил ее лицо, тут же всплыли мысли о котенке с сердечком на голове и слова Лени: «Это знак, точно, знак. Она посылает его тебе».

– Ну почему же никто не переходит там, где знаки, их же делают для вас? – неожиданно  услышал он сзади женский голос и вздрогнул.

Грузная пожилая мадам с отдышкой стояла позади него и указывала на дорожный знак пешеходного перехода. Артур и сам не заметил, как вышел на дорогу рядом с переходом и остановился.

– Ну, что же с вами, вы стоите на проезжей части, идите по зебре, не стойте тут, иначе вас могут задавить, – настаивала мадам.

«Пора менять свою жизнь. Иди за нами!» – кричал рекламный плакат с подмигивающей блондинкой, на который он бросил случайный взгляд.

– Идти? Ну, допустим, вы все меня убедили, – сказал вслух  Артур и с иронией добавил:

– Знаки-зодиаки, допустим, Оля что-то хочет мне сообщить оттуда и, может, этот загадочный тип приведет меня туда, куда надо. Только кому это надо? Ладно, надо же как-то провести остаток дня. Тогда вперед!

Наслаждаясь новой игрой и неожиданным способом развеять скуку, Артур шагнул за маленьким человеком. Пока Артур боролся с собой, тот успел уйти далеко, почти до старого розового дома в самом конце улицы, с красным храмом за ним, и Артуру пришлось ускориться, чтобы не потерять этого типа из виду. «Еще немного, он свернет на Солянку, и тогда мне его уже не найти никогда», – подумал Артур, переходя на бег. Справа, грохоча колесами, с моста скатывался трамвай.  Непроизвольно Артур начал соревноваться с ним. К повороту они пришли, поравнявшись друг с другом.

К счастью, объект его преследования все еще был в зоне видимости.

«Глупость-то какая, зачем я это всё делаю?» – боролось с его новой игрой упрямое сомнение.

«Как «зачем»? Я делаю это ради нее, иначе чувство вины никогда не оставит меня», – ответил он сомнению.

Тяжело дыша, Артур двинулся вслед за маленьким человеком. Тот шел медленно и важно, это выглядело неестественно, как-то по-театральному.  Минуя старые фасады зданий, одинокими темными окнами взиравшими на него, человек шел, не спеша, наслаждаясь последним теплом заходящего солнца. Артуру показалось, будто весь мир застыл в ожидании чего-то, что вот-вот должно произойти.  Тревожное предчувствие заставляло чаще биться сердце. Странное ощущение, что весь город зловеще  наблюдает за ним, не покидало Артура. Мир как будто стал другим. Он чувствовал, что находится рядом с чем-то таинственным и очень важным.

Но вот улица Солянка закончилась и впереди показался переулок, из которого выглядывала синагога.  На минуту остановившись, человек в старинной шляпе оглядел все вокруг. В этот момент Артуру показалось, что неизвестный бросил на него взгляд украдкой и ухмыльнулся. При этом и без того некрасивое лицо его преобразилось в крысиную физиономию. На  пальце кровью заиграл рубиновый перстень, а глаза на крысиной мордочке стали такого же цвета. Впрочем, это, всего скорее, было просто видение, оно продолжалось доли секунды. Возможно, Артуру просто померещилось в наваливающихся сумерках.  К тому же, человек уже шел вперед по переулку, явно не заметив преследующего его Артура.

Артур осторожно вошел в переулок вслед за незнакомцем. Вечерняя прохлада примешалась к волнительному и зловещему предчувствию. Неприятный ветер дунул на него, стало холодно и сыро. Незнакомец опять остановился.  В этот раз он стоял боком напротив  проема между домами, ведущего во двор, и раскуривал большую сигару.

Маленький человек шагнул вперед – со света уже загоревшихся фонарей в темноту неосвещенного двора.

Артур поспешил к проему, в котором скрылся объект его преследования. Когда он подошел, то, что он увидел, его сильно удивило. Кромешная темнота смотрела на Артура. Ни единой частицы света.  Она была, словно живая масса, эта магическая тьма – отталкивала и манила к себе одновременно. Артуру померещилось, что из этой массы раздается тихий пугающий шепот и веет  запахом подвала и плесени. Артур непроизвольно сделал шаг назад. Как ни хотел он узнать, куда дальше пошел странный тип, заставить себя войти  в эту ужасную тьму не мог.

– Я, как ребенок, испугался темноты, трус.  Что это за место такое? Пещерная темень. Ладно, пусть катится куда подальше этот субъект, – тихо произнес Артур. Жуткий хохот из темноты двора прозвучал ответом на его слова.

Глава 5.

А жизнь продолжалась. Котенок уже освоился по-хозяйски в доме Артура. Он был обследован всесторонне ветеринарами, получил свою долю полезных прививок, к тому же определен, как особь мужского пола, и в награду за это наречен Василием.

Занятость на работе принесла свой лечащий душу эффект. Суета и заботы заставили Артура забыть про все, что случилось в последнее время, про все эти мистические знаки, про загадочного субъекта в старинной шляпе. Начальство его хвалило.  К тому же, секретарша шефа Маша, или, как все ее ласково называли, Муся, стала к нему более внимательна.

Разумно оценив обстановку –  зачем такому парню пропадать? – она решила, что, само собой, с ней он не пропадёт. А уж в своих женских качествах Муся не сомневалась. Большие накладные ресницы, накаченные губы и спортивная фигура, несомненно, должны были привести в восторг любого мужчину. В этом уж Муся была уверена, а чтобы еще усилить и без того мощный эффект от своей бесподобной внешности, она решила добить свою новую жертву любви деликатесами из соседней кулинарии. «Конечно, было бы неплохо поразить его собственными шедеврами», – размышляла она. Да вот незадача – Муся готовить не умела, не любила и не хотела этому учиться даже ради такого парня, как Артур.

Артура внимание со стороны Муси сначала забавляло, но потом он заметил, что  съеденные пирожки и булочки вызывают весьма неприятную изжогу, и это заставило его обходить район директорской стороною.

В общем, жизнь кружилась привычным водоворотом. Но богиня судьбы соизволила все решить по-своему.

В этот день Артуру так и не удалось, как он ни пытался, избежать Мусиной заботы. Он попал в ее паутину, как муха, и за это был безжалостно закормлен всякой стряпней из кулинарии. Стряпню бережливая Муся оставила еще со вчерашнего дня. Да и впрямь, не пропадать же добру.  После чего Артур, естественно, почувствовал недомогание.

Внимательный и всезнающий, как все руководители старой закалки, директор Михаил Петрович Скоробенский понял, что с его лучшем работником творится что-то неладное, поэтому после короткого, но пристального опроса отправил товарища Безродного домой – лечиться.

Придя в свою старенькую квартиру на Ордынке, Артур наглотался закупленного по дороге лекарства и, отбившись от ласк мурчащего котенка Васьки, завалился спать. Ночью у него было видение.

Глава 6.

Спал Артур в это время или уже проснулся, только было все, как наяву. Старик смотрел на него, согнувшись, опираясь на большую клюку.  Растрёпанные седые волосы, длинная борода, белая одежда. Глаза у старика были добрые и немного грустные .

Старая ветхая котомка висела на плече деда, из нее выглядывал старинный свиток.

От неожиданности Артур резко вскочил и вытаращился на старика, сердце его стучало в бешеном ритме.

– Кто вы такой? – Артур ошарашенно смотрел на незнакомца.

Старик слегка улыбнулся, щуря глаза:

– Кто я такой, не знаю даже сам. Иногда мне кажется, что я – никто, а иногда – что все на свете – это только я. Но для тебя сейчас не важно, кто я, куда важнее, зачем я здесь.

Артур услышал, как где-то далеко зазвонили колокола.

– И все-таки: кто вы и как сюда попали? – спросил Артур, пытаясь прийти в себя. Он хотел ухватить деда за локоть, но его рука прошла насквозь, не встретив сопротивления.

– Так ты мне снишься, или это что, галлюцинация? Интересно, с чем же Муся мне пирожки подсунула? А может, я сошел с ума и теперь начну на людей кидаться? – спросил Артур у призрачного деда.

Дед засмеялся:

– А это как, милок, посмотреть: то ли сошел с ума, то ли этого ума изначально у тебя и не было.

– Это чего это у меня его не было, уж не глупее других, – обиделся Артур на замечание призрачного деда.

– А как же иначе, милок, посуди сам: стал бы умный человек сидеть и ждать непонятно чего, когда ему делать что-то с собой надо? Ты что ж думаешь, придет призрачный дед и за тебя решит все проблемы? А если так думаешь, то вот и выходит, что ума-то у тебя и нет, – сказал дед и толкнул Артура в бок своей клюкой.

От прикосновения клюки Артур окончательно пришел в себя.

– Как же так: я тебя не могу тронуть, а ты меня в бок толкаешь? – недоуменно пробормотал он.

– Слушай, дед, я, конечно, не очень привык разговаривать с галлюцинациями. Но ты либо скажи толком, что я делать должен, какие проблемы решать, либо перестань нести всякую ерунду и испарись, ну, или как там вам, призракам, исчезать положено.

– Эх-хе-хе, люди , люди, – проворчал призрак, – Все вам расскажи , да подай на блюдечке. Нет уж, думай сам, да и не могу я тебе рассказать, даже если бы у меня, как у тебя, ум повредился и я начал бы разбалтывать все, как та шарманка, не вышло бы. Печать молчания, думаешь, просто так наложена? – с этими словами он достал из котомки свиток, на котором действительно была большая сургучная печать с непонятными символами.

– Так что, мил человек, придется тебе самому все решать и до всего доискиваться. А как же иначе? Тебе вот только что расскажи или открой хоть одну самою маленькую тайну мироздания, так от этого мироздания ничего и не останется. Одно только тебе посоветую. Жизнь тебе Бог дает, как чистый лист, а уж что ты на нем нарисуешь, только от тебя зависит. Пойдешь со страхом по жизни, весь лист черной краской залит будет, а ежели светло и радостно на душе будет, так и рисунок у тебя светлый получится.

В этот самый момент хлопнуло от ветра незакрытое окно. Артур на миг отвлекся от разговора. Боковым зрением он увидел, как там, где был призрак, светлый ангел, расправив крылья, тихо взлетает в небо, как большая белая птица, едва коснувшись Артура крылом. Одно белоснежное перышко упало ему на руки и исчезло.

Утром Артур проснулся от того, что котенок уронил на пол тяжелую фарфоровую статуэтку, подаренную ему на тридцатилетие, и она с грохотом разлетелась  вдребезги. Хулиган Васька делал вид, что он тут ни при чем, и сам, не меньше других, удивлен падением статуэтки.

Для начала отругав Ваську за несносное поведение, Артур стал вспоминать ночной сон. Вспомнив все, что сказал призрачный дед, он решил последовать его совету.

– В конце концов, если это только сон, ничего не поменяется, а вдруг дед правду говорил? – сказал он своему единственному собеседнику Ваське. – Кажется, я стал верить во всю эту мистическую ерунду, как мой дружок Леня. Ну и ладно, сделаю хоть что-то для  очистки совести, пусть это будет ради Олюси.

Артур встал, позвонил директору и попросил на сегодня отгул за свой счет, ссылаясь на плохое самочувствие из-за вчерашнего отравления.  Получив положительный ответ, он стал готовить завтрак, одновременно обдумывая, как ему действовать дальше.

Вначале Артур решил пересмотреть все электронные документы, все фотографии, оставшиеся от Оли на их стареньком компьютере, чтобы найти хоть какую-то зацепку.  Артур позавтракал, налил себе большую кружку кофе и сел перед монитором . Он потратил четыре часа, внимательно просматривая  каждую фотографию. Не найдя ничего подходящего, Артур отправился в японское кафе –пообедать и заодно  изучить папку с бумажными документами, оставшимися после кончины Оли.

В кафе было малолюдно. Пара студенток доедали свои роллы, уткнувшись в телефоны. Толстяк со злыми глазами пил пиво, заглатывая огромный гамбургер, да пара влюбленных держались за руки возле большого прозрачного чайника на столе – больше никого не было в этот час в кафе.

Артур сел подальше ото всех, сделал заказ и, отвернувшись от манерного официанта, который строил ему глазки, стал внимательно рассматривать документы. Пройдя по всем бумагам, он дошел до предсмертной записки Ольги и двух фотографий, найденных вместе с запиской. Просмотрев их досконально, он так и не нашел, за что бы зацепиться, и уже собирался закрыть папку, но тут его внимание привлекло одно обстоятельство, на которое он не обратил внимания сразу.  Качество, с которым были распечатаны фотографии и записка, говорили о том, что это один и тот же принтер. Светлая полоса проходила по распечатанным документам.  Он был уверен, что это был их принтер, Артур уже давно хотел его отнести в ремонт, но из-за вечной занятости, а может, просто лени, руки до этого так и не дошли. Продолжив свои рассуждения, он пришел к выводу, что, вполне вероятно,  записка и фотографии могли  до сих пор храниться на его компьютере. Оля была очень аккуратной и щепетильной, она всегда хранила нужные файлы в своей компьютерной папке.

Артур лихорадочно думал, вспоминая каждый момент их совместной жизни. Он вспомнил, какой скрытной и замкнутой Оля была последнее время. Он вспомнил, как она часто нервничала, когда с кем-то переписывалась по айфону, как  напряженно, что-то рассматривала на мониторе компьютера, и всякий раз при его приближении нажимала какие-то клавиши, скрывая информацию от мужа.

Артур вспомнил ее красные от слез и бессонных ночей глаза. Это все она, проклятая секта, не давала ей покоя.

Артур понимал, что Оля вполне могла скрывать от него что-то важное. Возможно, это «что-то» осталось на компьютере. Он решил проверить свое предположение.  Артур чувствовал, что здесь и скрывается та ниточка, за которую нужно будет потянуть. Это предчувствие вызвало в нем эмоциональный подъем.  Вскочив с места, он уронил стул, чем напугал студенток и вызвал пивную отрыжку у любителя гамбургеров. Расплатившись, Артур пошел домой.

Остатки дня были посвящены поиску файлов. Далеко за полночь он плюнул на это дело, решив привлечь на помощь компьютерного кудесника.

Глава 7.

Константин Иванович Стольников был, по-своему, великий человек. Грозный сисадмин скромного издательства мог сделать буквально все. Слава о нем ходила по всей конторе.  Многие работники говорили, что именно он – тот неизвестный, который взломал сайт Пентагона, а некоторые даже поговаривали, что это он по интернету повлиял на выборы 45-го президента Америки, чем и вызвал международный кризис.

Директор Скоробенский чрезвычайно уважал профессионалов.  Он считал Константина почти черном магом, которому  доступно все в загадочном мире цифровых технологий. Когда Костя закрывался в своей конуре, совмещенной с серверной, все понимали, что тот колдует над чем-то очень важным. Надо сказать, что сисадмин этим часто пользовался и, закрывшись ото всех на свете с  банкой пива,  проводил время за просмотром нового боевика.

Но не стоит думать, что Костя был законченный бездельник.  Он, как паук, контролировал все нити своей компьютерной паутины. Когда же наступало время выходить в свет с новым обновлением или, не дай Бог, спасать рухнувшую бухгалтерскую базу данных, Костя не пил, не ел и даже не спал, проводя  на боевом посту все время – до полной и окончательной победы.

Артур, конечно, знал о Костиных проделках, но он тоже уважал профессионалов, поэтому иногда подсмеивался над его закрытыми посиделками, но, тем не менее, сохранял Костину тайну.  Тот отвечал Артуру взаимным уважением и даже прощал, когда Безродный показывал свою полную компьютерную некомпетентность.

В этот день Костя корпел над чем-то важным, поэтому появление Артура с системным блоком под мышкой и с папкой в руках вызвало у него не  самые положительные эмоции.

– В чем дело,   Артурчик? – спросил он. –  Никак системник  накрылся?

– Не, Кость, другое, – ответил Артур. – Вот, видишь эти фотки? Они были напечатаны на моем принтере, но в компьютере я их не нашел, возможно, их печатали с флешки или с интернета, а может, они до сих пор в компьютере, ты же знаешь, я в этом не шарю. Спасай!

Этот день не принес никаких новостей мучающемуся в томительных ожиданиях Артуру, зато следующий день компенсировал все сполна.

Едва Артур пришел на работу, ему навстречу вышел радостный Костя. По всему было видно, что он специально встречал Безродного. Это предвещало хорошие новости, и предчувствия Артура оправдались. Оказывается, сисадмин не только смог обнаружить скрытый виртуальный диск, с которого печатались файлы, но и скопировать скрытую папку с этого диска.  Приняв от Кости флешку, Артур поспешил к компьютеру.

«Аполлион» – прочитал он название папки. Смешенные чувства владели в этот момент Артуром: неприятное чувство от того, что Оля от него что-то скрывала перемешивалось с радостью от того, что он не ошибся в предположениях и приблизился к раскрытию какой-то важной тайны. Сначала он попытался изучать документы, но так и не смог понять их. Незнакомые имена, больше похожие на клички, особенно часто попадалась кличка «Корсар»,  тексты, похожие на заклинания, и прочая мистическая ерунда. Запутавшись в этом всем нагромождении окончательно, Артур ушел в курилку, на него опять накатывали воспоминания.

«Аполлион» и «Корсар» – когда-то он уже слышал это сочетание слов. Где он слышал? Ах да, вечер. Один из тех вечеров, когда на Олюсю нахлынула ее депрессия. Она сидит у окна кухни, отвернувшись от Артура.  Рюмка коньяка и пепельница с недокуренной сигаретой стоят рядом с ней.

Оля нервно говорит по телефону, не замечая Артура:

– Да, Корсар, я буду, да, да. Через час в «Аполлионе». Хорошо, я выезжаю.

Она вскакивает, вся в слезах, идет к двери.  Артур пытается удержать ее, что-то говорит.

Она кричит, вырывается и убегает. Он знает – догонять ее нет смысла, будет только хуже.

Зов секретарши Муси из коридора с требованием его присутствия на совещании у директора вывел Артура из оцепенения. Он ушел, но через два часа компьютерная папка стала манить Безродного с новой силой.

На этот раз он переключился на фотографии.  Незнакомые лица, не известные ему места. Кто все эти люди? Что они значили в жизни Ольги? Он не понимал. Всех их объединяло одно – значки с масками на одежде.

– Чертовы сектанты! – процедил Артур сквозь зубы. И тут же подскочил, словно ужаленный.

– Не может быть!

У Артура от волнения перехватило дыхание: с загруженной  фотографии  на него смотрел человек маленького роста в нелепой шляпе и с тросточкой, в нем он сразу узнал того типа в котелке. Файл назывался «Котлер».

«Так кто же ты такой, проклятый Котлер?  Выходит, все, что произошло со мной, не случайно. Возможно, это правда, что она пытается что-то донести до меня . Во всяком случае, даже если это не так,  я обязан выяснить все. Теперь я с тебя не слезу, чертов Котлер!»

Артуру хотелось сейчас же бежать и найти этого типа. Он едва сдерживался, уже проклиная себя за то, что так и не решился последовать за ним  в темноту двора. Рабочие часы тянулись медленно. Все, что он запомнил в этот день, это как рассеянно провел очень важный разговор с солидной дамой – их  главным бухгалтером, пропустил мимо ушей Мусино приглашение сходить в киношку, что-то невнятное отвечал в трубку на звонок директора, еще кто-то интересовался, здоров ли он сегодня… а рабочий день все не заканчивался. Но вот уже шел заключительный час работы, минутная стрелка легла на двенадцать, и он уже летел на то место, где встретил первый раз того негодяя.

Теперь у него было имя. Котлер.

– Кто же ты такой?

Артур кричал это вслух, пугая редких прохожих. Какая-то старушка в рваных чулках попыталась ударить его клюкой, но промахнулась.

– Вот я тебе задам! – грозилась она ему вслед, но Артуру было все равно.

Прибежав на набережную под мост, первым делом Артур отдышался. Сейчас там не было никого, нервное напряжение повисло в воздухе.

– Ни машин, ни людей, очень  странно, – был удивлён Артур. Холодный ветер гнал листву по тротуару. Он услышал невнятный шепот – или это шуршала листва? Все это было не важно. Чуть подумав, Артур направился тем же путем к проему между домами. Медленно ступая, Артур оглядывался и смотрел внимательно по сторонам, как будто за каждым столбом надеялся увидеть по Котлеру.  Где-то звонили колокола.  Навстречу ему шел старый монах, казалось, он пришел сюда из другого мира. Мира, где царит только любовь, и нет ничего дурного. Качая седой головой, он внимательно, с чуточкой иронии в глазах, посмотрел на Артура.

– Прекрасен  божий мир, и все в нем на своем  месте.  Эх вы, люди, к чему суета? Вот куда ты спешишь, добрый человек, остановись, подумай. Вон как запыхался, испей воды. Вода живая, поможет, – монах покачал головой и достал старенькую флягу.

Но Артуру было не до монаха, все его внимание было сосредоточено на поиске Котлера. Вот уже потемнело, на улице заморосил мелкий дождь. Артур дошел до переулка. Его сердце бешено  стучало. Еще на повороте он почувствовал сырой запах подвала, тот самый запах, что был здесь в прошлый раз.

И вот он, проем. Из него смотрела все та же шевелящаяся непроглядная мгла.  Как ни хотел Артур быстрее найти этого типа, леденящий душу страх заставил его остановиться  перед  этой тьмой, все тот же невнятный шепот снова раздался из темноты. Собрав волю в кулак, он сделал шаг в густую мглу. Кто-то в этой мгле едва заметно коснулся его , кто-то прошел рядом. Шепот становился громче.  Наощупь он понял, что дорога уходила чуть правее, затем были четыре ступеньки и сквер с лавочками, об одну лавочку он ударился коленкой. Но вот впереди Артур наконец разглядел красный отблеск. Чем ближе он подходил, тем громче звучала бешеная, безумная музыка.

Его удивляло, что ни в одном окне не горел свет.  Мгла начала рассеиваться. Он увидел перед собой огромный вход, ведущий в подвальное помещение ресторана, оттуда лился кроваво-красный свет.  Красные воздушные шары окружали распахнутые металлические двери. За ними была видна каменная лестница, ведущая вниз. На улице возле дверей стояла публика. Мужчины в строгих черных костюмах, женщины в темных платьях – все держали бокалы, в которых зловещем огнем сверкало кроваво-красное вино.  Больше всего Артура напрягала музыка – громкий нервный готический рок угнетал его и без того потрепанную душу.

«Это что, вечеринка готов? – подумал Артур. – Зачем сюда принесло Котлера?»

Над входом в подвал висела вывеска. Приглядевшись к ней, Артур прочитал: «Ресторан «Аполлион». Сегодня и всегда – сеанс гипноза».

Проходя мимо стоящей возле ресторана публики, Артур чувствовал ее внимание к себе. Как будто глаза сотни хамелеонов сопровождали его движение, тихий, пугающий шёпот заглушал гнетущую музыку. Когда он подошел ко входу, музыка и шёпот стали громче. Холодный воздух, пахнущий подвальной плесенью, мерцающий свет. Он начал спускаться вниз. По бокам лестницы висели стилизованные под факелы огромные светильники, которые сжимали в лапах химеры. Светильники отбрасывали на стены зловещие тени. Внизу его уже ждали.

– Прошу за мной, сударь. Сеанс начинается, – сказал человек в темном плаще и чумной маске.

«Возможно, это официант, – решил Артур. – Что это за место?»

А место было загадочное.  Каскад залов в красных тонах складывался в страшный лабиринт.  За черными столами в залах сидели мужчины в темных костюмах и женщины в темных платьях, у каждого был на одежде значок маски , точно такие Артур видел на фотографиях. Они испуганно перешептывались. Между столами ходили официанты в старинных костюмах с плащами и в чумных масках и разносили посетителям кровавые напитки. Везде играла все та же громкая музыка, а на небольших сценах то ли кривлялись, то ли танцевали бледные люди, похожие на покойников.

Артура долго вели по лабиринту. Казалось, движению не будет конца. Но вот они остановились перед массивными темными дверями, и из темноты раздался тягучий голос:

– Сударь, входите. Вас ждут.

Тяжелая дверь с адскими барельефами начала медленно открываться перед ним.

За распахнутой дверью Артур увидел среднего размера театральный зал: черные старинные кресла были обиты кроваво-красной тканью, стены тоже были красными и на них горели тусклым светом такие же, как на лестнице, светильники в лапах химер. Все места, кроме одного, были заняты. Перед рядами кресел, в дальнем углу зала, находилась деревянная сцена черного цвета с  тяжелыми бархатными кулисами. На сцене стаяло огромное черное кресло, в котором сидел человек во фраке и с галстуком-бабочкой, на голове у него был цилиндр.  Человек был высокий, худощавый, с небольшой козлиной бородкой. Тяжелый взгляд темных, горящих ненавистью из-под сдвинутых бровей глаз непроизвольно вселял страх . Около него с двух сторон сидели два скалящих зубы добермана. Артур догадался, что это и есть тот самый гипнотизёр, на сеанс к которому его привели.

Как только Артур вошел, все взгляды, как по команде, обратились к нему, и опять уже знакомый тревожный шепот прокатился по залу. Но тут подбежал малыш Котлер, схватил своей маленькой ручонкой его ладонь и стал тянуть к свободному креслу, жалобным голосом приговаривая:

– Входите же уже, входите, сударь. Ну, что же вы. Вы мешаете сеансу.

Артур опустился в кресло, светильники погасли, загорелись рампы и прожектора, освещающие сцену.

– Итак, господа, сеанс начался. Сейчас вам будет явлено… –  тихо, почти шепотом, произнес Гипнотизёр.

Глава 8.

В глазах Артура все потемнело. Сердце сжалось и воздуха стало не хватать.

«Что со мной?» – подумал он, впадая в забытье.

Но тут темнота начала рассеиваться, предметы вновь обрели очертания. Артур увидел, что сидит за огромным черным столом, в массивном кресле с химерами по бокам. Напротив него, не меняя своей позы, расположился Гипнотизёр. По бокам его кресла, скалясь, застыли  два верных добермана.  Гипнотизёр ждал, когда Артур придет в себя. В глазах его была злая насмешка. Рядом горел гигантский камин, на нем стаяли неработающие треснувшие каминные часы, все опутанные  паутиной.  Возле стола стоял Котлер:  по-театральному нелепо изобразив почтение на лице, он протягивал Гипнотизёру поднос с двумя бокалами, в которых был все тот же кровавый напиток.

– Где это я? Что происходит? – занервничал  Артур, оглядываясь вокруг.

– Ничего не бойтесь, сударь, это ваш сеанс, – ответил низкий голос из темноты.

– Итак, сударь, – обратился Гипнотизёр к Артуру. – Не изволите ли отведать, для начала?

Он указал на оставшийся на подносе бокал. Котлер с тем же важным выражением на лице поднес поднос Артуру.

Артур молча покачал головой.

– Как вам будет угодно. Что же вас привело к нам? – спросил Гипнотизёр  насмешливым и презрительным тоном.

– Меня привело к вам только одно, и всего на один вопрос мне нужно получить от вас ответ. В вашу секту в недавнем прошлом попала моя жена. Ее звали Ольга. Она погибла, ее довели до самоубийства.  Меня интересует, что здесь произошло.

Громкий раскатистый хохот Гипнотизёра был ответом, он оглушал и леденил душу. Артуру показалось, что все помещение составляет единое существо с Гипнотизёром, что все вокруг вместе с ним содрогается в хохоте.

– С чего же вы взяли, милостивый государь, что в этом виноваты именно мы? – спросил, отсмеявшись, Гипнотизер.

Артура это вывело из себя, он вскочил с кресла:

– А, кто, по-вашему, довел ее до такого? Каждый раз, когда она возвращалась из вашей секты, вы слышите, каждый раз она становилась все более замкнутой,  все глубже погружалась в себя. Ей было плохо. Что вы здесь делаете с людьми?  Это какие-то  эксперименты?

– Милостивый государь, чуть сбавьте обороты, иначе вы сейчас закипите, как чайник. В любой ситуации полезно иметь холодную голову. И если вы способны к рассуждению, я предлагаю вам подумать немного вместе. На этот раз я настаиваю, чтобы вы сели и сделали глоток вина, это позволит вам расслабиться и разумнее воспринимать мои слава.

Как бы ни был взбешен в этот момент Артур, спокойный и уверенный командный  тон Гипнотизера, а также желание разобраться во всем заставили его подчиниться. Он сел и отпил глоток из поднесенного ему бокала. Его накрыла теплая волна и унесла куда-то все чувства. В одно мгновение Артур почувствовал себя свободно и легко.  Слова Гипнотизёра звучали громко и отчетливо, они проникали в самое сознание.

– Во-первых, с чего вы взяли, что вы попали в секту? Нам нет никакого дела до убеждений других. Можете успокоиться, никто вас не заставит здесь читать глупые брошюры, не поинтересуется у вас, знаете ли вы, что вас любит Бог, не заставит хлопать в ладоши, кричать «аллилуйя» и делать остальные ненужные вещи. Мы категорически против этого.

Стоявший рядом Котлер все время одобрительно кивал, по его лицу было видно, что уж он-то точно категорически против всего такого.

– А во-вторых, сударь, мне не очень понятны ваши претензии к нам. В чем наша вина, и кто виноват в смерти вашей жены на самом деле? Давайте посмотрим правде в глаза.  Кто, по-вашему, я? Или господин Котлер? Может, кто-то из моих служащих заставил бедную девушку ехать в ту несчастную поездку? Нет, сударь, это были вы. Вы были упрямы, уже тогда вы убили ее душу, так что винить вы можете только себя.

Артур должен был признать правоту Гипнотизёра, хотя он не мог понять, откуда у того такая осведомленность о его делах.  Артур попытался, возразить, но Гипнотизер жестом показал, что надо молчать и слушать. Уже надломленный чувством вины Артур замолчал и поник головой.

– Да, – продолжил Гипнотизер, – мы пытались помочь ей выйти из депрессии . Она все делала по моей методике, и ей нужна была только небольшая поддержка, еще чуть-чуть – и все бы вышло. А она ведь так много делала для нас, – вздохнул Гипнотизёр и погладил одного из своих доберманов. – Это она вылечила моего пса. Удивительно, но эти свирепые существа приняли ее. Да, мы пытались помочь ей, но наши возможности не бесконечны. Когда она поняла, что никто не в силах этого сделать, случилось несчастье.

Артур был окончательно сломлен, а тут еще и вино сыграло свою роль. В этот миг он особенно остро чувствовал себя виноватым. Ему казалось, весь мир укоряет его. Из глаз Артура потекли слезы.

– Ну, ну. Не надо так. Сделайте еще глоток вина и успокойтесь. В конце концов, вы же просто человек. Вы тоже не могли всего предвидеть.

Артур сделал еще глоток, и слезы вдруг прекратились, стало спокойно и тихо на душе, только чувство вины занозой сидело где-то глубоко в сердце. Он смотрел на все отрешенным взглядом, и только слова Гипнотизера имели сейчас значение.

– Сударь, я часто помогаю людям и, глядя на ваше несчастье, просто обязан предложить свою помощь. Я вижу ваши чувства, они очень искренние и глубокие.  Мы не будем вспоминать о том, что вы так набросились на нас вначале, это простительно, вы же защищали свою несчастную жену. Ну что ж, мы одарим вас своей щедростью. Все, что от вас требуется, это согласие. Формальность.

– Что вы мне хотите предложить, господин Гипнотизёр? Я готов на все, лишь бы избавиться от этого ужасного чувства вины. Я не могу так дальше жить.

– Ну что ж, я хочу предложить вам Удачу. Как вам мое предложение?

Артур не поверил своим ушам, в нем опять проснулся скептик.

–Удачу?! – переспросил он. – Вы сейчас издеваетесь надо мной?

– Ни капли. Конечно, меня предупреждали, – сказал Гипнотизёр, глядя в неизвестно откуда взявшийся свиток и улыбаясь при этом, – что вы еще тот Фома Неверующий. Вы, конечно, можете мне не верить, но подумайте сами. Что вас ждет без моей помощи? Сплошные страдания по погибшей жене. Будете опять думать про каждую кошку, что это – послание от нее. Потом сопьетесь вместе с этим весельчаком Лёней. А может, женитесь на Мусе и через месяц разведетесь с ней, так как у нее начнется новый роман, и вы ей станете неинтересны. Такую жизнь вы хотите для себя? Я же предлагаю вам удачу!!! Она откроет вам новые горизонты: головокружительный успех, далекие путешествия, изысканные вина, красивые женщины – и все, что вы только пожелаете. И учтите, второй раз я не привык предлагать.

– Но это что значит – вы предлагаете мне Удачу? Мне кажется, это не материальное понятие. Я, конечно, не очень разбираюсь в таких вещах, но разве можно вот так взять и предложить человеку удачу?

– Извольте взглянуть.

И Артур увидел у Гипнотизёра в руках игральные кости. Тот потряс их и бросил, выпало четыре шестерки и тройка.

– Ну, что ж, прекрасно. Теперь вы, – сказал Гипнотизёр. Артур бросил кости, и у него выпало пять шестерок.

– Вы выиграли, господин Безродный.  Готов спорить, сколько бы мы с вами ни играли, выигрыш всегда будет вашим.

– Но как такое может быть? – удивился  Артур.

– Ах, господин Безродный, избавьте меня от того, чтобы вам объяснять такие вещи, как квантовая физика. Зачем это вам, в самом деле? В конце концов, вы же не Нильс Бор. Просто доверьтесь нам, и все будет, как надо.

И вдруг Гипнотизёр спросил изменившимся громовым голосом:

–  Итак. Ваше решение?

Артур задумался на секунду, потом, уже сдавшись окончательно, махнул рукой:

– Я согласен.

Раскатистое эхо разлетелось по невидимым коридором, загадочный шепот повторил его слова: «Согласен, согласен, согласен!»

Где-то прогремел гром. На стол перед Гипнотизером упала сверху бумага, на ней кровью были начертаны загадочные знаки, а внизу стояла неизвестно откуда взявшаяся подпись Безродного. На сургуче рядом с подписью был отпечаток его перстня.  Артур почувствовал, что он совершил что-то страшное и непоправимое. Теперь он ощущал себя самым странным образом – будто частью огромного монстра – и это его ужасало. Он увидел перед собой маску, и загадочный тягучий голос из темноты произнес: «Добро пожаловать в «Аполлион».

Все стало расплываться перед его глазами, мир завертелся и превратился в неразличимое пятно, и только загадочный шепот по-прежнему раздавался в его ушах.

Глава 9.

Проснулся Артур на следующее утро от того, что яркие солнечные лучи падали сквозь неплотно прикрытую штору ему на лицо.

Посмотрев на часы, он понял, что безнадежно опоздал на работу. В голове гудело, вчерашний вечер вспоминался, как сон, и то не весь, а какими-то обрывками.

Сначала Артур хотел вскочить и бежать, придумывая на ходу причину опоздания, но тут его внимание привлекла маска, подаренная вчера Гипнотизёром. Каким-то неведомым образом она оказалась висящей на стене. Кто и когда повесил ее туда, он, хоть убей, не помнил.

– Неужели это все правда – про подаренную удачу? Нет, нет, нет, все это ерунда и мистика, – проснулся в нем привычный скептик. – Скорее всего, это был сеанс гипноза, а теперь я не помню ничего. Кто ему дал право проводить такие бесчеловечные сеансы? – недоумевал  Артур, почему-то не испытывая ни страха, ни угрызений совести за опоздание на работу. Ему было настолько все равно, что самому не верилось.

Нехотя Артур отправился умываться. Приглядевшись к себе в зеркале, он заметил в себе изменения. Будто совсем другой человек  смотрел из зеркала. Все, на первый взгляд, то же, но… Чуть более резке черты, чуть более мускулистое тело, ах да, глаза – у него стал другой взгляд: холодный, полный высокомерия, с легкой презрительной усмешкой. Шрам подчеркивал этот взгляд и придавал ему мужественности.

«Я ли это?» – думал Артур, касаясь небритой щеки.

«Как я мог забыть про работу? Нет никакого желания сегодня идти и что-то делать», – удивлялся он самому себе.

Вдруг зазвонил мобильник. Увидев, что это Муся, Артур думал сначала даже не отвечать. Ему так  не хотелось давать объяснения по поводу своего отсутствия. Но все-таки он вынужден был выйти на связь.

Веселый Мусин голос вывел Артура из расслабленного состояния:

– Артур, Артур, я тебя, поздравляю, так рада,  так  рада за тебя, такое редкое везение! – щебетала в трубку Муся.

– Да, твой отпуск подписан, можешь ехать туда  смело. Что ты будешь делать с такими деньгами? Привези мне ананас.

– Погоди, я ничего не понял. Какой отпуск, какой ананас? О чем ты сейчас? – перебил поток абсолютно непонятных ему слов  Артур.

– Как, ты разве не помнишь ничего? Ты не помнишь, что с тобой произошло? Ты уже, наверное, отмечаешь?  Как тебе не стыдно, нахал, мог бы меня позвать, – продолжала свое щебетание Муся.

Успокоив взволнованную секретаршу,  Безродный смог выяснить у нее, что случилось. Оказывается, сегодня рано утром в директорскую пришел маленький наглый тип в старинной шляпе и объявил, что он с телевидения.

Поинтересовавшись у Муси, у себя ли директор, и не дождавшись ответа, он самым бесцеремонным образом ввалился в кабинет Скоробенского.

Пожав с надменным видом руку ошарашенного директора, он попросил секретаршу подать ему чашку кофе с овсяным печеньем и никого не впускать в кабинет, пока они с Михал Петровичем будут вести важный разговор.

Он ткнул растерявшемуся Скоробенскому какую-то  корочку в лицо. Объяснил, что Артур Сергеевич Безродный выиграл в лотерею «Алмазного лото» крупную сумму денег. Что Артур Сергеевич теперь миллионер  и, если захочет, скупит всю их контору вместе со всеми потрохами, с работниками и самим директором Скоробенским. Что ему, Скорбенскому, поэтому лучше не рыпаться и не  противиться судьбе, а отпустить новоиспеченного миллионера сегодня на съемку  шоу, где тому всенародно должны вручить миллион евро  и путевку в vip-отель на какие-то там экзотические острова.

Услышав все это, Скоробенский чуть не упал с кресла: ведь это он на день рождения подарил Артуру от всего коллектива не очень дорогой, но, безусловно, полезный лотерейный билет. Он помнил, как радостно жал руку юбиляру, вручил ему подарок и даже пожелал выиграть пять автомобилей. Он c содроганием вспомнил, как все радостно хлопали в ладоши.  Ну, конечно, все понимали, что это – просто красивая бумажка, кто же мог подумать, что выйдет вот так. А теперь вот, на тебе,  оказия какая, получается, он собственноручно  вручил Безродному такое богатство.

Хватаясь за сердце, побледневший Михаил Петрович уже не мог думать ни о чем, кроме ускользнувшего выигрыша, поэтому машинально выполнил просьбу неизвестного подписать отпуск товарищу Безродному на месяц без сохранения содержания. Заявление с собственноручной подписью Артура телевизионщик выложил на стол. Михаил Петровичу даже почудилось, что оно вдруг появилось из ниоткуда, само по себе, самым загадочным образом. Впрочем, он не был в этом уверен. Трясущимися руками Михаил Петрович подписал бумагу. Неизвестный подмигнул ему, улыбнулся безобразной улыбкой и выскочил из кабинета.  Михаил Петрович повалился в свое кресло с жалостным стоном:

– Господи, сам, своими руками такое счастье отдал! Маша, валидолу мне, срочно!

Муся пыталась еще рассказать Безродному, как весь коллектив был в шоке, как долго и истерично хохотала главный бухгалтер, как верстальщик перепутал шрифты, как  уборщица Люся вещала про конец света, и много еще чего, но Артуру все это было не интересно.

Артур быстро закончил надоевший ему разговор и бросился искать  давно  куда-то засунутый лотерейный билет.  Вопреки всему, тот нашелся быстро. Как будто ожидая Артура, он лежал среди каких-то ненужных бумаг на журнальном столике, призывно выглядывая из-за нестройной стопки.

Артур схватил вновь обретённую ценность и победно посмотрел на нее. Пропуск в счастливую жизнь был у него в руках.

«Не обманул Гипнотизёр», – прошептал он. Мобильник снова зазвонил.

Номер звонившего не был знаком Артуру, хотя он был уверен, что звонят от Гипнотизёра.

– Артур Сергеевич, рад вас слышать, –  ласково произнес незнакомый вкрадчивый голос. – Вам уже сообщили о приятной неожиданности?  Какое сказочное везение, и кто бы мог подумать? Поздравляю искренне, от всего, как говорится, сердца. Только вот какое дело – надо немного поработать, дорогой вы наш Артур Сергеевич, вы уж не обессудьте, но надо, надо вам показаться разок на телевиденье.  Вам – слава и почет, а нам – реклама и доход. Заодно с одним негодяем разобраться поможете.

– Значит  так, Безродный, – произнес голос с вдруг изменившейся угрожающей интонацией, – сейчас тебе принесут костюм, оденешься.  Внизу тебя будет ждать черный «Лексус», садишься  в него,  едешь, куда скажут, если нет, пеняй на себя, – и в трубке раздались короткие  гудки.

После этого разговора Артуру было не по себе, угрозы неизвестного подействовали на него удручающе, но деваться было некуда, да и не хотелось из-за какого-то хама отказываться от таких огромных денег.

Через несколько минут раздался продолжительный звонок в дверь. Артур открыл. На пороге стоял длинный худой  человек лет двадцати пяти,  в черных очках на бледном лице, в черном костюме с красной бабочкой, слева на груди его красовался значок с красной маской.  Он молча вручил Артуру большой чехол с костюмом и коробку с ботинками и, развернувшись, словно нехотя  произнес: «Я жду вас в машине. Не задерживайтесь».

Артур распаковал принесенные ему вещи. Костюм идеально подошел,  как будто неизвестный мастер  подгонял его именно на Артура. Еще были лакированные туфли, красный галстук-бабочка, дорогая шелковая рубашка.

Он оделся и посмотрел на себя в зеркало. Улыбнулся. Предательский шрам под глазом начал нервно подёргиваться. Значок с красной маской, приколотый к пиджаку, был единственным, что нарушало  идеальную картину, – этот символ незримой корпорации, к  которой он теперь принадлежал, крайне не нравился ему.  Но делать было нечего.

Артур вышел на улицу и сел в машину.  Длинный субъект с бледным лицом нажал педаль газа, и «Лексус» быстро поплыл по Москве. Конечно, Артуру была обещана удача, но бесконечным московским пробкам не было дело ни до чего,  даже до обещаний всесильного Гипнотизёра. Поэтому, после десяти минут беспечного движения, черный «Лексус» уткнулся  в хвост вереницы машин, стоящих возле Садового кольца. И тут Артур боковым зрением заметил что-то очень знакомое.  Вглядевшись, он увидел женскую спину. Да, да, да – это была она, он не мог перепутать.

Артур выскочил из машины. Он крикнул: «Оля», но женщина была далеко. Он бросился вдогонку.  Но она шла, не оборачиваясь.  Артур продолжал преследовать женщину, но та повернула направо и исчезла за торговым центром. Артур добежал до поворота к торговому центру и уперся в белый каменный забор с зелёными прутьями вокруг пятиглавого храма и колокольни. Знакомый силуэт исчез, он потерял женщину из виду. Это его удручало: едва забрезжила  надежда – и такое разочарование.

Старик, похожий на призрачного деда из сна, подошел к нему.

– Бедолага. Все суетишься, чего-то ищешь. Проснись, пора, –  пробормотал старик. Артур хотел отделаться от привязавшегося к нему деда, но тот уже сам похромал от него, что-то бормоча себе под нос . Возле Артура появился уже знакомый недовольный длинный субъект.

– Вы что, совсем ополоумели, уважаемый? Нас ждут, а вы тут скачете за какими-то девушками. Садитесь, и чтобы этого больше не повторялось, иначе все будет доложено, кому следует.

Артур еще раз с угасающей надеждой попытался найти взглядом женщину, но делать было нечего, пришлось садиться в машину.

И без того неразговорчивый и злой шофер теперь смотрел на него волком.

Они доехали до огромного здания телекомпании рядом с большим прудом и монорельсовой дорогой. В проходной перед зданием Артура встречала милая блондинка с очаровательной улыбкой.

– Артур  Сергеевич, пройдемте за мной.  Мы вас уже заждались, – сказала она.

Он предъявил паспорт полицейскому на входе и поспешил следом за девушкой.

Они вошли в здание телестудии, там девушка что-то еще предъявила очередному  полицейскому,  и они стали подниматься на лифте, потом был длинный коридор с буфетами, бесконечными комнатами и студиями, где телеволшебники вершат свою телемагию.

Они вошли в гримерку, где его уже ждала еще одна девушка. Ловкими движениями она наложила на лицо Артура тональный крем, от которого зачесались глаза.  Рядом на большом мониторе  Артур  наблюдал  уже идущее ток-шоу. Стильно оформленная студия в синих тонах со светящимися логотипами «Алмазное лото»,  красивая подсветка и прожектора. На больших белых диванах сидели  люди , которым повезло  выиграть хоть что-то в эту лотерею.  Они рассказывали свои истории знаменитому  ведущему Зиновию Нарциссову. Тот балагурил, развлекая публику. Публика отвечала ему аплодисментами. Камера иногда наезжала на зрителей, среди них, как показалось Артуру,  мелькнуло отвратительное лицо Котлера. Тот радовался, как злой ребенок, который собирается совершить что-то гадкое: разбить из рогатки фонарь или привязать консервную банку  к кошачьему хвосту.

У Артура по телу пробежали мурашки, он чувствовал, что  участвует  в чем-то нехорошем. Ему очень хотелось уйти, но он уговаривал себя, что это все ерунда и человеческая слабость. На  мониторе пел какой-то малоизвестный певец с  подтанцовкой из полуобнаженных девушек, за ним выступал фокусник. Артур понимал,  что его  выведут в момент кульминации.

И вот за ним снова пришла уже знакомая блондинка и повела за собой.

Они вошли в студию, где его провели по темному коридору за декорациями.

– Итак, дамы  и господа, разрешите вам представить нового  миллионера, победителя «Алмазного лото», Артура Сергеевича Безродного! –  торжественным голосом возвестил ведущий.   Тут же вход в студию осветили два прожектора, и Артур вышел в освещенный ими круг. Сверху посыпался дождь из золотых блёсток и заиграла «We Are The Champions».

Публика бешено аплодировала. Он медленно шел к ведущему. Значок маски ярким кровавым светом блестел на его груди. Чем ближе он подходил, тем бледнее становился ведущий, его глаза наполнялись испугом. Затем ведущий упал в обморок.

В студии началась суета. Кто-то бросился помогать ведущему, кто-то звал врача, кругом царила суета.  Артур увидел гнусную ухмылку на лице Котлера. Ему вдруг послышался в студии тот странный шепот, который он слышал в «Аполлионе». Шепоту было не жалко лежащего, шепот умолял, чтобы случилось что-то ужасное, шепот жаждал зрелища – и шоу продолжалось.

Артуру на секунду показалось, что козлиное лицо Гипнотизёра висит над публикой и он наблюдает за всем происходящим. Но это длилось всего лишь мгновение. Запустили рекламу, а умелые врачи и нашатырный спирт привели за это время ведущего в чувство. Однако  тот плакал и причитал, дико озираясь на Артура.  Затем  стал кричать что-то бессвязное, пытался ухватить его за рукав, весь усыпанный золотыми блесками.

Все под ту же песню знаменитый ведущий был выведен с шоу, и это была его последняя передача.  Артур потом слышал, что у ведущего то ли случился нервный срыв, то ли началась белая горячка, то ли он просто сошел с ума. Совесть мучила Артура. Не зная, почему именно, он чувствовал вину за этого человека, подсознание настойчиво ему твердило об этом.

Кто-то из телевизионщиков смазано закончил скандальное шоу.  Все происходящее напоминало дурной сон. Артур забрал свой банковский чек, ему вручили красивую путевку в vip-отель на остров в Таиланде, он кланялся и благодарил, но передача уже была испорчена окончательно, хотя рейтинг говорил об обратном.

Расстроенный Артур сел в «Лексус». Опустились ранние осенние сумерки, холодный ветер и дождь добавляли тоски и грусти. Артуру вспомнилась встреча с девушкой, похожей на Олю, и от этого на душе стало еще хуже.

Когда он вернулся домой, его встретил котенок Васька. Котенок радостно заурчал, а потом завалился на бок, как бы уговаривая Артура почесать его. Этот невинный поступок почему-то вызвал у Артура порыв злости. Первый раз он чувствовал ненависть к этому маленькому существу, которого внутренне считал посланием от Оли.

– Еще ты тут, навязался на мою голову.  Отстань, – сквозь зубы сказал Артур,  отстранив котенка ногой.  Артур поймал себя на мысли, что в этот миг пожалел, что влез тогда в дела Котлера и не дал утопить котенка. Он сам испугался этих мыслей. Поспешно отогнав их от себя, Артур поспешил снять  с себя одежду и завалился спать.

Тревожный сон стал достойным завершением этого противоречивого дня.

Во сне Артур шел по лесу, откуда-то доносился  колокольный перезвон. Затем он услышал, как его зовет Олюся. Она была далеко. Темная мутная река грязи разделяла их. Олюся звала, нет, нет, она уже кричала, она просила помочь ей. Ее лицо было испуганным. Он попытался поискать брод в реке и оступился. Вот уже цепкая грязь потянула его в трясину. Он погружался и не мог сдвинуться с места. Ноги не слушались.  Артур посмотрел туда, где стояла Олюся, но вместо нее там уже стояло черное кожаное кресло с Гипнотизёром. Два добермана даже во сне не бросили своего хозяина. Гипнотизёр с интересом смотрел, как Артур погружается в грязь. Загадочный шепот призывал Артура утонуть, потом он услышал голос Котлера: «Господа, сеанс продолжается».

Артур уже стал захлёбываться грязью,  но что-то вдруг потянуло его вверх.  Словно тяжелый камень упал с его души. Он видел, как лежит на берегу, и маленькое белое перышко с ангельского крыла пролетает возле него. Он снова слышал доносящийся издалека голос Оли.

Глава 10.

На следующий день Артур проснулся очень поздно. То ли от вчерашнего нервного потрясения, то ли от пасмурной погоды, но ему очень не хотелось вставать. Тем не менее, это было необходимо. Он почувствовал, что в квартире есть кто-то еще, помимо него и Васьки.

Этим кем-то оказался Котлер. Маленький человек сидел в кресле, занимаясь непонятным делом: держал граненный флакон синего цвета с одеколоном перед глазами и с упоением созерцал, как дневной свет проходит, дробясь, сквозь грани флакона.

«Да, все-таки странный тип», – покачал головой Артур. Его уже не удивляло появление Котлера в его закрытой на все замки квартире. За эти несколько дней чудес его скепсис сильно сдал свои позиции. Но вот привыкнуть к этому типу он никак не мог.

– А, доброе утро, дорогой вы наш Артур Сергеевич, –  радостно защебетал Котлер, заметив Артура на пороге гостиной. – А я тут жду, когда же вы изволите проснуться.

– Зачем я вам, что вам еще нужно от меня? Котлер, меньше всего на свете я бы хотел видеть вас с утра в своей квартире, – грубо ответил ему Артур.

– Ну, зачем же, зачем же так неучтиво? Что же я вам сделал плохого, господин Безродный? Чем же я вас так обидел? – с фальшивой озабоченностью в  голосе спросил Котлер.

– А скажите, этот случай вчера, ну, с телеведущим, был связан как-то с моим присутствием? Это ваш Гипнотизёр сделал так, что его шарахнуло при моем появлении? – вместо ответа поинтересовался Артур.

– Честно говоря, да, господин Безродный! Все было сработано замечательно, не зря мы верили в ваши звезды, все прошло, как по маслу. Но мы заметили, что вас сей факт несколько расстроил, поэтому я здесь, чтобы утешить вас, милостивый государь, – вид у Котлера был чрезвычайно довольный.

– А кто дал вам право использовать меня для расправы над людьми? – выходя из себя и сжимая кулаки, рявкнул Артур.

– Ну, ну, успокойтесь же вы, наконец, и перестаньте строить из себя оскорблённое благородство. Или вы думали, что все подарки свалились на вас просто так? Позволю себе заметить, что за все надо платить, господин Безродный, – жестко и язвительно парировал Котлер.

– Что-то я не припомню, чтобы меня ваш Гипнотизёр спрашивал об этом,  я бы никогда не согласился заниматься такими вещами, – гневался Артур.

– А кто же вам мешал узнать все детали сделки, милостивый государь? Или, как только вы узнали, что вам дарят Удачу, так все на свете забыли? Почему вы считаете, будто кто-то будет думать за вас? – поинтересовался Котлер. – И вообще, я вам очень не советую что-то предпринимать в связи с этим.

Артур понимал, что его обманули, но что можно сделать в этой ситуации – пока не представлял, действительно, он совершил такую оплошность. Но ведь он даже подумать не мог, что его так используют!

Видя замешательство Артура, Котлер перешел в контратаку:

– Да успокойтесь же вы уже, Артур Сергеевич, ну, что вы прям, как барышня? Если посмотреть на ситуацию с другой стороны: а что вы, собственно, сделали?  Что вы совершили, за что так теперь себя мучаете? Разве вы что-то сделали дурное этому человеку? Да нет же, вы просто вышли на сцену, все остальное – не ваше дело. При чем же тут вы? И за такую безделицу – такая награда, подумайте сами. Да и, честно говоря, тот человек – отвратительный мерзавец. Эх, знали бы вы, скольких людей он за свою жизнь погубил! Он, между прочим, квартиры стариков на себя переоформлял, – переходя на шепот и оглядываясь, как будто боясь кого-то увидеть, сообщил Котлер. – Разве ж он стоит вашего огорчения? Поверьте, он бы уж точно за вас переживать не стал. Если рассматривать самую суть произошедшего – очистили общество от негодяя. Разве можно сетовать на волка за то, что он убивает нездоровых животных? На то он и санитар леса. Ну, давайте из-за нашей неприязни перебьём всех волков, ну, что тогда будет, я вас спрашиваю, Артур Сергеевич? Да ничего хорошего! Вы, господин Безродный, выполнили важную работу, да еще за такую отличную плату. Радоваться должны. Выше нос, господин моралист! – закончил он свою речь.

Артур сидел, опустив голову, но ответить ему было, по сути, нечего. Может, Котлер и прав. Слухи о Нарциссове в народе давно ходили самые пренеприятные. Да и что, собственно, сделал такого Артур, чтобы теперь так расстраиваться?

Артур вздохнул. Котлер, заметив перемену его настроения, решил добить свою жертву:

– Да, совсем забыл, Артур Сергеевич. Вам же подарок от господина Гипнотизёра: сегодня обязательно посетите ресторан «Золотая утка», за вас там уже заплачено. Очень, очень рекомендую. Как там кормят! А шеф-повар – настоящий португалец. Премиальная поездка, так сказать.  Обязательно там будьте, господин Безродный.  А это лично от меня, – жизнерадостно произнес  Котлер, протягивая ему синий граненый флакон. – Уж поверьте мне, вам сегодня совсем не повредит быть элегантным в этом ресторане. И не забудьте, завтра ваш самолет.  Ох, и счастливчик же вы, господин Безродный, – сказал Котлер, хитро улыбаясь.

Вдруг его лицо исказилось ужасной гримасой. Котенок Васька вцепился в ногу своего недавнего обидчика.

– Безродный, забери эту подлую тварь! – заорал обезумевший Котлер, выкатив глаза и теряя человеческий вид.

– Васька, уйди! – крикнул Артур и схватил малыша на руки. Пока он занимался котенком, Котлер, в свойственной ему манере, куда-то исчез.

Начало дня было беспокойным. Как в наказание за щедрость фортуны, непрерывно звонил телефон. Артур даже не подозревал, что у него столько друзей и родственников.

Помимо взбалмошной Муси, пришедшей в восторг от того, что пирожки из кулинарии и легкий флирт закрепили. по ее мнению, за ней звание девушки миллионера, в восторг пришло еще около четырех десятков человек.

Ему звонили школьные друзья и приятели, бывшие коллеги по позапрошлой работе и случайные собутыльники со студенческих времен. Оказывается, около десятка женщин были тайно в него влюблены.

Ему напоминали про какую-то любовь в пионерском лагере, про медленный танец на выпускном и поцелуй в щечку в младшем классе.  Особенно его поразила одноклассница Вера, которая, как выяснилось, все три замужества подряд вздыхала только об Артуре.

Неожиданно у Артура обнаружилось большое количество родни, разбросанной по всей России и ее окрестностям. Даже из Баку позвонил неизвестный дядя Ахмед, который просил устроить красавицу Эльвиру на телевиденье.

Но больше всего изумил Артура директор Скоробенский, прозрачно намекавший, что лотерейный билет подарил ему он, поэтому Артур не должен забывать про родную контору, да и лично про Скоробенского , а то не будет ему счастья в жизни от неправедно полученного богатства .

Звонки не прекращались весь день и изрядно  надоели Артуру. Он с нетерпением ждал обещанной поездки в ресторан. И вот, когда за окном уже темнело, раздался звонок в дверь, и на пороге появился знакомый  ему длинный шофер с кислой миной на лице.

– Выходите, машина ждет, – сказал    шофер,  даже не поздоровавшись,  и тут же удалился.

Глава 11.

Поездка на этот раз заняла всего 20 минут.

Артур стоял у огромного здания, похожего на сказочный дворец, с  яркой вывеской «Золотая утка».

Стройная симпатичная девушка повела его в недра этого чудесного заведения.

Сначала Артур вошел в огромный зал с ажурными мраморными колоннами и рельефным узорчатым потолком . Потолок был украшен картинами, изображавшими  подвиги героев древнегреческих мифов. Вдоль разукрашенных золотым орнаментом стен стояли резные столы и кресла из красного дерева. Из этого зала было несколько дверей в другие сверкающие залы, где многочисленные посетители отмечали корпоративные праздники, юбилеи, свадьбы. Девушка отвела Артура в дальний, самый роскошный зал.

В золотом зале янтарные колоны поддерживали огромный балкон, на  который можно было подняться на эскалаторе. Все сияло и блестело, как во дворце султана из восточных сказок.  За сервированными столами сидели гости. На полукруглой сцене оркестр играл волшебную музыку Шопена.

Артура провели за стол, зарезервированный специально для него. Ему принесли вино и закуску. Он наслаждался концертом, обстановкой, вкусной едой, но, несмотря на все это, червь сомнения терзал его душу.  Не верил Артур в доброту Гипнотизера, особенно после того, как его использовали для сведения счетов с телеведущим, даже не спросив, желает ли он участвовать в этом. Нет, конечно, еще что-то нужно было этой компании от Артура.

Время текло, учтивые официанты меняли блюда на его столе, он уже начал зевать, не хотелось ни вина, ни еды, ни музыки, поэтому от накатившей скуки Артур стал рассматривать окружающую публику, и вдруг совершено случайно заметил за самым отдаленным от себя столом силуэт девушки, очень похожей на Олю. Это была та самая женщина, он ни капли не сомневался в этом .  Она сидела к нему спиной, и хотя Артур не видел ее лица, внутреннее чувство подсказывало, что это именно она. Перед женщиной на столе стоял ноутбук, она что-то рассматривала на экране.

Артур хотел дождаться, когда женщина повернется к нему, но она была слишком увлечена своим занятием. Он понимал, что рано или поздно женщине придется встать и уйти, не вечно же ей здесь сидеть, и тогда он опять потеряет ее из виду, поэтому надо было действовать.

Наконец, решившись, Артур подошел и некоторое время молча стоял за ее спиной.

Собравшись с духом он наконец спросил:

– Оля, это ты?

Глава 12.

На улице шел дождь, гремел гром.

В церкви царил полумрак, горели свечи перед иконами. Было тихо и спокойно.  Неожиданно под своды храма вошел человек крепкого телосложения с зонтиком, в темном осеннем плаще, черной шляпе и лакированных ботинках, на нем были солнечные очки, которые нелепо смотрелись на фоне осенней погоды и вечерней темноты.

Сняв шляпу, он тихо, как тень, проскользнул в дальний угол. Он не молился, не ставил свечи перед иконами, просто стоял и ждал чего-то. Наконец дверь алтаря открылась и оттуда вышел священник. Лет сорок-сорок пять, строгие черты и светлый взгляд серых глаз, поседевшая борода – облик, типичный для православного батюшки.

Отец Павел был очень умным и образованным человеком, его уважали и клир, и прихожане. Некоторые считали его святым. Внимательный и учтивый, он  всегда с искренним участием относился к проблемам приходящих к нему людей.

Выйдя из алтаря и перекрестившись, отец Павел пошел в сторону выхода. По опечаленному лицу батюшки было видно, что его беспокоит какая-то мысль. Человек в плаще незаметно появился перед ним из тени и тихо, с иронией, произнес:

– Батюшка, благословите.

Его появление сильно напугало отца Павла. Он побледнел и, перекрестившись, нервно спросил пришедшего:

– Зачем вы здесь, господин Корсар?

Человек в плаще ухмыльнулся:

– Не очень-то вы меня рады видеть, отец Павел. А как же христианское человеколюбие?

– Перестаньте кривляться в храме божьем. Если Бога не боитесь, хотя бы имейте уважение к святому месту, – ответил отец Павел.

– Но-но, святоша, не очень-то увлекайтесь. Забыли, как вы получили это доходное место? О чем вы тогда думали? Явно не о святом писании. Не забывайте, что вы, как и все, оформили сделку, а часики-то тикают.

Отец Павел еще больше побледнел и. слегка пошатнувшись, схватился за сердце:

– Я уже трижды служением своим искупил сей грех перед Богом. Зачем ты мучаешь меня, окаянный? Что тебе нужно, говори уже.

Человек в плаще сделался серьезным и, помолчав несколько секунд, сказал:

– Время пришло. Как у вас в Библии сказано: время разбрасывать камни и время собирать?   Они нашли того, кто собирает камни, скоро нам придется ответить за все.

Отец Павел начал было снова креститься, но, остановившись, прошептал:

– Не зря я видел нынче адское пламя во сне. Вот оно, значит, как. Чувствую, лихой час не за горами. А что делать? Бежать бы надо, да куда? Везде достанет нечистый!

– Не бежать нам надо, а действовать, неспроста Гипнотизёр отсылает подальше Посланника своего, знает – время не пришло, выжидает, хитрец. А уж когда время придет, вот тогда подожмем хвосты.

– Не приведи Господь, – прошептал побледневший священник.

– Но не волнуйтесь, отец Павел, – усмехнулся пришедший, – я уже нашел того, кто поедет за ним, еще поборемся с Гипнотизёром. Только держаться мы теперь должны вместе. Поодиночке они нас, как овец, перережут.

Отец Павел молчал, кивая, соглашаясь со своим гостем. Он морщил лоб и думал о своем.

– Была  у меня мечта в молодости – построить храм светлый, чистый, чтобы приходил в него человек – и замирал  в возвышенном изумлении. Да не давал мне Господь выполнить задуманное, чувствовал гордыню мою.  Что ни сделаю, все судьба дурным местом поворачивалась. Впал в грех отчаянья тогда, каюсь. К святым иконам с кулаками пришел, грешник. А сам все шептал: «За что отринул ты меня, Господи?»  Вот и поймал меня лукавый, видя слепоту мою. Соблазнил. Да я ж не ради себя старался, ради людей.

Отец Павел посмотрел на собеседника, тот в ответ глядел с  усмешкой и презрением.

– Я вот не пойму  одного, господин хороший, – сказал отец Павел. –Ну, ладно, я ради мечты старался, у других тоже свои мечты  есть, хорошие или плохие, но есть. Кто о профессии думал, кто в долгах был, выкарабкаться хотел, кому-то деньги на дом с садиком нужны были . За что вы-то в грех сей впасть решились, чтобы безнаказанно к беспорядкам везде взывать? Ради чего вы все вокруг разрушить хотите?

– Эх, дорогой вы мой служитель культа, даже не пытайтесь меня понять. Вы думаете – я такой беспринципный, циничный монстр. Да, вы правы, я такой, но я – это вы  без маски ложной нравственности. Везде все учат любви к ближнему, любви к Родине, рассказывают сказки про высокую мораль. А зачем мне ваша мораль? Зачем мне любовь к человеку?  Что такое ваш патриотизм? А вера в Бога? Зачем все эти ваши абстрактные выдумки? Я не хочу страдать за все это.  Живу я здесь и сейчас, и если что-то мне мешает жить – оно должно быть разрушено. Какая у меня мечта? Моя мечта – это кайф от жизни, и не потом, а именно сейчас. Никакого «потом» уже не будет. Вот вы клянете Иуду, думаете, он предал Бога. А не думали  ли вы, что нельзя предать то, во что не  веришь? Вы считаете, что тридцать сребреников – это плохо? Но это и была вера его. Святая или нет, но вера.  Вера в то, что можно жить и наслаждаться безо всяких моральных угрызений, и не ждать, что когда-нибудь на тебя снизойдёт благодать. И давайте закончим с этим, у нас чертовски мало времени. Я собираю всех сегодня в полночь на нашем месте.

– Я буду там, – мрачно ответил священник.

Глава 13.

Артур ждал ответа. Женщина медлила. Но вот она повернула к нему голову. На него смотрели серые лукавые глаза. Красивое лицо тридцатилетней женщины с правильными утончёнными чертами. Светлые длинные волосы падали на плечи. Без сомнения, она была очень похожа на его погибшую жену, и, конечно же, это была не она. Как он мог надеяться на такое чудо – ему самому теперь было непонятно. Такое не под силу даже Гипнотизёру. Ситуация разъяснилась, и Артуру стало легче.

Не дожидаясь ее ответных слов, он присел на свободный стул.

«Я, все-таки, законченный романтик», – сказал он себе.

– Вас, наверное, удивил мой поступок?

Девушка улыбнулась:

– Да нет, нисколько, в моей жизни много раз мужчины пытались со мной познакомиться и придумывали такие странные способы, что меня уже не удивляет ничего.  Поэтому только от вас зависит, прогоню я вас сразу или немного подожду.

Артур ухмыльнулся. Пренебрежительный тон незнакомки ему не понравился.  Он посмотрел на нее с презрением и холодно ответил:

– Возможно, для вас это странно, но я даже не пытался познакомиться с вами. Дело в том, что вы внешне похожи на одну близкую мне девушку, поэтому я решился подойти и проверить, но, к сожалению, это оказались вы, а не она, что огорчает.

– И что, эта девушка теперь не с вами? Значит, она бросила вас.  Я даже не удивлена. Если вы так же нагло разговаривали с ней, как со мной, понятно, почему она так поступила.

– Если бы все было так просто! Ее уже нет в живых , остается только верить в чудо, – сказал Артур.

– Извините, я не знала этого, но виноваты вы сами. Вы подбежали к моему столу и стали грубить мне.  Я не могла промолчать в ответ. И раз уж вы здесь и, как я понимаю, не собираетесь уходить, то, может, расскажете, что с ней случилось?

– Нет.  Это длинная история. рассказ потребует много времени. Когда-нибудь я расскажу вам. Но только не сейчас, – ответил Артур.

– Когда-нибудь?!!! Не сейчас?!!!  Ваша самоуверенность впечатляет. Ну что ж, хорошо, я готова выслушать вас как-нибудь при следующей случайной встрече, но только в ближайшее время этого точно не случится – завтра я улетаю на отдых.

– Наверно, вы летите в Таиланд? – Артур посмотрел на девушку с иронией.

– Откуда вы знаете?!!! – с удивлением и испугом произнесла его собеседница.

– Да все очень просто – теперь у меня есть Удача.  Я, можно сказать, за нее душу продал, она нас с вами свела. Вчера, к тому же, Котлер намекал, что меня здесь будет ждать интересная встреча.

– Сейчас же прекратите говорить загадками! – раздраженно сказала девушка. – Вы произнесли фамилию Котлер. Это такой маленький человек в глупой шляпе, с крысиной физиономией? Это он вас прислал на встречу со мной?

– Ба, да я удивлен не меньше вашего, что вы знаете Котлера! Что же может быть общего у такого типа, как Котлер, и столь симпатичной девушки?

– Ничего нас не могло объединить, кроме естественной для любого порядочного человека заботе о бездомных животных, – ответила девушка.

Артур громко засмеялся, чем привлек к себе всеобщее внимание:

– Котлер – и забота о животных!!! Вы серьезно?!!!

– Вполне. Нас познакомила моя сестра.  Ему понравился мой проект, и он обещал мне помочь открыть приют для бездомных собак и кошек. Поэтому я его и ждала на деловое свидание, но он, к сожалению, не пришел. Если бы вы не вторглись так грубо в мое личное пространство со своими разговорами, я бы уже ушла отсюда.

– Вам повезло, что этот человек не пришел на встречу с вами . Не верьте ему, что бы он вам ни предложил, а особенно не верьте, что он любит животных, между прочем, он хотел утопить моего котенка!

– Да вы что!!! Какой мерзавец! А сам так интересно рассказывал о спасении кита  во время наводнения, как он тащил его в море вместе с командой рыбаков,  рискуя жизнью , он даже заплакал от переизбытка эмоций. Я еще подумала: какие бывают, оказывается, чувствительные люди.   Ну, раз вы так хорошо знаете этого господина, так и быть, я готова еще раз встретиться с вами и выслушать всю правду о нем.

Девушка  встала, давая понять, что собирается уходить, и на этом их разговор закончен.

Артур также встал и протянул ей руку.

– Артур Безродный, – представился он.

Девушка, иронично улыбаясь, посмотрела на него, прищурив взгляд, помедлила несколько секунд, показывая, что она еще думает, продолжать ли это в высшей степени странное знакомство. Но потом протянула свою руку:

– Ирина Самсонова.

Глава 14.

После обмена телефонами его новая знакомая покинула ресторан.

Артуру стало скучно. Музыка больше не восхищала, еда и вино потеряли свою привлекательность, да и время уже было позднее. Побыв еще немного, он решил отправиться домой.

Проходя по залу  с мраморными колонами, которые еще несколько часов назад восхищали его своим изяществом, он почувствовал легкое беспокойство. Оглядевшись, Артур обратил внимание, что свет стал более приглушенным,  за колонами прятался полумрак. Артуру начал мерещиться запах сырого подвала. Из зала пропал весь народ, даже официанты, непрерывно мельтешившие с подносами,  исчезли. Все возрастающее с каждым шагом чувство тревоги стало подгонять его к выходу.  Он ускорил шаг, но вместе с тем усилилась и тревога.

Вдруг все тот же тихий шепот, который Артур слышал в «Аполлионе»,  коснулся его слуха. На лбу выступил холодный пот, усилилось сердцебиение. Артур побежал к выходу. Но шепот усиливался. Он услышал, как к шепоту добавилась тревожная музыка. Артур заметил справа дверь, ведущую в еще один неприметный зал. Вход в него был слабо освещен. Он понял, что музыка и шепот идут оттуда. Словно магическая сила стала притягивать его к этому входу. Заворожённый, словно по велению чужой воли, Артур двигался туда. При этом он, словно парализованный, не чувствовал движения, зал будто сам полз к нему. Артур понял, что сейчас опять произойдет что-то  непоправимое.

«Будь ты проклят, Гипнотизёр», – вот все, что смогли прошептать его губы.

Он вошел туда. Большое казино было разделено на игровые комнаты. Артур попал в одну из них, увлекаемый все той же силой. Все вокруг расплывалось перед его глазами.  Страшный крупье, больше похожий на мясника, с лысым черепом и улыбкой палача, подавал кости расстроенному молодому мажору в стильной одежде и с бледным от испуга лицом. Дрожащими руками тот принял кости и бросил их на стол. «Двадцать три», – холодно произнес палач и загреб кости огромной рукой. Он обратил свой страшный взгляд на Артура.

– Ваша очередь.

Артур, не сопротивляясь, взял кости и тоже бросил их на стол.

– Двадцать семь. Вы все проиграли, господин Говоров. Не пора ли вам сделать выводы?

Молодой человек трясущимися руками схватился за голову. На его лице была гримаса ужаса.

– Черт, черт,  ты – черт. Ты убил меня! – заорал он, тыча пальцем в Артура.

– Еще игру, хотя бы одну игру!!!

– Вы все проиграли, господин Говоров! – повторил крупье.

Какие-то люди в черных костюмах стали теснить орущего человека к выходу.

Артур, будто в тумане, видел, как чья-то рука сунула деньги в его карман. Шатаясь, он вышел на улицу. Холодный осенний дождь лил, как из ведра. Он остановился посреди улицы и поднял лицо вверх, в темное небо. Кто был тот молодой человек в казино, Артур не знал, только предчувствия говорили, что для него все кончено, и он, Артур, напрямую причастен к этому. Он упал на колени и прижал ладони к лицу. Где-то невдалеке прозвучал хлопок, похожий на выстрел.

Артур поднял голову и, отняв ладони от лица, взглянул перед собой. Старик в лохмотьях смотрел на него с жалостью, качая головой.

«Старик, старик, может, ты тот, из сна. Помоги мне, старик!» – прошептал Артур.

Чья-то рука коснулась его плеча. Длинный шофер смотрел на него с неожиданным сочувствием.

– Нам пора ехать, господин Безродный, – произнес шофер участливым голосом.

Машина за двадцать минут довезла мокрого и расстроенного Артура домой. Он поднялся в квартиру. Долго стоял под душем, а когда вышел – увидел на столе бутылку вина кровавого цвета.

– Как же я тебя раньше не заметил. Ты сейчас кстати, – усмехнулся Артур. Он выпил бокал вина. Жгучая ненависть ко всему на свете разлилась по его телу удушливой волной.  Он чувствовал, что готов разрушить все, что попадется под  руку. Одним махом, как заядлый алкоголик, Артур допил остатки вина. Дикий рык хищного зверя вырвался из его глотки. Он посмотрел в зеркало. Бешеный взгляд того, кто смотрел на него из темного зазеркалья, испугал его самого. Артур схватил табуретку и с воплем отчаянья  запустил ее в зеркало.

Котенок Васька где-то прятался от разбушевавшегося хозяина. Попадись он сейчас под руку – не миновать беды.

Артур упал на кровать и заснул беспробудным сном.

 

 

Глава 15.

Темный лес освещали фары пробирающейся сквозь ливень машины. Отец Павел никогда не любил дорогу на Лыткарино. О ней ходили дурные слухи. Построенная через старое кладбище, она как будто была специально создана для того, чтобы приносить несчастья. Частые аварии подтверждали эти слухи. Отец Павел ехал и молился. Наконец справа показался поворот. Дорога шла, петляя, направляясь прямиком в глухой лес.

«Где уже этот дьявольский дом?»  – шептал отец Павел.

Наконец показалось мрачная громадина, похожая на замок Дракулы, прячущаяся за металлическими прутьями забора, в окружении большого заброшенного сада. Больная фантазия эксцентричного богача и мизантропа Юлия Рудольфовича Грабовского, любителя вампирских историй, который вдруг неожиданно для всех из старьевщика превратился в олигарха.

«Вот парню везет», – говорили одни. Другие ставили его в пример, считая, что надо работать именно так, как работает он, а наиболее  просвещенные намекали на его коррупционные  связи  с некоторыми не очень чистоплотными представителями  власти. Он же смеялся над этими версиями, считая всех вокруг глупцами.

Грабовский ушел жить подальше ото всех –  за старое кладбище, в построенный им темный дворец, подальше от людских глаз.

Машина отца Павла въехала в открывшиеся перед ним ворота. Судя по скоплению дорогих иномарок, все уже были в сборе.

Его встретил пожилой слуга в темном плаще, шляпе и белых перчатках, взирающий на окружающий мир с чопорным видом, словно настоящий английский батлер.

– Здравствуйте, отец Павел, вас все ждут. Следуйте за мной, – произнес слуга, растягивая слова, и взял в руки подсвечник с шестью зажжёнными черными свечами.

– Да бросьте вы свои  дешёвые штучки! – возмутился отец Павел. – Не тот сейчас случай, чтобы жуть наводить, включите уже свет, демоны!

Конечно же, электрических светильников было предостаточно в доме Грабовского, но эксцентричный хозяин даже в самой сложной ситуации не мог отказать себе в удовольствии лишний раз напугать и шокировать гостей. Особенно ему нравилось пугать отца Павла, который всякий раз испытывал непреодолимый мистический ужас при посещении его дома. Сам Грабовский любил наблюдать через камеры, развешанные по всему дому и искусно скрытые от посторонних глаз, за мучениями  батюшки.

Перед гостем, входящим в дом с улицы, открывался большой, как будто давно заброшенный холл, больше похожий на огромный склеп. Серые стены были покрыты мхом и паутиной. Прямо напротив входа находилась огромная лестница на второй этаж. На первый взгляд  казалось, что ею уже лет двести не пользуется никто, кроме призраков.

Священника повели направо от лестницы к длинному темному  готическому коридору, который вел в дальнее крыло здания. С лестницы, откуда-то сверху, послышался скрипучий смех безумной старухи. Отец Павел побледнел и, перекрестив воздух в направлении лестницы, простонал: «Изыди, сатана».

В ответ на его крестное знамение по лестнице сверху с грохотом слетел, пересчитывая ступени, на пол манекен облысевшей старухи с красными глазами и большими клыками.  Отец Павел заохал, приняв манекен за представителя нечистой силы. Он схватил чопорного неспешного слугу за рукав и потащил вдоль готического коридора с криком: «Да поспешай ты уже, окаянный».

Так бы он и бежал по темному мрачному коридору вдоль статуй в плащах капуцинов со шпагами в руках,  таща за рукав протестующего слугу, если бы не летучие мыши, выпущенные в коридор специально к приходу священника. Как назло, потухли свечи в подсвечнике. Шорох многочисленных крыльев и легкие касания летучих мышей окончательно вывели отца Павла из душевного равновесие. Он вцепился в бедного слугу и запричитал:

– Поделом же мне, поделом, за грехи мои!

– Успокойтесь же вы, батюшка, это просто летучие мыши. Они не опасны, – строго сказал слуга, прикладывая усилия, чтобы освободиться из цепких рук отца Павла.   Справившись с этим непростым делом, он снова зажег свечи.

Их нелегкий путь по темному коридору продолжился. Но скоро страданиям отца Павла пришел конец. Они вошли в большой, освещенный шикарными драгоценными люстрами, зал. Зал этот представлял из себя длинную галерею с белоснежно-белыми мраморными стенами и мраморным полом в черно-белую клетку. Вдоль стен находилось множество дверей, над каждой из которых был изображен свой символ. В промежутках между дверьми стояли статуи фантастических существ, все они как бы изготовились к смертельному прыжку на свою жертву. Каждый, кто смотрел на них, с ужасом чувствовал себя этой жертвой.

Самыми страшными были две статуи: льва и грифона. Эти статуи охраняли огромные двери. Отец Павел знал, что хозяин ужасного дома запрещал приближаться к этому месту, называя его «алтарем». Что это за алтарь и что в нем, отец Павел не знал, но всегда плевался, проходя мимо.

Дальше они прошли вдоль прозрачных дверей  в зимний сад с экзотическими растениями  и животными . В промежутке между входом в сад и следующими дверьми на стене висела загадочная мрачная фигура идола с козлиной головой, большими женскими грудями и перевернутой пентаграммой над ним. Отец Павел помнил, что этот идол называется Бафомет, но сам для себя называл его сатаною. Это место батюшка ненавидел больше всего и всегда проходил, отвернувшись от козлиноголового идола.

Они вошли в следующую дверь, за которой была шикарная библиотека. Отец Павел, наконец, вздохнул спокойно. Он помнил, что в конце библиотечного зала будет тайный вход в ту комнату, куда они держат путь.

В библиотеке вдоль стен размещались старинные книжные шкафы. Мощными громадами они поднимались вверх до потолка, храня в себе многовековую мудрость человечества: драгоценные книги, свитки, гравюры и прочие редкости. Грабовский не скупился, отдавая за все это безумные деньги.  За шкафами в конце зала располагался дубовый стол с кожаным креслом и зеленым абажуром.

Наконец они прошли всю библиотеку до конца. Слуга нажал на скрытую кнопку звонка. Как в шпионском романе, один из шкафов повернулся вокруг оси, открыв им вход в секретный зал. Зал был оформлен в готическим стиле, так полюбившемся хозяину, проемы окон были украшены шикарными витражами на религиозные темы. Длинный стол и стулья с высокими спинками в стиле средневековья стояли посреди зала. Стульев было восемь. В тайном зале тоже соблюдались причуды хозяина. Поэтому вместо электричества на столе стояли подсвечники с зажжёнными черными свечами. Все присутствующие молча повернули головы, без эмоций встречая вновь прибывшего.

– Добрый вечер, отец Павел, мы ждем только вас, – сказал человек, стоящий перед всеми и управляющий этим собранием. Это был все тот же господин, которого отец Павел несколько часов назад назвал в храме Корсаром. Это он  в свое время организовал их тайное общество.  За свой энергичный характер, беспринципность и честолюбие, а также вечный бунт против общества и власти,  его все называли Корсаром – так и приросло это имя к нему.

Все люди, собранные им здесь,  совершили когда-то сделку с гипнотизёром.  Корсар знал, что наступит время, и все они ответят за это – за ними придут и потребуют их судьбы, жизни и души. Он свел их, надеясь, что вместе они смогут противостоять этой катастрофе.  Нет, конечно же, нет, он не хотел их спасти, он не собирался спасать никого на свете. В этом мире он любил только себя. Но совместные усилия давали ему шанс жить в свое удовольствие как можно дольше.

– Да оставьте вы свои приветствия. Какой же тут добрый вечер? – ответил измождённым голосом отец Павел.

– Ну, что, не обмочились от страха, батюшка? – съязвил Грабовский. На правах хозяина он был в домашнем халате и тапочках. Иссохшее бледное  лицо с красными  злыми глазами идеально дополняло его образ вампира.  Расположившись в большом удобном кресле, в отличие от всех остальных, сидящих на стульях, заложив ногу за ногу с нахальной ухмылкой, он покуривал кальян и смотрел на всех свысока.

– Так что, не прикажете ли вам свежие портки подавать? – Грабовский зло засмеялся и выпустил  дым прямо в лица гостей.

– Оставьте батюшку в покое, он и так натерпелся от ваших дурацких шуточек, господин Грабовский. Вы бы лучше ко мне в больницу пришли, я бы вас психиатру показал, не может нормальный человек в таком склепе жить без последствий для своего душевного здоровья. Во вред пошли вам народные денежки, теперь вот людей мертвых больше любите, чем живых. Конечно же, мертвым-то ничего отдавать не надо, – раздался чей-то громкий голос в защиту священника.

Грабовский повернулся к говорящему:

– А вы бы вообще помолчали, пиявка медицинская, привыкли последние гроши с  пенсионеров собирать, не очень-то вас совесть мучает, когда вы на «Лексусе»  в больницу приезжаете. Может, вам себе, господин хирург, сначала душевное здоровье поправить? – парировал Грабовский, сощурив глаза.

Тот, к кому обращался олигарх, был человек средних лет с залысиной и очень умным лицом. Дорогие очки делали его лицо еще умнее. В этом человеке многие бы узнали известного хирурга Дворянского Ивана Ивановича. Его боготворили за множество спасённых жизней. И было за что. Ряд блистательных операций заслуженно выводил его имя на мировой уровень. Дворянский очень гордился своей работой.

Но, надо признать, был у Ивана Ивановича маленький грешок. Как бы ни любил он свою профессию, как бы ни стремился помочь людям, но деньги любил еще больше. Понимая, что среди его пациентов есть не только миллионеры, но и люди совсем небогатые, он все-таки  брал деньги, закрыв глаза,  с бабушек и дедушек.  И надо сказать, что его негласный тариф рос вместе с ростом его известности.  С последней надеждой, глядя на него, как на святого, пациенты несли ему деньги в конвертах. Он понимал, что дарит им намного большее, чем эти деньги. Были и те, кто несли свои последние сбережения.  Ну, разве можно было отказать людям, приходившим с такой искренней благодарностью? Нет, господин хирург слишком сильно любил людей, слишком был благороден, он не мог их огорчить, поэтому брал даже последнее.

Сжав кулаки и побледнев, он готов был уже наброситься на олигарха.

– Господа, успокойтесь, мы здесь не для выяснения отношений.  Мы собрались по важному делу, не надо, черт возьми, все превращать в балаган, – призвал их к порядку Корсар.

– Корсар, не тяните уже, начинайте, – попросил кто-то из гостей в темноте тоскливым голосом. Корсар выдержал паузу и произнес:

– Господа. Плохие у нас дела. В «Аполлионе»  решили призвать нас к ответу.

Испуганный ропот раздался из темноты.

– Что, сразу всех? – спросил все тот же голос, почти уже всхлипывая.

– Конечно, всех, как же может быть иначе? Никто не уйдет, не надейтесь, что вам удастся скрыться. Вы слышали, что случилось с Нарциссовым? – спросил собравшихся Корсар.

– Да кто ж этого не знает? СМИ до сих пор гудят, как будто о каком-то короле или принце. А всего лишь-то и есть говорящая голова, трепло. Сколько грязи он вылил на меня в своих передачах, правдоруб!  Зато сюда приходил, как побитая собака, знал, чью руку лизать надо.   Я даже рад, что он в сумасшедший дом загремел. Была б моя воля, я б его туда еще лет пять назад отослал, – съехидничал в очередной раз Грабовский.

–И что вы такой недобрый, Юлий Рудольфович? Уже и так все есть у вас, а вы даже в такой ситуации нашли повод, чтобы плюнуть в несчастного Нарциссова, – вздохнул молчавший до этого банкир  Штольц Иосиф Абрамович. В этот момент его лицо сохраняло полное спокойствие, на нем не было и намека на какие-либо эмоции. Это был всегда элегантно и дорого одетый, хорошо выбритый сорокалетний мужчина. В его прическе, костюме, маникюре и парфюмерии чувствовалась работа дорогого стилиста.  За свое умение сколачивать капиталы из воздуха и добиваться своего даже от самых строптивых своих недругов он вызывал у всех большое уважение. Даже такой мизантроп и скандалист, как  Грабовский, не решился возразить – он только прорычал что-то невнятное и повернулся в другую сторону.

– Господа, но вы знаете не все. Наверное, никому из вас не надо представлять сына прокурора Говорова, Артема? – поинтересовался у собрания Корсар.

– Кто ж не знает этого мажора? Чего он опять натворил? Снова пугал прохожих  на отцовской машине? Обычного человека за такой стрит-рейсинг уже давно бы посадили, хорошо, когда папа – прокурор. А может, сбил кого-то? Судя по вашему вопросу, Корсар, этот бездельник сильно набедокурил, – поинтересовался пятидесятилетний  длинноволосый с плешью человек. Его лицо с большим изогнутым носом и серыми глазами показалось из темноты. На нем был серый мятый пиджак, одетый поверх коричневого свитера. Это был проректор одного престижного столичного ВУЗа, Пупынин Григорий Петрович.

– Вы попали в точку, Григорий Петрович. Набедокурил мажор. Но только здесь дела  похуже будут, черт возьми. Если бы он сбил какого-то случайного зеваку, то был бы давно уже дома, наказанный строгим отцом душеспасительной беседой. Однако это не так. Теперь я вам могу рассказать все.

Этот молодой прохвост был связан с легализацией сомнительных капиталов некоторых  солидных людей, используя,  конечно же, связи своего папаши. Надо заметить, что прокурор Говоров был в курсе деятельности своего отпрыска и даже принимал активное участие. И все бы было ничего, но страсть к игре погубила мажора.

Этот тупица решил, что ему теперь в этом мире все можно – и стал играть на деньги серьезных людей в казино. Не мне вам рассказывать, что он всегда был в выигрыше. Однако это была непростительная неосторожность с его стороны. И вот несколько часов назад он решил снова поставить деньги на кон. И все бы было, как всегда, но, по моим сведениям, на его беду рядом оказался Посланник Гипнотизёра. Этого хватило для того, чтобы Говоров-младший проигрался вчистую. Итог этой встречи: мажор, испугавшись ответственности за потерю крупной суммы, пустил себе пулю в лоб из отцовского пистолета,  его дела  неожиданным образом вскрылись, и сейчас, пока мы с вами тут заседаем, несчастного бывшего прокурора Игоря Олеговича Говорова пришли арестовывать.   И, черт возьми, если бы все кончилось только Нарциссовым и Говоровыми! Но нет, силы этого Посланника хватит на всех нас.  Я думаю,  если кто-то из вас хочет сбежать в одиночку – а зная вас, господа, уверен, что каждый уже подумал об этом – даже не надейтесь, они сожрут нас по одному.

Корсар оглядел собрание с улыбкой, схожей с  оскалом волка.  Над собранием висела гробовая тишина. Только на испуганных лицах отражались отблески свечей.

Вдруг послышались тихие всхлипывания и все тот же испуганный голос пролепетал: – Не хочу, я еще не держал в руках «Оскара»! Верните все на место.

Обладатель голоса начал впадать в истерику.

Из темноты появилось поросячье лицо с тремя подбородками, испуганные маленькие глазки блуждали, будто пытались куда-то сбежать. Это было лицо знаменитого театрального режиссёра Лютикова Роман Саныча, поставившего за последнее время уйму  авангардных спектаклей, где голые люди выполняли непонятные даже для него самого вещи.  Они прыгали по сцене, как саранча, рисовали картины морковным соком, обсыпали зрителей попкорном и делали разные прочие высокохудожественные  вещи. Ему рукоплескала вся прогрессивная  общественность, получая, безусловно,  исключительное эстетическое удовольствие от происходящего на сцене. Старые девы в очках дарили режиссеру букеты и плакали, признаваясь, как давно ждали такого феерического действия, заумные  критики восхищались мощным перформансом  и удачным использованием элементов хэппенинга, знатоки альтернативной культуры сходили с ума от восторга. Он  купался в лучах славы.

Но человек устроен так, что ему всегда мало. Лютиков замахнулся на кино. Его творческий ум летал среди облаков, грозя всем недостаткам общества, попавшим под его сжигающий взгляд, немедленным и безжалостным разоблачением. И вот же на тебе – такая обструкция! Лютиков чувствовал себя соколом, подбитым на взлёте. Поросячье тело сокола вздрагивало и дрожало, как желе. Лютиков плакал.

– Ну, что же вы! Господа, держите себя в руках. Что бы вы без меня делали. Вы должны благодарить судьбу за то, что я с вами. Я принес спасение, – подал всем надежду Корсар,  как глоток воды жаждущим в пустыне. Глаза присутствующих с мольбой обратились к нему, все затихли в ожидании обещанного спасения, и только олигарх Грабовский  нервно курил свой кальян.

– Взгляните, господа, – указал пальцем в сторону одного из окон Корсар. Мощный прожектор, светивший в окно для подсветки витража, освещал силуэт  человека, одетого в плащ с остроконечным капюшоном. Этим плащом и неподвижностью он походил на одну из статуй капуцинов, стоящих в готическом коридоре. До сего момента никто его не замечал.

– Это тот, кто спасет  нас. Человек, которого вы видите, должен погубить Посланника загодя, пока не случилось событие, после которого уйти  не  сможет никто. По моим сведениям, сейчас Гипнотизёр  отправляет своего Посланника в поездку.  Мы все – далеко не глупые люди и отлично понимаем, что он делает это не просто так. У нас мало времени. Поэтому мы должны действовать очень быстро.

Все отлично знали про широкие связи Корсара в различных сферах. Вечный оппозиционер и критик власти, разоблачитель коррупции, он сам был ее частью и активно пользовался этим. Особенно собратьев по тайному обществу удивляла сказочная беспринципность Корсара, когда днем. на митинге, он  посылал своей зажигательной речью  толпу безумных фанатов  на штурм основ «преступной» власти, а вечером приезжал в дом прокурора Говорова, чтобы обсудить с этой же властью свои дела. И часто их собратья видели, как в обнимку с тем же коррумпированным прокурором они шептались и смеялись, даря друг другу крепкие рукопожатия. Но, несмотря на все двуличие Корсара, никто не сомневался в его связях и не  мог даже предположить, что он мог бы солгать им в такой момент.

– Так чем же мы можем подсобить ему? Разве только благословить на это нелегкое дело, – дрожащим голосом промолвил отец Павел.

– Да кому нужно ваше благословение, святоша,  разве не понятно – если он отправится  в путь за Посланником , чтобы устранить его, значит, ему нужны деньги, неужели не ясно? Именно об этом говорит Корсар, – зло глядя на отца Павла, процедил олигарх Грабовский.

– Вы абсолютно правы, Юлий Рудольфович. Дело важное,   поэтому я не могу открыть, кто наш агент и как он будет действовать, – он подал знак человеку в капюшоне, и тот, сделав шаг назад, растворился в темноте сада.

– Мы не имеем права проиграть, для нас это будет конец. Но не мне вам объяснять, что дело это недешевое. Скидываемся, господа!

Несмотря на огромную любовь к деньгам членов уважаемого собрания, никто  протестовать не стал, за исключением режиссера Лютикова. Он громко причитал и всхлипывал, сетуя, что всякий может обидеть художника и оскорбить его утонченную натуру требованиями непосильных денежных сумм.

– Ну что ж, господа, – Корсар  покончил с финансовой рутиной и все-таки выбил недостающую сумму у непрерывно ноющего и протестующего против поборов Лютикова, – теперь мы можем перейти к более возвышенным делам.

Корсар посмотрел с иронией на отца Павла, тот, не зная, чего еще ожидать от этого греховного собрания, был сильно напуган и  пытался креститься, но всякий раз, поднимая взгляд, видел идола Бафомета,  весящего на стене прямо напротив него. Поэтому, поднеся троеперстие ко лбу, отец Павел вместо окончания знамения плевал в сторону идола и отворачивался.

– Что вы имеете в виду, господин Корсар? Не хотите ли вы заставить нас молиться? – удивился законченный материалист банкир  Штольц.

– Да нет, конечно, что вы. Я сам далек от всех церковных ритуалов. Поэтому даже не посмел бы предложить вам подобное. Но господа, давайте говорить честно, когда мы подписывали договор с Гипнотизёром, то рассчитывали, и небезосновательно, что с нами всегда будет удача. Удача – вещь не материальная, не так ли, Иосиф Абрамович? Но нас это не остановило, и до сегодняшнего дня все так и было. Стелла Аркадьевна, ваш выход.

Так обратился он к последнему участнику и единственной женщине в этом коллективе единомышленников – Стелле Аркадьевне Сатановской. До этого она сидела далеко в углу, отрешенно, как будто медитировала,  не принимая участия в общих делах, что для нее было совсем несвойственно.

Вечно яркая и эпатажная, Сатановская была известна в столице, как колдунья и экстрасенс.  Тридцатипятилетняя грузная дама в черном парике и с темной помадой на губах, в магических браслетах и с большим амулетом вместо кулона на пышной груди, кому-то она внушала страх, у других же вызывала ироническую улыбку.  Многократная участница различных скандальных шоу, Стелла Аркадьевна однажды чуть не победила в финале «Битвы магов».

Как-то раз Сатановская попыталась поглотить жизненную силу известного ведущего Нарциссова в прямом эфире, что для него закончилось ужасным расстройством желудка. Правда, Нарциссов настаивал, что это у него случилось от несвежей рыбы, съеденной накануне. Но кто ж ему поверит! Некоторые злые языки, правда, поговаривали, что Стелла Аркадьевна вовсе не колдунья, а просто обманщица и шарлатанка, но, несмотря на происки этих дилетантов  и дороговизну сеансов, очереди к ней не иссякали.

Среди собравшихся прошел ропот неудовольствия – в отличие от простодушных телезрителей, поклонников у нее здесь не было.

– Послушайте, Корсар, друг мой, вы же умный человек, – возмутился хирург Дворянский, – как вы можете доверять Стелле Аркадьевне? Она же типичная мошенница. Разве это не ясно?!

– Тише, тише, господа. Не надо напрасно обвинять бедную женщину в тех грехах, которых она не совершала. Стелла Аркадьевна – достойная представительница шоу-бизнеса, она продает, то, что покупают, а покупают люди у нее надежду. А сколько надежды она продала людям, уже потерявшим веру, – не нам судить. К тому же, мы же знаем – раз в год и палка стреляет, возможно, это именно тот случай. И не забывайте – нам надо объединить нашу удачу, чтобы противостоять Посланнику, иначе нам конец.

С этим пришлось согласиться всем, даже отец Павел недолго противился.

– Господа, возьмите друг друга за руки и закройте глаза, – начала свой сеанс Стелла Аркадьевна.

Все послушно, хотя и со скептическими улыбками, выполнили просьбу колдуньи.

– Прислушайтесь к своим ощущениям, – мягким голосом прошептала она.

Через некоторое время гудящий поток энергии стал переливаться в телах участников сеанса, а затем шаровая молния вылетела из центра круга, ударив Стеллу Аркадьевну прямо в лоб. Шар стал подниматься выше – прямо над ошарашенным лицом колдуньи со стоящими вверх наэлектризованными волосами и отпавшей вниз челюстью.  Истерический  хохот Грабовского сопровождал восхождение шара. Он поднялся до Бафомета и ударил по нему. Всем показалось , что лицо Бафомета изменилось. Гипнотизёр смотрел на них своим яростным взглядом.

– Смиритесь! – прорычал он, и явление исчезло.

Отойдя от шока, все стали отпаивать пострадавшую Стеллу Аркадьевну водой, обвиняя ее в неудачном использование мошеннических спецэффектов.  Вот так и закончился этот скандальный вечер.

Глава 16.

Утром совесть молчала, ярость тоже покинула Артура. Он проснулся ближе к полудню. Воспоминание о несчастном молодом человеке уже не вызывало так остро чувство вины, как это было вчера.

«Ну и черт с тобой. Кто тебя заставлял играть в казино?» – пытался оправдаться перед самим собой Артур.

Услышав, что хозяин проснулся, на кровать прыгнул котенок. Сегодня Артур был очень рад ему. Котенок ласкался и мурлыкал, не хотелось вставать, но времени было мало.

Быстро собрав чемодан, Артур направился к соседке с третьего этажа, которую все в доме звали тетя Глаша. С того момента, как тетя Глаша покинула работу кладовщицы, ради небольшой пенсии, у нее было два увлечения: сплетни и кошки. В квартире тети Глаши обитало около десятка мяукающих постояльцев, что приводило к бесконечной гражданской войне на бытовом уровне, в которой преимущество было на стороне тети Глаши. Ведь только она всегда была дома и каким-то образом знала все про всех, чем часто и пользовалась, чтобы заткнуть рот любому, кто решился конфликтовать с ней.  Естественно, только такому ответственному и положительному со всех сторон человеку Артур мог вручить судьбу котенка Васьки и домашних цветов, оставшихся еще от Оли.

Сначала переговоры зашли в тупик, но три красные пятитысячных купюры, выдвинутые Артуром в качестве аргумента, значительно оживили атмосферу беседы, и стороны быстро пришли к согласию.

Когда Артур вернулся, на кухонном столе лежала фотография  старика-китайца.  Китаец улыбался хитрой улыбкой и смотрел таким взглядом, будто видит всех насквозь, и ни один секрет не утаить от него.  Артур ни капли не сомневался, откуда взялась эта фотография.  Котлер опять забрался без его ведома в дом.

– Как же ты мне надоел, Котлер, хоть день бы без тебя провести. Что за китайца ты мне притащил на этот раз? – сердито вопросил в пустоту квартиры Артур.

От ветра хлопнуло окно, у соседей заиграла громко музыка, но никакого ответа  на его вопрос не последовало.

Сердцем Артур уже был в других краях, на теплом море, в синих плавках, ему не хотелось больше никаких выяснений, поэтому он просто махнул рукой на эту неясность.

Артур вспомнил вчерашнее знакомство в ресторане. Мысль провести время в Таиланде с красивой девушкой, так похожей на Олюсю, вдохновляла его.

Он набрал номер новой знакомой – длинные гудки и никакого ответа.

«С чего бы ей мне не отвечать? Мы слишком мало знакомы, чтобы я успел разочаровать ее. Теряешь хватку, старичок», – посмеялся Артур сам над собой.

И вот уже такси везет его через всю Москву в аэропорт Домодедово, где миллионы людей пытаются сбежать от быта и проблем в далекие страны.

По дороге он постоянно набирал номер своей новой знакомой, но длинные гудки зловеще звучали в трубке. Он надеялся, что встретится с ней в самолете.

Артур шел к стойке регистрации, когда какой-то молодой мужчина спортивного вида толкнул его плечом.

– Ну, ты, лось, куда прешь! – грубо сказал мужчина Артуру. Артуру не хотелось выяснения отношений, ведь скоро рейс, поэтому он просто пошел дальше.

– Стой! Отдай сейчас же! – услышал он грозный окрик своей новой знакомой и обернулся. Хрупкая девушка Ира цепко держала его обидчика за рубашку. В руках  негодяя Артур увидел свои кошелек и паспорт.

– Уйди, дура, – шипел на нее молодой человек,  нервно оглядываясь и пытаясь высвободиться. Наконец он бросил украденное, отцепил девушку и ловко исчез в толпе шведов.

Артур поспешил к Ирине.

У нее был расстроенный вид. Артур почувствовал, как в нем поднимается бешенство зверя. Опять это состояние. Артур боялся его и не мог совладать с клокочущей звериной энергией.

«Стоп, стоп, стоп. Держи себя в руках», – говорил он сам себе, пытаясь держаться в рамках приличия.

– Ира, вам что-то плохое сделал этот негодяй? Что с вами? На вас лица нет.

Вокруг уже собирался народ. Чтобы избежать ненужного им сейчас разбирательства, Артур схватил девушку за руку и потащил, сам не зная, куда, расталкивая толпу.

Когда он остановился и заставил себя успокоиться, то увидел испуганный взгляд девушки.

– Что с вами, Артур, куда вы меня тащите? Вы меня пугаете еще больше, я уже и так за этот день пережила столько всего, прекратите сейчас же заниматься ерундой.

– Да, извините, Ира, – сказал Артур, приходя в себя и чувствуя, как зверь отступает.

– Это все нервы. Я вам звонил, почему вы мне не отвечали, что-то еще случилось?

Ирина отвела взгляд в сторону, как бы раздумывая, стоит ли рассказывать.

– Вы знаете, Артур, со мной случилась странная история, – в конце концов решилась она.

– Это какая-то мистика. Приезжаю я вчера домой, в подъезде темнота, свет не работает. Я подсвечиваю себе телефоном, чтобы найти ключи, и тут на экране вдруг слово «Почему?» появляется, и гудки короткие пошли. Я жму на кнопки, а он завис. В это время с верхнего пролета лестницы шуршание. Я поднимаю голову, а там чей-то силуэт. И снова шуршание, вниз по ступенькам, как будто большая собака спускается. Я едва успела дверь за собой закрыть. Понимаете, света нет. Я ухо приложила, а за дверью, совсем рядом,  тихо кто-то дышит. Мне было страшно, я чувствовала ненависть, кто-то там стоял и хотел зла, аж мурашки по телу . И стон за дверью – такой тоскливый, то ли человек заплакал, то ли животное завыло. Свет дали, и все стихло. Я осмелела, на лестницу с ножом вышла, а там никого. Утром спускаюсь к такси, а внизу на стене красной краской, как кровью, написано: «Почему?». Телефон не работает, позвонить не могу. Едим в аэропорт, а тут на перекрестке автомобиль черный прямо перед нами выскакивает. Таксист едва вывернул, едет, ругается. И вот приезжаю, вижу, как вас карманник грабит, злости не хватает уже, я его за грудки схватила и трясти, а он меня оттолкнул. Артур, что происходит? Мне страшно.

Артур успокаивал Ирину, убеждая, что это ей все, возможно, показалось, что это вчера был бомж, который, наверно, прятался в подъезде от дождя.

Но несчастья на этом не кончились. С пальца Артура исчез перстень. Возможно, этот тип успел стащить его. Зачем тому понадобился дешёвый перстень, Артур не мог даже предположить. Как ни было обидно Артуру, деваться было некуда, пришлось смириться с этой неудачей, да и не хотелось себе портить настроение перед таким заманчивым отпуском.

Глава 17.

Большой авиалайнер плавно скользил вверх, в темные небеса. Артур, как завороженный, смотрел в иллюминатор. Их сопровождала печальная Луна. Он никогда не замечал раньше, какая же она красивая и печальная. Его душа тосковала по Луне. Одиночество, вот что их связывало, понял Артур.

«Хочется выть на Луну, как будто я – волк. Возьми меня к себе, мы будем вместе одиноки!» – шептал он Луне.

От мыслей его отвлекла  Ирина:

– Артур, о чем вы думаете?

Она смотрела на него пристальным взглядом.

– Мне кажется, вы чем-то обеспокоены.

Ира держала перед собой бокал вина, отпивая из него маленькими глотками.

Артур попытался изобразить улыбку на лице, но у него не получилось. Он взял свой бокал и едва коснулся им бокала Ирины.

– За наше знакомство. Это моя самая большая удача! Может, за это я только и буду благодарен Гипнотизёру.

– Артур, вы обещали не говорить загадками. Лучше расскажите, как вы познакомились с Котлером.

При этих словах Иры самолет тряхнуло. Загорелась надпись «пристегнуть ремни». Началась турбулентность.

Толстый господин размахивал рукой с салфеткой посреди прохода. Он,  словно киношный пират, требовал себе рому. Бортпроводники пытались уговорить разбушевавшегося пассажира сесть на место до конца турбулентности. Но господин не унимался.

– Я требую рому! Быстро все ко мне! Вы даже не знаете, кто я! – орал дебошир.

Две маленькие тайские проводницы пытались утихомирить буяна.  Но тут самолет тряхнуло особенно сильно и, не удержавшись, господин полетел прямо на Ирину. Ударившись больно о спинку ее кресла, он повалился Ире на колени, накрыв своим огромным телом маленькое тело девушки. Она утонула в нем.

Затихший зверь внутри Артура только и ждал этого момента, чтобы вырваться на свободу. В долю секунды Артур издал звук, похожей на рычание, и  с невероятной силой оттолкнул от Ирины тяжёлое тело пассажира,  другой рукой схватив его  за горло.

– Сядь на место, – прошипел Артур незнакомым ему самому низким голосом. – Или ты очень пожалеешь об этой поездке.

Он буравил пассажира своим бешеным звериным взглядом. Тот испуганно взвизгнул,  повалился  в другую сторону.  Артур ослабил свою хватку.

– Уйди, не трогай  меня! – завопил господин на  весь самолет, выпучив глаза на Артура. Он, как мышка, забился в свое кресло, продолжая причитать и тыча салфеткой в сторону Артура.

Сбежавшиеся бортпроводницы пытались успокоить его.

Ирина удивленно смотрела на Артура.

– Что это было? Я требую объяснений, Артур. Конечно, я вам благодарна за избавление от этой туши, но вряд ли я могу продолжать знакомство с человеком, который на глазах превращается в монстра.

– Да, я – монстр. И таким я становлюсь из-за Котлера. А точнее, благодаря его господину, которому он верно служит. Кто этот человек, и человек ли он вовсе, я не знаю. Но только он всем представляется, как Гипнотизёр. И я не знаю, что мне делать, я чувствую, как черная трясина затягивает меня. Меня пугает будущее.

Артур посмотрел опять с тоской в иллюминатор. Луна следила за ним, играя в прятки среди облаков. Он отпил вина. Долгая дорога располагала к длинному рассказу. И он подробно изложил девушке все, что случилось с ним.

– Значит, они  используют вас для того, чтобы губить людей. Вы попали в их сети, как муха в паутину. Наверняка вас отправили  в Таиланд не случайно. А вы не пробовали бежать, скрыться от них? Хотя, конечно, это бесполезно, но ведь попытка – не пытка. Я предлагаю вам действовать нестандартно.   Денег у вас теперь хватит на любую авантюру.  Я готова поехать с вами.

– Вы хотите бежать вместе со мной? Это заманчиво, но рискованно. И куда мы сможем сбежать? Ведь в Таиланде мы – иностранцы, мы не можем просто так  шататься по стране.  По приезду в Бангкок  я должен отправиться  на остров Самуи, меня там ждут, да и языка мы не знаем, как мы будем общаться?

– Не беспокойтесь, Артур, я отлично знаю английский, поверьте, этого достаточно для того, чтобы путешествовать по Таиланду, –  успокоила его Ирина.

Артур достал из кармана фотографию и показал ее Ирине.

– Вот эту фотографию оставил Котлер у меня на столе.

На Ирину смотрел старик-китаец с хитрым взглядом.

– Мне кажется, вы должны избегать встречи с этим человеком, раз Котлер хочет этого. Я хочу помочь вам. Все решено, мы бежим.

– Ира, подумайте еще раз, конечно, спасибо вам за участие, но не могу же я подвергнуть вас такой опасности. Это люди могут совершить любое преступление.

– Откуда вы знаете, возможно, у меня есть для этого приключения личные основания? – сказала она, ласково улыбаясь Артуру. – К тому же, если я решила,  отговорить меня невозможно. По этой причине  я в свое время поссорилась с отцом, и он выгнал меня из дома. Да еще и проклял меня напоследок.

– Как же вы смогли довести его до такого состояния? – спросил Артур с интересом.

– Дело в том, что мой отец в девяностые был авторитетом в криминальных  кругах, хотя сам свое дело называл бизнесом. Многие его боялись.  И, естественно, он не привык, чтобы ему кто-то перечил. Он был чудовищно сильным, с несгибаемой волей и свирепым характером. Отец никогда и ничего не делал наполовину, и уж если кто-то попадался ему под руку, то получал сполна.

Естественно, от его характера страдала вся семья. Бедная мать, она боялась даже пикнуть. Но была у него и слабость – две дочери. Я и моя старшая сестра Алена. Он просто обожал нас, особенно сестру. Безобидное существо, тихоня по жизни, она была вся в мать и поэтому беспрекословно выполняла все его желания. Она даже замуж вышла за того, кого нашел ей отец.

Я же унаследовала его характер и все привыкла решать сама, чем всегда приводила его в бешенство. С детства у меня была одна страсть – любовь к животным. Возможно, друзья моего отца вызывали у меня презрение к человечеству. И чем меньше я любила людей, тем больше обожала животных. В них было больше человечности, чем в тех скотах, с которыми имел дело мой отец. И вот, когда я выросла, он, как это было принято, не узнав моего мнения,  устроил меня в престижный университет, где передо мной открывался широкий путь в счастливую жизнь. Но не тут-то было! Мое представление, о счастье было другим. Я забрала документы и уехала поступать в Санкт-Петербург, на эколога. Когда мой отец узнал об этом, казалось, он сотрет всех в порошок. С тех пор я перестала для него существовать.  Я больше не возвращалась.  А затем случилось ужасное. Отца нашли утром возле заброшенного дома с простреленной головой. У него было очень много врагов, – Ирина горько вздохнула и ненадолго задумалась.

– Бедная мать, она не знала, куда деваться, к тому же, муж сестры оказался еще тот проходимец. Не боясь теперь расправы страшного тестя, он прибрал к рукам все деньги и имущество, выдворил мать и  Алену в хрущевку . Он оставил их в нищете и с огромными долгами. Сам же уехал за границу с любовницей.   Я тогда еще училась в институте и даже не работала.  Как могла, помогала им, и уже не надеялась, что этот мрак когда-нибудь закончится.

Но вдруг моя тихоня Алена  изменилась. Ей стало везти, деньги посыпались на нее, как из рога изобилия. Из вечно заплаканной неудачницы она превратилась в настоящую бизнес-леди.  У меня к этому времени появилась мечта: открыть приют для животных, и сестра взялась помочь мне. И вот я вернулась из Питера в Москву. Я оказалась в Москве ненадолго,  проездом, перед нынешней поездкой в Таиланд, но пообщаться с сестрой время нашла.

Видели бы вы ее новый дом! Это настоящий дворец. Я не понимала, как произошли такие перемены, но передо мной была другая женщина. Я смотрела в ее глаза,  взгляд сестры меня пугал. Все у нее было хорошо, но все же веяло какой-то безысходностью. Помню маску кровавого цвета, которая висела у нее на первом этаже. Эта маска была, как живая, от нее хотелось бежать. Теперь я знаю из вашего рассказа, что случилось с сестрой. Она связалась с Гипнотизёром.  Алена обещала тогда познакомить меня с одним богатым меценатом.

И вот однажды маленький человек вышел  из  темной  пустой комнаты, но это не удивило ее. Сестра улыбнулась ему и не задавала никаких вопросов, как будто он там был всегда. Мне этот человек казался отвратительным. Несмотря на то, что я не могла подавить отвращение к нему, и он, не сомневаюсь, это отлично видел, Котлер с восторгом выслушал мой проект и пообещал свою поддержку, поэтому мы договорились встретиться еще перед  поездкой и обговорить детали в ресторане.  Что было дальше, вы уже знаете сами.

– Ира, я думаю, наша встреча не случайна. Только зачем нужно было этим людям сводить нас? Мне это не понятно, – недоумевал  Артур.

– Я сама подумала об этом. А вообще, конечно, надо сказать спасибо этому господину за наше знакомство.

В шутку они выпили за здоровье Котлера и решили перейти на «ты». Турбулентность уже давно закончилась, стояла глубокая ночь, по самолету разносился бодрый храп пассажиров.

Глава 18.

Уже почти днем по тайскому времени огромный лайнер под аплодисменты пассажиров, сделав пару кругов, приземлился в аэропорту Бангкока.

Утомленные холодной московской погодой, пассажиры, как бабочки, запорхали в блаженство лета.

Впереди их ждало громадное здание аэропорта, похожее на гигантский муравейник, длинная очередь к пункту таможенного контроля и горы сумок и чемоданов, крутящиеся на конвейере.

Несмотря на хорошую погоду, Артур не испытывал радости.  Чувство грядущей опасности угнетало его душу, к тому же, к нему теперь добавилось чувство ответственности за Иру.

Неожиданно внимание Артура привлекло что-то знакомое впереди.

Фигура давешнего карманника промелькнула в толпе пассажиров.

– Артур, что еще случилось, что ты там увидел?

Ира привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть, что так насторожило ее спутника.

Наконец она тоже увидела своего московского обидчика.

– Не может быть, а он откуда здесь взялся?

– Прилетел!  – ответил Артур, впиваясь злым взглядом в фигуру карманника.

– Сейчас он мне ответит за все.

Артур стал незаметно сокращать расстояние с карманником.

– Стой!

Артур схватил не ожидавшего подвоха парня за рукав, но тот, ловко уклонившись, толкнул преследователя, отскочил в сторону  и исчез среди пассажиров.

– Опять ушел, мерзавец.

– Значит, ему сильно везет. Не будем переживать по этому поводу, – улыбнулась Ирина.

«Вот это-то меня и настораживает. Ведь должно было везти мне. Что-то пошло не так… ».

«Но ты же не знаешь, может, это и есть твоя удача», – тихо, чтобы не слышал Артур, произнесла Ирина.

Глава 19.

Но это были не все неприятности, которые их ждали в этот день. Они шли по чудесному аэропорту Бангкока.  Грозные статуи демонов Якши следили за ними суровыми взглядами. Артур смотрел на демонов:

– Возможно, я теперь похож на вас. Вам тоже хочется выть на Луну?

Длинный человек в солнечных очках и черном костюме, очень похожий на московского шофера,  ждал у выхода с табличкой. На табличке было написано: «Бес    родный».

– Смотри, Ира, меня встречают.  Этот «бес» – моя исковерканная фамилия. Надо как- то незаметно пройти мимо него.

Артур с тревогой посмотрел на длинного человека, не ожидая ничего хорошего от этой встречи.

– Не исключено, что у него еще есть твоя фотография, поэтому он знает, как ты выглядишь.

Ира волновалась не меньше него.

Артур, насколько мог, притворился  серьезно больным человеком. Он надел темные очки и зажал рот носовым платком, изобразив на лице гримасу боли. Скрутившись, словно у него сильно болел живот, он прошел  со стоном мимо незнакомца. Со стороны казалось, будто плохо видящий пассажир, страдающий чудовищной зубной болью, терпел в довесок ко всему безумные желудочные колики.

Такого бедолагу пропускали все, милосердно образовав проход перед ним. Длинный сомнительным взглядом посмотрел на Артура, но все-таки не стал заговаривать, решив, что не мог к ним приехать такой нездоровый клиент.

Артур ликовал, но ликование его длилось недолго. Кто-то вдруг  навалился на него сзади, сбивая с ног. Артура опрокинули на пол и стали наносить болезненные удары.  Бившие его люди говорили по-тайски. Он не понимал ничего, только чувствовал, что нападавших было несколько. Ему скрутили руки за спиной. В конце концов он получил удар по голове и потерял сознание.

Тайские полицейские в тёмно-синей  форме и темных беретах потащили Артура с вещами в неизвестном направлении.

Артур очнулся. Голова страшно болела, мучила тошнота. Было душно. Неприятный запах чего-то протухшего заполнял все вокруг.  Мутным взором он окинул окружающую обстановку. Высоко под потолком Артур обнаружил окно с решёткой, через которую светила луна. По стенке, заросшей плющом, виляя телом,  ползла большая ящерица. В камере под окном стояли старая сломанная табуретка и обшарпанный стол. Дыра в полу, видимо, служила уборной. Сам он лежал на жесткой кровати, накрытой вонючим дырявым одеялом. Одежда на нем была порвана. На ноге был только один ботинок, второй валялся возле кровати на земляном полу.

Глава 20.

Холодная московская осень готовилась перерасти в зиму. Стоял конец октября. По асфальту вилась поземка. Ночной мороз и холодный ветер нагоняли тоску редким прохожим. Среди длинных серых заводских заборов промышленной зоны затесалась группа старых, давно обветшалых зданий. В них, казалось, еще прятались зловещие тайны бывших владельцев.  В полутемных комнатах водились бестелесные призраки, скрипели половицы, слушались шаги, тихие стуки и вздохи. Лучшего места для профессиональной ведьмы не найти.

Стелла Аркадьевна знала толк в своей профессии. Нужное слово, сказанное запуганной истеричной клиентке таинственном голосом, казалось, открывало самую сокровенную тайну на свете – и в этом заключался успех ее работы. Немного козлиной мочи в суп, чтобы этот козел не захотел  уйти к своей жабе-секретарше, лягушачьи лапки, протёртые в порошок, – в бокал шампанского, чтобы отбить все желание смотреть на ту жабу – все это завораживало стареющих заплаканных жен, мечтающих удержать в своих руках ускользающее семейное счастье. А еще кукла Вуду, вся в иголках, карты Таро при черных свечах, светящийся в темноте магический шар – у бедных клиенток не было шансов вырваться из крепких лап феи Стеллы. Они совали ей пачки денег, разорялись, продавали фамильные ценности, лишь бы выпала нужная карта – и карта выпадала в самый ответственный момент.

Однако добившись успеха в колдовском деле, добравшись  до вершины мастерства, вдруг получить по лбу огненным шаром оказалось крайне обидно. Но хуже другое: теперь целыми днями Стелле приходилось упорно колдовать над каким-то черепом неизвестного существа, привезённым Корсару мохнатыми наркоманами из Латинской Америки. Наркоманы слушали регги и знали толк в магии.

Теперь она по их системе пыталась лишить Посланца Гипнотизёра его силы, находясь за тысячи километров от него.

– Какая все же глупость – заниматься такой ерундой! – возмущалась она.

Стелла тихо плакала, простирала над черепом напряженные ладони и произносила непонятные ей самой заклинания.

Она закусывала губу и думала – как было бы хорошо, если бы она послушала в свое время маму. Мама договорилась с директором сельмага, чтобы тот взял на работу ее несчастную дочку, отчисленную за неуспеваемость из сельского ПТУ. И пускай этот директор смотрел жадным взглядом на ее коленки, как питон на кролика,  она же знала, что, в конечном итоге, кроликом будет не она,  а сам директор.

Зато потом, свесив грудь над прилавком и поплевывая шелухой семечек, преподнесённых трактористом Сеней, она могла бы беззаботно смотреть «Битву магов» на плохо настроенном телевизоре сельмага,  висящем среди полосок клейкой ленты с прилипшими мухами. И никаких тебе забот и волнений. Стелла вздохнула.

– Не это ли простое человеческое счастье?

За окном проехала машина, осветив фарами темное здание, где в своем офисе плакала ведьма Сатановская.  Было слышно, как скрипнули тормоза возле подъезда,   и кто-то тяжело поднялся по ступенькам ко входу.

Неизвестный субъект робко стал подбираться к ее двери. Чуткий нос ведьмы уловил запах сарделек. Стелле Аркадьевне совершенно не хотелось никого видеть. Она надеялась, что это все же пришли не к ней, а просто кто-то из соседнего офиса задержался на работе в это позднее время. Но, как назло, шаги затихли именно возле ее двери. Стелла зарычала и грубо выругалась. Тихий стук в дверь развеял последнюю надежду.

– Ну, кто там еще? Входите, коль пришли.

В дверях появилось заплывшее жиром лицо режиссёра Лютикова с извиняющейся улыбкой:

– Доброй ночи, Стелла Аркадьевна, – робея перед ведьмой, пропищал Лютиков.

– А это вы, Роман Саныч, – пренебрежительно произнесла ведьма. – Что же вас привело ко мне так поздно? Вам бы сейчас дома сидеть да чай горячий с плюшками попивать, а вы ночью в гости к молодой и симпатичной женщине пожаловали.  Ох, ну и шалун же ты, Саныч, – игриво произнесла Стелла Аркадьевна, поправляя груди руками.

– Да что вы, Стелла Аркадьевна, Бог с Вами. У меня даже мыслей таких никогда не возникало! –  замахал руками режиссер Лютиков, содрогаясь, как желе, от смеха.

– Так чего ж вам надо, все-таки, от слабой женщины? Может, мечтаете пригласить меня в свой спектакль, в голом виде прыгать на метле? Вы только скажите, я всегда для вас, пожалуйста, – надвигаясь на Лютикова со сладострастным видом, томно произнесла ведьма.

– Нет. Не угадываете вы, Стелла Аркадьевна. Все намного проще. Мучают меня в последнее время сомнения, я даже худеть начал. А все потому, что думаю постоянно: уж не обманывает ли нас Корсар. Человек, он, безусловно, умный, и, я бы даже сказал, талантливой в своем роде, ну, конечно, не настолько талантливый, как вы или я, но все же…

– Да будет вам… – запротестовала было ведьма, слегка покраснев и скромно улыбнувшись.

Но Лютиков рукой сделал знак, что это не обсуждается и никаких возражений он не примет.

– А не выйдет ли так, драгоценная Стелла Аркадьевна, что, пока вы здесь  колдуете,   наш Корсар  договорится с Посланником и сдаст нас всех в обмен на свою удачу? – спросил дрожащим голосом  Лютиков и вытер скупую слезу носовым платком.

Сцена со слезой получилась у Лютикова очень убедительной и трогательной, но  не такой человек была Стелла Аркадьевна, чтобы ее можно было разжалобить дешевыми  актерскими штучками.

– Роман Саныч, похудеть вам только на пользу будет, ничего страшного.  Непонятно мне – чего вы испугались-то?   Хотел бы нас Корсар предать – уже давно бы предал. Хотя, конечно, раз уж есть у вас сомнения, я готова их выслушать, – ответила она, с насмешкой взглянув на страдающего Лютикова.

– Послушайте меня, Стелла Аркадьевна, вы же умнейшая женщина. И я вас прошу, сразу не отказывайтесь от того, что я вам предложу, и не считайте это предательством. Вы приглядитесь к Корсару. Неужели вы не понимаете, что он нас кинет, как только представится возможность?  Давайте опередим его?  Да и сколько он будет командовать нами? Все это плохо кончится, поймите. Поэтому я вам предлагаю самим договориться с Посланником.

Стелла Аркадьевна, недоумевая, смотрела на Лютикова:

– Вы с ума сошли? И вы думаете, что он захочет говорить с нами? Да что вы, Роман Саныч!

– Конечно, нет. Но мы же можем предложить то, от чего он не сможет отказаться, – пытаясь быть таинственным, прошептал Лютиков.

– Давайте, я вас умоляю, давайте, Стелла Аркадьевна, отдадим ему этот чертов череп!

Стелла иронично посмотрела на Лютикова:

– Роман Александрович, только между нами. Не верю я во всю эту затею. Мне кажется, Посланник рассмеётся вам в лицо – перед тем, как отправить вслед за Нарциссовым в сумасшедший дом. Мне кажется, пустышка этот череп, и вообще вся эта магия.

Для большей убедительности ведьма наклонилась и впилась взглядом своих черных, как ночь, глаз в глаза Лютикова.

– Да нет же, нет, Стелла Аркадьевна, я только перед приездом к вам говорил по телефону  с Корсаром. Послушайте, его человек в Таиланде сообщил, что  удача изменила Посланнику. Посланник только что попал в тюрьму. Представляете, радость-то какая. Ваше колдовство получилось, мышеловка захлопнулась. Вы –волшебница, просто волшебница! – зарыдал счастливый режиссёр, прихрюкивая и сморкаясь в платок.

Глаза ведьмы радостно засветились, она почувствовала необычайный прилив сил. Наконец-то она смогла сотворить реальное колдовство! Черная ворона каркнула за окном, вернув Стеллу  в реальность.

– Так чего же ты от меня хочешь, жирный  боров, если магия моя работает? – раздуваясь от собственной значимости, зло прошипела она.

– Стелла Аркадьевна, Стелла Аркадьевна, что вы, я умоляю вас. Никто не сомневался в ваших способностях, но вы же понимаете, что теперь в них не сомневаются даже в «Аполлионе». Будьте уверены, они уже в курсе про вашу магию и этот череп. А теперь на секундочку представьте, что будет, если они захотят договориться с Корсаром?

Глаза ведьмы забегали, она опять закусила губу.

– А ведь прав ты,  Саныч. Предаст нас Корсар, ей-Богу, предаст. Но как же нам найти этого Посланника? Ехать за ним в Таиланд?

– Нет тут никакой проблемы, Стелла Аркадьевна. Очень скоро Дворянский улетает на важный медицинский симпозиум в Бангкок. Что ему мешает встретиться там с Посланником? Пусть они оставят в покое нас троих: вас, меня и Дворянского.  Не надо спасать всех, достаточно самых лучших – нас! Ведь это разумно?  Согласитесь же, что я прав, как всегда.

– Коварный вы все же человек, Роман Александрович.  Эх, не знаю, на смертный грех толкаете.  Получается, мы остальных подведем, а они так на нас надеются, –  фальшиво сопротивлялась   Стелла Аркадьевна. На самом деле – прав был Лютиков, ну, не страдать же ей за других! Взять хоть этого фальшивого вампира Грабовского – чего ж ей, женщине в самом соку, за такого погибать.

– Да вы же святая, Стелла Аркадьевна! Другая бы уже давно бросила все и поддалась бы уговорам. А вы прям, как Данко, пытаетесь своим сердцем осветить путь недостойных! Но кто из них стоит вашего сердца, Стелла Аркадьевна?!!!  Вы – как добра фея Мелюзина, нет, эта, Фата-Маргана, нет…

Лютиков запутался, пытаясь вспомнить хоть одно имя доброй сказочной феи или волшебницы, но вспоминалась почему-то только старуха Изергиль.

– Ну… вы эта… как ее?.. Мери Поппинс, – наконец выдавил из себя Лютиков.

– Слушайте, Роман Саныч, вы, конечно, человек, известный в творческих кругах, и позволяете себе дерзости дамам говорить, но всему есть предел. Ну, назвали меня «Мюзиной», или «Горгоной» – ладно.  Я не знаю, кто это, но, видимо,  авторитетные ведьмы, судя по именам. Однако назвать меня попенсом – это уже оскорбление.

– Да что вы, что вы, Стелла Аркадьевна,  разве ж я могу себе позволить Вас… мыслимо  ли это? – словно кающейся грешник  перед  святым, заплакал Лютиков. Он упал на колени, закатил поросячьи глазки:

– Не посмел бы. Вы ж святая, святая.

– Да перестаньте вы уже разыгрывать тут представления, думаете, не понимаю, к чему вы все это ведете?! Ладно, я же уже решила.

Лютиков тут же замолчал, не вставая с колен и, подставив ведьме шею, как преступник, ожидающий удара топора, замер в ожидании.

– Вы правы, Роман Александрович. Предаст нас Корсар, да и нет у меня желания спасать всех. Я с вами согласна. Давайте звать Дворянского.

Счастливый Лютиков схватил руку ведьмы в свои заплывшие ручонки  и, облобызав ее, заплакал.

Ведьма, не зная, куда деваться от привязавшегося к ней толстяка, пыталась оторвать его от себя.

Вой волка раздался из колонки компьютера ведьмы. Глаза Стеллы заблестели – это пришло письмо от магов из Америки.

– Как будто чувствуют, проклятые.

После google-переводчика Стелла Аркадьевна прочитала на ломаном русском:

«Доброй ночи, дорогой друг!

Как твои дела?  А мы к тебе с надеждой. Наш старый колдун Хуан, что знает очень много, потому что живет давно, сказал – время пришло.  Пернатый змей Кетцалькоатль примет вашу жертву, и тогда никто не сможет взять ваши души, кроме самого змея. Но для этого, где только сможешь, достань человеческой крови (ну, или свиной, на крайней случай) и, окропив магический череп, прочитай заклинание, которое в приложенном файле. Сделай это до того, как Луна уйдет с неба, иначе будет поздно, и тебе настанет конец. Но это не страшно, мы помолимся о спасении твоей души».

– Тааак, ничего себе поворот!!! – прошептала Стелла Аркадьевна в испуге, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног. – Что делать? Надо звонить Корсару.

Стела опять закусила губу. Она пребывала в крайнем волнении.

–  Где же я до рассвета достану кровь?

За окном опять каркнула ворона. В глазах Сатановской блеснул черный огонь. Ведьма думала про жертву. Она уже забыла и про Лютикова, и про обещание, данное ему только что. Но Лютиков напомнил о своем присутствии сам.

– Стелла Аркадьевна, с вами все в порядке? Вам, может, помощь нужна?

Зловещая улыбка появилась на лице Стеллы Аркадьевны. Если бы беспечный Лютиков разглядел огонь в ее глазах и дрожащие сочные губы, он бы все понял. Но режиссер был занят изучением красоты своих ногтей, и все пропустил.

– Помочь! – прошептала ведьма, облизывая  губы.

– Конечно, помочь, Роман Саныч! Только вы мне и можете помочь.

Тихо, по-кошачьи, Стелла Аркадьевна приблизилась к своей жертве сзади. Один прыжок – и она оседлала ничего не подозревающего классика альтернативного искусства.

– Стелла Аркадьевна, что  с вами? Пустите меня, пустите же, – орал обезумевший толстяк, пытаясь скинуть вцепившуюся в него ведьму.

– Молчи, проклятый, мне твоя кровь нужна! – шипела Стелла, пытаясь укусить его за ухо.

Лютиков впал в истерику и, вопя, как поросенок, стал вращаться, пытаясь избавиться от ведьмы.

Вращаясь, Лютиков рукой задел магический череп. Тот взлетел, ударился о потолок и осыпался на драчунов дождем осколков.  Тяжело дыша, они смотрели на результаты своей борьбы.

– Что вы наделали, Роман Александрович? Вы же разбили бесценную вещь! Что теперь делать?

Растрёпанная Стелла Аркадьевна с ненавистью смотрела на Лютикова.

– Нечего было кусаться, тогда б и с черепом был порядок , посмотрите – все ухо же разодрали!

– Ах ты ж, болван, нет, чтоб поддаться! Все, что мне нужно было от тебя, это немного крови. Ну все, Роман Александрович, кончилось ваше счастье! Корсар вас на запчасти разберет.

– Как же теперь быть-то, Стелла Аркадьевна?  Теперь мы и с Посланником не договоримся. Может, руки на себя наложить?

– Вот ты и накладывай, раз мозгов нет, – зло прошипела Стелла Аркадьевна. – А я, пожалуй, другой череп найду, пока никто не узнал.

– И то правда, черт возьми. Кто поймет, что его подменили, Посланник-то черепа в глаза не видел. Вот только проблема… Череп-то был какой-то необычный…

И тут Лютикова осенило.

– Кажется, я знаю, что надо делать. Я знаю, где взять такой же череп!

Глаза Лютикова светились торжеством.

– Не тяните ж вы кота за хвост, Роман Александрович, говорите скорее, – поторопила его ведьма.

– У Грабовского в алтаре есть скелеты всяких древних тварей, сам видел, там есть череп птеродактиля, он очень похож на тот, который мы с вами утилизировали. Стелла Александровна, ну, давайте ограбим Грабовского?

В комнате погас свет, отчего в старинном доме стало жутковато.  Откуда-то донеслись тихие звуки – как будто едва слышные шаги, скрипнула половица, стало сыро и холодно .

Лютиков замолчал, с содроганием вслушиваясь в загадочные  звуки.

– Вот что я вам скажу, Роман Александрович. Завтра идем на дело, – прошептала, многозначительно подняв указательный палец, Стелла Аркадьевна.

Снова послышались странные звуки: будто кто-то за стенкой еле слышно вздохнул. А потом заговорщикам  померещился тихий шепот «Аполлиона».

Глава 21.

Не только заговорщикам в холодной Москве в это время слышался тихий шёпот адского ресторана.

Артур завис в бредовом полузабытье между сном и реальностью.

То чудилось, будто на него выезжала из дверей камеры черная машина. Он отскакивал от нее, неожиданно просыпаясь.

То тень Гипнотизёра с длинным кинжалом зависала над ним.

То слышался голос Олюси: «Артур, очнись!» – и он снова вскакивал и видел все ту же камеру.

Уже под утро, когда усталость стала брать свое,  издалека послышалась тревожная музыка, звучавшая в ресторане «Аполлион». Артур  пытался бить себя по щекам ладонями, но это не помогало,  звук усиливался. Послышался шепот, он становился все более отчётливым. Значок маски на порванной одежде засветился в темноте зловеще-красным светом. Предательски задёргался шрам, безумная в своей злобе тварь вернулась, она царапала и рвала его душу, штормовой волной изнутри поднималась разрушительная энергия. Артур взглянул в окно: кровавая Луна билась в его решётку, пульсируя  и наполняя бешенством все пространство. Он едва сдерживал своего зверя. Еще движение – и он бы сорвался с поводка.

Знакомый ненавистный голос привлек внимание Артура. Он повернулся на звук, уже зная, кого увидит. Из темного угла камеры блестели глазенки Котлера. Создавалось ощущение, что тот наблюдает за состоянием Артура и получает от этого наслаждение.  Котлер скрупулёзно, словно  ученый, изучающий бактерий под микроскопом,  рассматривал Артура и восхищался результатом своего опыта. Уголки его губ слегка подрагивали, пытаясь сложиться в ехидную улыбку. Ни капли сочувствия мучениям Артура не было на мерзком лице помощника Гипнотизёра.

– Я рад вас приветствовать на гостеприимной тайской земле, любезнейший Артур Сергеевич. Как прошел полет? – с издевкой  в голосе поинтересовался  Котлер.

Хищник внутри Артура отреагировал на человеческий голос. Все дрожало внутри Безродного, требуя жертвы. Он едва сдерживал себя, чтобы не накинуться в исступлении на ненавистного мерзавца.

– Котлер, уйдите, мне сейчас не до вас, – еле выговорил он, заставив себя отвернуться к стенке.

Котлер молча протянул бутылку с алой жидкостью.  Магическое вино из «Аполлиона»! Артур бесцеремонно выхватил протянутую ему бутылку  и, не останавливаясь,  огромными глотками опустошил ее.

Зверь ликовал. Теперь он насытился и был готов служить хозяину, наполняя тело Артура необузданной энергией.

Котлер с восхищением отслеживал все изменения в состоянии своего собеседника.

– Прекрасно. Это прекрасно! – прошептал он еле слышно.

– Ну что ж, Артур Сергеевич,  странные вы выбрали себе апартаменты для проживания. Хотя, впрочем, каждый отдыхает, как ему нравится, – не сдержал ехидную улыбку Котлер.

– Перестаньте разыгрывать из себя шута. Вы хорошо понимаете, что я арестован, и нахожусь здесь совсем не по своей воле. Может, это вы меня подставили? Почему меня арестовала полиция? – разозлился Артур.

– Спокойнее, Безродный. Вы, между прочим, совершенно свободны, и я не знаю, почему вы все еще здесь.

Артур посмотрел на дверь камеры. Она была приоткрыта. Тонкая полоска света падала из щели на пол камеры.

– Как же я не заметил?

Артур собрался было вскочить и выбежать вон, но нужно было поговорить с Котлером, чтобы разобраться в ситуации.

– К тому же, с чего вы взяли, что вас арестовала полиция?

– Но как же, я своими глазами видел, кто мне крутил руки. Это были люди в полицейской форме, – растерялся Артур.

– Вы меня не устаете поражать, господин Безродный, своей детской наивностью. Я знаю, например, много мест, где некоторые по виду мужчины танцуют в полицейской форме, а потом еще пристёгивают друг друга наручниками.  Вы желаете меня убедить, что все они – настоящие полицейские?  Я вас умоляю, Артур Сергеевич, не будьте таким доверчивым, иначе вы рискуете попасть когда-нибудь в неприятную  историю.

– Так кто это был? Это ваши люди устроили? – раздраженно наседал на Котлера Артур.

– Нет, Артур Сергеевич, нет. В этой партии вам повезло – мы на вашей стороне. Но тот, кто это сделал, – большой подлец. Не волнуйтесь, вы еще узнаете, кто это. А сейчас ступайте, ваша новая девушка уже спешит вам на помощь.

Артур обомлел и одним прыжком преодолел расстояние до негодяя – тот держал в руках перстень, украденный у Артура карманником.

Котлер сделал шаг назад, в темный угол. Артур увидел, что он уже находится в другом пространстве: красные стены,  химеры с  факелами – все это шевелилось, напомнив Артуру густую тьму возле ресторана «Аполлион».   Он видел лица посетителей, с гримасами ужаса тянущих к нему руки. Проклятый шёпот проникал в его сознание. Он разглядел телеведущего, который сошел с ума при его появлении. Телеведущий сидел на кровати во всем белом и, обхватив руками голову, шептал что-то невнятное и всхлипывал. Затем он увидел молодого человека из казино «Золотая утка» – тот тянул к нему руки и кричал: «Ты черт, черт!». С его рук капала горящая смола. Еще с десяток человек, незнакомых ему, протягивали руки и стонали. Артур попытался пройти вслед за Котлером, но что-то обожгло его тело.

– Котлер, мерзавец, верни перстень!!!

Бессильная злоба овладела Артуром.

Котлер, внимательно наблюдавший за всей этой сценой, еще раз улыбнулся своей ехидной улыбкой:

– Рано вам еще сюда, господин Безродный. Совесть не пускает.

Глава 22.

Артур вышел из своего заключения в темную теплую тайскую ночь. После зловонной камеры воздух казался удивительно чистым. Он глубоко вздохнул и оглянулся вокруг.

Артур находился в заброшенной  деревне.  Джунгли здесь властвовали везде, накрыв своим зеленым одеялом дома с обрушившимися крышами.  Руины храмов со статуями Будды, безмятежно сидящими в позе лотоса, также не пожалели время и джунгли – они обрушились, заросли травой, и выглядели,  словно тени прошлой жизни.   Только один дом среди этих развалин имел в какой-то мере  жилой вид, в нем было заметно чье-то присутствие.

Артур постарался пройти мимо него как можно скорее, понимая, что там – его похитители. Но не тут-то было. Старая дверь дома открылась, и оттуда вывалился человек. Это был все тот же вор-карманник! Пьяным взглядом он уставился прямо на Артура, предательски освещенного Луной.  Но, наверное, подумав, что это ему чудится, вор отмахнулся от Артура, отпил прямо из горла полупустой бутылки и с грохотом свалился на землю. Артуру очень хотелось выяснить, как этот человек связан с похищением, зачем он его вообще преследует и чего ему надо. Но чувство самосохранения громко кричало, что некогда сейчас разбираться с тайнами, гораздо важнее быстро убраться отсюда. Артур видел перед собой старую дорогу, ведущую прямо в джунгли. Ему ужасно не хотелось одному идти в ночной лес, но он понимал, что другого варианта нет.

Артур шел среди джунглей под стрекотание насекомых и голоса ночных птиц, пытаясь не сбиться с заросшей и плохо заметной старой дороги.  Луна пробивалась через кроны деревьев и бесконечные лианы, окутывая своим серебреным светом призрачный мир. Артур был один, предоставленный сам себе в этом мире. Безмятежные мотыльки кружили у его лица,  крики обезьян раздавались с высоких веток деревьев. Артур встретил стадо слонов, они издавали пугающие трубные звуки. Он замер, боясь агрессии с их стороны, но слоны ушли, не тронув Артура. Пройдя рядом с ним, один из слонов  задел его голову хоботом.

По старому прогнившему мосту он перебрался через небольшую речку, осторожно ступая по гнилым доскам. Луна отражалась в воде, создавая картину безмятежности и счастья, так не подходящую к данной ситуации. Как не спешил Артур, чувство восторга от лунной дорожки заставило его задержаться на секунду посреди моста. Он смотрел в воду и видел, как рыбы плавали в реке у самой поверхности воды.

Дальше дорога шла в самую чащу леса. Ему стало жутко от мысли, что придется  идти по ней поздно ночью. Но что еще оставалось делать? Только там был его шанс на спасение.  Невидимые звери шуршали в кустах, изредка оттуда мерцали чьи-то внимательные глаза. Сердце Артура замирало.  Он понимал, что попал в другой, непривычный ему мир – мир, живший по своим жестоким законам, не знакомым ему, человеку из спального района Москвы. Здесь каждый пытался выжить, становясь то охотником, то жертвой.

Артур шел осторожно, боясь наткнуться на какое-нибудь хищное животное. Он пытался двигаться бесшумно, но шуршание шагов и треск ломающихся веток выдавал его присутствие.  Артур передвигался, как во сне, глаза его слипались от усталости. «А может, это действительно сон, может, сейчас я проснусь в Москве, в своей квартире на Ордынке и пойду на работу», – думал он, пытаясь стряхнуть с себя ночные джунгли, но все было напрасно. Он шел уже очень давно, может, два часа, а может, и больше.

Вдруг краем глаза он уловил движение, Артуру показалось даже,  что он слышит слабое рычание, а возможно, это была просто ночная иллюзия. Тем не менее, он насторожился, сердце зашлось в сумасшедшем ритме,  на лбу выступил холодный пот: что-то  подсказывало Артуру, что за этим звуком  кроется огромная опасность. Звук повторился отчетливее, теперь он уже не вызывал сомнения. Испугано оглядываясь, Артур пытался найти источник звука.  Непроизвольно он ускорился. Рычание послышалось значительно ближе, из темноты переплетённых веток массивных деревьев. Артуру казалось, что он видит горящие желтые глаза. Артур кожей ощущал ярость хищника, готового разорвать свою жертву.  Он понимал, что страшный зверь уже приготовился к прыжку.

Артур бросился в панике бежать, сердце готово было выскочить наружу, сильными ударами отдавало в виски. Он отчетливо слышал, как массивное существо гигантскими прыжками движется рядом с ним, то где-то сзади, то сбоку, а то даже спереди. Зверь играл с ним, как кошка с мышкой, Артур понимал это, догадываясь, что в любой момент игра может закончиться.  И вот он с ужасом осознал, что враг перед ним, впереди. Он ждет.

Артур уже почти терял сознание,  но странное в этой ситуации чувство любопытства  заставило его двигаться  вперед наперекор самосохранению, чтобы посмотреть своему жуткому врагу в глаза.  Он медленно приближался к огромному дереву, заросшему лианами и окруженному высокими кустарниками.  В этих темных кустах его уже ждали, Артур не сомневался в этом. Шаг, еще шаг, он слышал тихое рычание, хищник был уже готов принять жертву. Артур схватил большую палку, надеясь хоть как-то отразить нападение.  Его обдало смердящее дыхание из пасти зверя и запах гнилого мяса. Желтые яростные глаза гигантской кошки двигались из темноты навстречу, не отрываясь от него ни на секунду. Внутри Артура какая-та часть его личности предательски желала этой развязки, она жаждала крови и смерти. Он догадывался, что это – та неуправляемая темная часть его самого, которую он называл своим зверем. Он откуда-то знал, что его внутренний хищник и этот охотник – одно и то же. Сейчас Артур увидит его.

Огромная голова гигантской пумы появилась из-за кустов. Окровавленная пасть с жуткими клыками приблизилась к Артуру вплотную, почти касаясь горла. Еще одно движение – и кошка вцепится в него. Артур оцепенел, предвкушая ужасную развязку.

– Все было напрасно, – прошептал он сухими губами. Лицо Олюси, еще счастливое, такое, каким оно было до той аварии, встало перед его мысленным взором. Артур закрыл глаза, он был готов к самому ужасному.

Но вдруг ситуация изменилась – перышко скользнуло рядом, задев его щеку. Зверь зарычал, глядя за спину Артуру, скаля свои клыки и отползая назад.  Он огрызался на кого-то, одновременно прижимаясь к земле, как побитая кошка. Пума ушла  обратно в темноту, забыв про свою жертву. Артур обернулся, желая узнать, откуда пришло неожиданное спасение.

Артур увидел старика в молочно-белых одеждах, с большим мешком. Он стоял возле старинного храма, освещённый Луной.  Старик повернулся к нему – это был тот китаец, с фотографии Котлера. Китаец улыбнулся Артуру и помахал рукой. Не дожидаясь ответа, старик ушел в джунгли.

Артур был в шоке от всего случившегося, до сих пор не веря в чудесное спасение, он пытался понять, кто это был – реальный человек или призрак. Звук приближающейся машины и свет фар вывели его из оцепенения. Артур понял, что стоит прямо на дороге. Ира выскочила из автомобиля. вслед за ней показались какие-то незнакомые ему люди. Ира обняла его.

– Артур, Артур, ты живой! Слава Богу. С тобой все в порядке, – облегчённо вздохнула она.

Ночь подходила к концу. Усталость навалилась на Артура, и он заснул прямо в машине. Но даже во сне его не оставляли джунгли. Он снова шел по мосту и видел лунную дорожку, а в ней плескались речные рыбы. Он снова слышал, как трубили слоны, они пришли пить воду из лунной реки, а рядом летали мотыльки и кричали ночные птицы. Он наклонился, чтобы зачерпнуть воды, и посмотрел на свое отражение.  Желтые глаза с ненавистью смотрели на него, окровавленная пасть была готова разорвать. «Это не я», – крикнул Артур, глядя на свое отражение. Пума прыгнула. Артур проснулся с криком. Ира успокаивала его, поглаживая по руке, но ее касания не приносили спокойствия. После смертельной опасности, которой он подвергся, адреналин все еще бурлил в крови.

«Успокойся, возьми себя в руки, не будь неврастеником. Ты в безопасности!» – мысленно подбадривал он сам себя.  Артур посмотрел на тайцев, но от этого его сомнения только усилились. Холодный взгляд одного из них и фальшивая улыбка другого настораживали.  Уже был полдень, солнце светило, было очень жарко. Артур увидел в окно белый храм с красной крышей и такими же красными резными наличниками на окнах, переплетенных позолоченными нитями. Статуя Будды с безмятежным видом встречала людей возле храма.

Тайцы разговаривали между собой, продолжая вести машину в неизвестном для него направлении. Показывая на Артура, один из них громко смеялся, второй же смотрел сердито, изучающе. Только сейчас он с удивлением обнаружил, что Ира говорила с ними на их языке, поддерживая беседу.  Поймав его удивленный взгляд, она объяснила, что эти люди – ее старые знакомые, еще по институту. Что они когда-то вместе  учувствовали в одном экологическом проекте, и с тех пор дружат.  Артур может не беспокоиться на их счет. Несмотря на всю свою экстравагантность, они дружеские настроены, и только эти двое – путь к спасению.

Ира рассказала, что они принадлежат к одному загадочному племени, жившему в Китае, и пятьсот лет назад бежавшему в горы Таиланда от преследования врагов. Кто были эти враги, история забыла, но беженцы верили в старинную легенду: будто когда-то один из вождей племени сильно нагрешил, возжелав богатства и славы. Он пошел на сделку с темной силой, отдав свой народ на растерзание демонам. И вот по прошествии некоторого времени, когда тот вождь скончался в страшных муках от неизвестной болезни, народ  их племени стали преследовать несчастья.  Они погибали от голода и болезней. Племя бежало, но темная сила преследовала их повсюду.

Однажды, когда они перешли горы, добрый жрец этого племени, молившийся высоко в горах духам о спасении своего народа, встретил мудрого старика, который снизошёл к их страданиям. Он подарил жрецу некую реликвию и научил молиться. С тех пор невидимый дух дракона охранял их  всех от несчастий. Никто не видел этого дракона, и только в день обретения реликвии жрецы под воздействием ритуального напитка могли видеть его.

– Интересная легенда, но я с детства не любил сказки, – сказал Артур, наконец-то улыбнувшись и немного успокоившись.  – Это они рассказали тебе ее? Скажи, а откуда ты знаешь их язык?

– Я еще со школы обожала языки, это была моя вторая страсть после биологии.  Помимо английского, я знаю испанский и французский. В институте я решила, что пришло время учить китайский. Мне это стоило огромных усилий, но на мое счастье к нам прибыли Лэй…

Она показала на улыбчивого и шумного китайца, тот помахал Артуру рукой.

– … и Чан.

Этот даже не повел бровью, продолжая управлять автомобилем.

– Когда я встретила  их,  уже могла говорить на китайском. Но они говорят на южно-китайском наречии, поэтому мне даже было интересней получить новые знания. Лэй и Чан не были такими талантливыми, как я. Почти год прожив в России, заговорить на русском так и не смогли.

– Я не знаю, можем ли мы доверять им. Почему они взялись помогать нам? У них есть причина для этого?

– Да, Артур. И хотя они просили тебе ничего не рассказывать, я все-таки расскажу.

Несмотря на то, что ее друзья не знали русского, она перешла на шепот.

Китайцам было не до них – они страстно пели вслед за радио какую-то веселую песню.

– Дело в том, что жрец  этого племени, которого мои друзья называют учитель Ионгруи, в молодости  любил выпить  и,  несмотря на свою ответственность за жизнь племени, часто злоупотреблял.  И вот однажды вечером, во время полнолуния, он сидел у себя дома за столом, предаваясь порочной страсти. Раздался стук в дверь, и на пороге появился незнакомый человек, чужеземец.  Надо сказать, что появление незнакомца в этой глуши, ночью, в горах, было делом очень редким. Ионгруи был удивлён появлению человека в столь поздний час. Но правила гостеприимства требовали предложить незнакомцу ночлег и пищу. Этот человек рассказал, что он – ученый, и собирает здесь разные редкости. Что он слышал про старинную реликвию, принадлежащую этому племени, и очень хочет видеть ее.  Ионгруи, как бы ни был пьян, отказался показывать драгоценность неизвестному человеку.

Однако на этим дело не закончилось. После совместно выпитого алкоголя незнакомец предложил Ионгруи игру в кости. Ничего не подозревающий жрец согласился на это и, надо сказать, незнакомцу постоянно везло. Скоро наступил момент, когда Ионгруи нечего было предложить, он проиграл все, даже деньги, принадлежащие всему племени. Он стал умолять чужеземца вернуть хотя бы общие деньги.

Гость согласился, но повторил свою просьбу – увидеть реликвию. Ионгруи некуда было деваться, и он повел своего гостя к храму дракона, в тайник, где хранилась драгоценность. Даже находясь в состоянии опьянения, Ионгруи видел, как алчно горят глаза чужеземца. Он поспешил спрятать реликвию обратно. Но гостю было мало просто взглянуть на реликвию. И тогда он предложил Ионгруи сделку. Он сделает так, что Ионгруи будет выигрывать всегда во все азартные игры, в какие бы ни играл, а тот, в свою очередь, пообещает выполнить просьбу чужестранца – всего одну.

Жрец, согласился, возможно, от жадности, или потому, что был очень пьян, не думая о том, чего попросит его гость. И незнакомец провел ритуал. Что это был за ритуал, Ионгруи не рассказывал даже своим ученикам, только известно, что во время его проведения молния ударила в дерево рядом с храмом дракона, и дерево сгорело. После ритуала чужеземец потребовал от жреца выполнить обещание. Он захотел забрать себе реликвию племени. Жрец понял, что  натворил, но не мог пожертвовать жизнью всего народа ради своей удачи. Он вцепился в реликвию и отказался отдавать ее неизвестному, но, получив удар по голове, лишился сознания.

Наутро Ионгруи очнулся в храме. Реликвии не было. Полиция не смогла найти никаких следов чужеземца, он как сквозь землю провалился. После этого жрец поклялся вернуть реликвию, пусть даже ценой собственной жизни. С тех пор он не пил, возненавидев эту привычку, а также ни разу не сыграл ни в одну азартную игру, раскаиваясь в своем необдуманном поступке.  Учитель Ионгруи искал везде, где мог, эту реликвию. Дела общины не позволяли ему самому отправиться на поиски. Но он посылал доверенных людей во все концы света. Он подготовил Лэя и Чана, выпустил их в большой свет, они получили хорошее образование, но их главная цель –найти реликвию.

И вот когда случилось это происшествие в аэропорту, Ирина сразу позвонила своим друзьям-экологам. На ее счастье, они были в Бангкоке. Лэй успел связаться со своим учителем. Тот ждал звонка. Учитель настаивал, чтобы Лэй нашел Артура и привез его к ним в деревню как можно быстрее.  Через своих людей он узнал, что человек с черным, как деготь, сердцем нанял бандитов, чтобы они украли Артура. Ионгруи выяснил, куда они отвезли Артура, и отправил Лэя вслед за ним в джунгли.

– Не знаю, почему, но учитель связывает наш приезд с этой реликвией.

– Но у меня нет никаких чужих реликвий,  у меня даже мою реликвию украли.

Артур поморщился, вспоминая перстень.

– Артур, я знаю не больше, чем ты. Мне кажется, уже то, что есть люди, готовые помочь нам, хорошо.

Тот  факт, что они едут туда, где их не смогут найти, несколько успокаивал Артура. Конечно, безмятежный отпуск на пляже с коктейлем в руке был безнадежно испорчен, зато он видел пуму в живой природе, а это многого стоило.

Глава 23.

Великолепная квартира хирурга Дворянского Ивана Ивановича располагалась в новом элитном доме.

Сама квартира была идеальной.  Входящий в квартиру Дворянского попадал в огромный холл, не уступающий по своим размерам залу для балов. Высокие трехметровые потолки с лепниной и позолотой, стильные тяжелые белоснежные двери.

Зал переходил в большую кухню. Ей мог бы позавидовать любой ресторан. Там было все, чтобы приготовить самые изысканные блюда для самых взыскательных гурманов.  Пройдя зал и кухню, посетитель попадал в коридор. Расположенные вдоль длинного коридора массивные двери вели в спальные комнаты, в конце коридора располагалась уютная гостиная с камином и огромным телевизором.

И все бы в этом доме было идеально, если бы не звукоизоляция.  Все жильцы этого дома очень хорошо слышали соседей и были посвящены в тайны личной жизни друг друга. Однако если квартирный вопрос в начале прошлого века испортил москвичей, то в начале этого сильно испорченными были те, кто смогли наконец-то его решить. Ни капли не смущаясь, элита, живущая в этом доме, вела себя очень громко, регулярно вступая в конфликты с элитой на других этажах. Но в этот вечер собравшиеся у Дворянского вели себя тихо, боясь, что посторонним станет известен их секретный план.

Иван Иванович принимал сегодня не простых гостей – он принимал  подельников по ограблению эксцентричного богача Грабовского.  И, надо сказать, удача улыбалась им широкой улыбкой. На календаре было 31 октября – самый значимый день в году для сумасброда Грабовского. Ночное празднование Хэллоуина проходило у  Юлия Рудольфовича на широкую ногу – множество гостей и море развлечений. Подельники знали это и решили воспользоваться праздничной суматохой.

Гости Дворянского сидели на большом кожаном диване возле камина. Они пили красное вино, закусывая его шоколадными конфетами.  Напольные часы в футляре красного дерева пробили, большая стрелка показывала на цифру 2.

– Два часа дня, – сказал Иван Семенович. – У нас достаточно времени.

Все с нетерпением ждали маскарадные костюмы, которые с минуту на минуту должны были прибыть из театра Лютикова со специальным курьером.

У Грабовского намечался бал-маскарад со всякими веселыми загробными штуками: доведением гостей до сердечного приступа скелетами, неожиданно восстающими из гробов, забегом по коридорам замка – чтобы спастись от бойцовских собак, шоу инквизиторов и прочими невинными шалостями. Предполагалось, что народу будет море, ведь никто не мог отказать хозяину этой вечеринки. Все боялись ссоры с ним. Только одна вещь сильно расстраивала олигарха-кровососа – нельзя было позвать священника. Уж очень Юлий Рудольфович любил пугать отца Павла. Однако тот никогда не соглашался прийти и разнообразить своим присутствием их праздник. Это выбивало фальшивого вампира из колеи.

Вот и сейчас он делал все, чтобы заманить в свою паутину отца Павла. Грабовский протестовал, топал ногами и требовал, чтобы батюшка освятил, в конце концов, его замок. Ведь уже столько лет он живет в не освящённом никем помещении. Но  несмотря на такой, с его точки, убийственный довод, отец Павел не поддавался.  Разозлившись, Грабовский нервно бросил сотовый, обещая отомстить священнику еще более мучительными шутками.

На счастье грабителей, алтарь, где  хранился череп птеродактиля, был в праздничную  ночь открыт для гостей. И хотя доблестные стражи вампира  пускали туда не всех подряд, а только избранных, шансы на успешное завершение дела сильно возрастали.

– Послушайте меня, друзья мои. Все это замечательно – маскарадные костюмы, карнавал, но главное – не забывать, зачем мы едем туда.

Иван Иванович решил взять руководство бандой в свои руки.

– Самое главное – хоть кому-то из нас попасть в алтарь. А дальше я знаю один секрет, – Иван Иванович хитро улыбнулся и подмигнул. В камине потрескивали дрова, огонь отражался в бокалах, спокойный и уверенный тон хирурга убаюкивал. Долгожданный звонок в дверь вывел всех из полусонного состояния. Нервный мальчик-курьер вручил им огромные свертки и с испуганной улыбкой попятился назад, чудом не свалившись с лестницы. Но компании уже было не до него.

Начались примерки. Конечно, мадам Сатановская непременно воспользовалась бы случаем блеснуть в обществе экстравагантной богемы, которое ожидалось сегодня ночью в вампирском замке. Она бы уж не упустила такой момент, и обязательно соблазнила бы какого-нибудь бизнесмена, банкира или, на худой конец, директора рынка, одетого в костюм Дракулы и падкого на симпатичных ведьм бальзаковского возраста. Но нет же! Этот мерзавец Лютиков выбрал для нее какой-то крайне нелепый наряд, и теперь красоту Стеллы Аркадьевны скрывал отвратительный костюм католической монахини. Помимо рясы и черной мантии ей пришлось надеть клобук, под которым были спрятаны ее шикарные волосы, на груди висел огромный позолоченный крест, черная помада и черная тушь на бледном от пудры лице создавали впечатление, что она – неприкаянный призрак. Стелла Аркадьевна смотрела на себя в зеркало, и ей хотелось плакать. Как всегда, когда она жутко нервничала, ведьма кусала нижнюю губу. Приходилось смириться со столь нежеланным одеянием, хотя в душе она проклинала Лютикова.

– Ах, Стелла Аркадьевна, вы очаровательны в этом костюме! – воскликнул Лютиков, хлопая в ладоши от восторга. Сам он был одет в костюм шута. На голове его был колпак с двумя хвостами, один хвост был черный, а другой – как шахматная доска: в белую и черную клетку. На концах болтались металлические бубенцы. Черная в белую клетку рубашка и такие же штаны. На ногах были остроконечные ботинки черного цвета. В руках Лютиков держал переносной фонарь в виде тыквы. Это был адский шут.

– Да что же, у вас других костюмов, Роман Александрович, не нашлось, что ли? Или вы решили поиздеваться надо мной? – нервничала Стелла Аркадьевна.

– Стелла Аркадьевна, зря вы так.  В этом костюме, между прочим, играла сама великая Остяховская! В моем авангардном спектакле «Дюймовочка и Змей-искуситель», – обиделся Лютиков.

– Да идите вы, Роман Александрович, к черту. Вам в вашем шутовском костюме это будет кстати. Какая еще Остяховская?  Сейчас плюну на все, и крадите ваш череп без меня, – кипятилась Стелла Аркадьевна.

– Стелла, Стелла, успокойтесь. Все в порядке, – произнес своим уверенным тоном Дворянский, переодевшийся в маскарадный костюм мага.

На нем была черная мантия, подпоясанная веревкой, сверху – темно-синяя накидка со звездами, на голове – черный колпак. На груди красовался  знак бесконечности в виде перевернутой восьмерки, такого же  цвета, как и накидка. В руках Дворянский держал деревянные четки в виде черепов.

– Послушайте меня, друзья. Мы с вами должны забыть все распри и мелкие обиды. Только сосредоточившись на этом деле, мы сможем победить Грабовского и получить череп. Veni, vidi, vici! – торжественно изрек переодетый хирург и поднял вверх указательный палец. Огонь в камине за его спиной вспыхнул сильнее, за окном громко каркнул черный ворон.  Стелла поняла, что выхода у нее нет, пришлось смириться.

Вечер неумолимо наступал, все были готовы к подвигам. Луна – вечный безмолвный свидетель людских преступлений – все так же волшебно светила над этим миром. Зловеще каркали вороны, ветер срывал редкие листья и бросал их под ноги. Подельники отправились в путь.

Глава 24.

Ночь Хэллоуина была в самом разгаре. Светила луна, заливая своим магическим светом дорогу через старинное кладбище. В такую ночь ехать здесь было особенно страшно, но обошлось без происшествий. Разве что где-то тоскливо выла собака, да при подъезде к проклятому замку Грабовского с ветки дерева к ним повернула голову сова. Правда, в конце пути Сатановской померещился знакомый силуэт ведьмы,  летящий на фоне Луны на метле, но она зажмурила на секунду глаза – и видение исчезло.

– Послушайте меня, друзья мои, это очень важно для всех нас, – произнес таинственным тоном Дворянский.

– Как-то раз мне пришлось присутствовать на одном чудачестве у Грабовского. И надо заметить, человек он, конечно, своеобразный, но, тем не менее, чувство самосохранения у него не хуже, чем у других. И вот однажды Грабовский поспорил с таким же психом, как и он сам, что выпьет три литра человеческой крови.  На всякий случай – вдруг ему станет плохо – он решил позвать меня на это представление. Что у него в голове, я не знаю, но захотел он это действие выполнить в своем алтаре. Кровь Грабовский выпил, после чего ему стало плохо. Он боялся, что вот-вот потеряет сознание, и автоматические замки заблокируют выход из алтаря. Поэтому Грабовский, борясь со своим ужасным состоянием, на ушко мне сообщил, указывая на незаметные сломанные часы с кукушкой, чтобы я часовую стрелку поставил на час. Оказывается, у этого любителя эффектов часы, брошенные в углу, фиксируют замки в дверях. А теперь слушайте меня внимательно. План действий  такой: Грабовский любит мерзкие игрища, победитель которых получает денежный приз в алтаре.  Роман Александрович, только на вас наша надежда.

Лютиков не ожидал такого поворота, поэтому тоскливо заскулил.

– Да, да, только на вас, Роман Александрович. Одно из любимых развлечений господина Грабовского – пожирание  на скорость всякой стряпни, сделанной в виде человеческих останков. Со стороны выглядит отвратительно, но, говорят, мясо вкусное и отлично приготовлено. Не знаю, в чем природа  влечения этого олигарха к каннибализму, но следует он данному ритуалу каждый раз.  Если говорить начистоту, Роман Александрович, после стольких лет тренировок в искусстве обжорства вам равных нет. Да и есть вам из чужих рук не привыкать, так ведь, господин независимый режиссёр?  – с иронией заметил Дворянский.

– Иван Семенович, оставьте ваши гнусные инсинуации, и без вас на меня в газетах тявкают всякие проходимцы. Хватит уже!

Впереди показался замок Грабовского.

Над входными воротами красными огнями горела надпись: «Оставь надежду, всяк сюда входящий».

Механические ворота открылись перед ними, они вошли. Вдоль дороги, ведущей через заросший сад к страшному вампирскому замку,  стояли тыквенные головы со светильниками, чередуясь  с восковыми частями тел, нанизанными на колья.

Белый кролик бежал перед подельниками, иногда останавливаясь и косясь на них красным глазом, словно взялся быть их проводником. От дома тянуло запахам шашлыка. Звучала мрачная музыка. Один из слуг Грабовского вышел их встречать. Это был молодой человек с наглым лицом, напудренный, с нарисованными кровоподтёками вокруг губ, в черном костюме и цилиндре .

– Кошмарной ночи, господа! – приветствовал он их, поднося фонарь в виде черепа к лицу каждого и осматривая костюмы новоприбывших гостей.

– И вам тоже доброго здоровья, дружище, – ответил ему бодро Дворянский.

Они вошли в замок.

На постаментах под зажигательную музыку танцевали полуобнаженные девушки, загримированные под мертвецов. Везде лежали тыквы-фонари с зажжёнными свечами в них. Повсюду за праздником наблюдали ряженые слуги Грабовского. Официанты во всем черном, с разрисованными лицами, разносили гостям в маскарадных костюмах шампанское и канапе на подносах.

Однако основное действие  происходило  не здесь, а в большом шахматном зале, где, среди статуй ужасных монстров и огромных мониторов с адскими существами,  толпы гостей в маскарадных костюмах изо всех сил предавались греху чревоугодия. Алкоголь лился рекой,  в воздухе стоял запах легких наркотиков, играл готический рок, так обожаемый Грабовским.  Все ждали, когда начнется основная программа развлечений, предвкушали и гадали, чем обернутся фантазии, рождённые экстравагантным  умом хозяина.

Компания во главе с Дворянским прошла за слугой через темную галерею ужасов, где у статуй капуцинов горели красным огнем глаза. Глаза следили за ними. Компания вошла в основной зал. Сатановской опять показалось, что она краем глаза среди гостей увидела все ту же знакомую ведьму. Все внутри нее перевернулось. Кулаки сжались – она вспомнила, как эта рыжая бестия в последней передаче «Битвы магов» обошла ее.  Стелла Аркадьевна тогда полагала, что значок «Аполлиона» есть только у нее, поэтому главный приз – «Синяя ступня» – уже у нее в кармане.  Только когда ведущий назвал не ее имя, в складках платья рыжей Анжелы Стелла увидела кроваво-красный значок.  Она тогда рычала и выла, как раненый зверь. Эта бездарность Анжела обошла ее! А ведь была скромной девчонкой, ее ученицей, сбежавшей на третий год обучения.

Громкие аплодисменты вернули ведьму в реальность.  На мониторах появилась одна из ловушек Грабовского, которых у него в доме было немеряно. Влюбленная пара в костюмах пирата и девушки из портовой таверны решила незаметно удалиться от посторонних глаз в одну из комнат замка. На мониторе пара погружалась в самую трясину тропического болота под кваканье жаб.  Включился приглушенный свет комнаты-ловушки, и крокодилья механическая пасть щелкнула рядом с влюбленными, вызвав бурный восторг публики, женские визги и даже один обморок.

Стелла Аркадьевна все искала глазам свою соперницу. Вдруг платье феи мелькнуло в районе  зимнего сада. Стелла Аркадьевна зарычала и, как зверь, преследующий добычу, бросилась за ней. Глаза ее горели. Расталкивая всех локтями, она летела, не касаясь земли, задрав высоко полы рясы.

– Стой, дешёвка, все равно, догоню! – крикнула Стелла Аркадьевна. Но рыжая Анжела не слышала ее и уже исчезла за тропическими деревьями, распугав на ветках попугаев.

– Что, матушка-игуменья, чертей гоняете? – поинтересовался какой-то пьяный весельчак в цилиндре и с бутылкой виски.

– Отстань, прокляну! – прорычала Сатановская.

Она бежала вперед и уже видела перед собой спину с крылышками. Анжела приближалась к лестнице, ведущей на верхние этажи.  Сатановская поняла, что соперница может опять сбежать от нее, в злобе сорвала массивный крест с груди и запустила его в спину Анжеле.  Рыжая фея от удара завалилась вперед, обернулась и взвизгнула, увидав за спиной Сатановскую. Она вскочила и бросилась наверх, на второй этаж.

– Стой, не уйдешь, змея! – кричала Сатановская, кидаясь за соперницей.

А в это время Лютиков получил номер участника поединка каннибалов у вурдалака с красными глазами. Он нервничал, ерзая в черном кресле рядом  с другими участниками. Кресла были расставлены по кругу, чтобы все могли видеть друг друга. Вурдалак смотрел на него самого, как на еду, и глупо улыбался.

– Дамы и господа, наша адская вечеринка продолжается! – сообщил леденящим душу голосом конферансье. – Извольте пожаловать на шоу каннибалов в черный зал.

Зажгли прожектора, подсвечивающие кресла участников, разгорячённые гости повалили в зал, обитый черным, как ночь, бархатом с черно-белыми фотографиями припадочных безумцев на стенах.  Адское пламя плясало на интерактивном полу.

Конферансье улыбнулся:

– Ну, что, адские обжоры, мы приготовили для вас жуткий ужин, и если кровь не будит стыть в ваших жилах, значит, вы – бесчувственные твари, и вам самое место в аду! – сообщил он участникам.

Под зловещую музыку девушки в костюмах медсестер стали вывозить каталки, на которых лежало нечто, напоминающее человеческие тела под простынями.

Лютиков собирался уже вскочить и бежать, но вурдалак грубо толкнул его обратно.

– Сидеть! – скомандовал он и захохотал.

– Не желаете ли взять приборы? – спросила девушка-медсестра, мило улыбаясь Лютикову. Она откинула простыню, и перед несчастным предстало расчленённое тело. Конечно, все понимали, что это игра, что на самом деле это – обычное мясо, но сделано было искусно. Художественное воображение Лютикова играло с ним дурную шутку. Он бледнел и стонал, пытался снова бежать и даже заползти под кресло. Вурдалак достал его оттуда под смех и свист публики.

Наконец, чтобы привести отчаявшегося Лютикова в чувства, вурдалак встряхнул его и тихо, но уверенно сказал:

– Эй дядя, ты давай, не порть нам игру, раз уж решился, иначе ты у меня сейчас таким будешь, как мой друг Вася, – и кивком указал на каталку с импровизированными останками.

Пришлось Роман Александровичу смириться. Он плюхнулся на кресло и закрыл глаза.  Кто-то потряс хвост его шутовского колпака. Это был Дворянский.

– Роман Александрович, очнитесь. Мне тут по сотовому звонила Стелла Аркадьевна. Она в истерике, у нее что-то случилось, я пойду ее искать, а вы тут сами уж как-то, друг мой. И не забывайте – нам нужна победа.

Лютиков окончательно пал духом. Улыбчивая девушка уже несла ему нож и вилку, отступать было некуда. Всем участникам в гигантские пивные кружки наливали пиво.

– Ну что, готовы, мои маленькие чревоугодники? – спросил конферансье. – И помните: тот из вас, кто первым одолеет свое блюдо, будет богат навеки, а тот, кто никуда никогда не спешит, может хотя бы наесться человеченки впрок.

Вурдалак отвратительно засмеялся.

На счет «три» вурдалак выстрелил в воздух из пистолета, получилось громко. Мертвый попугай упал посреди зала. Это вызвало небольшое замешательство, чем воспользовался бородатый гражданин в кожаном костюме. Он стал жадно уплетать ногу и запивать ее пивом. Лютиков нехотя последовал его примеру. Мясо оказалось очень вкусным, но нервы мешали ему сосредоточиться. Он уже отставал от всех почти на пол ноги. И вдруг услышал, как кто-то из  участников надсмехается над ним. Пройдоха в костюме висельника, с веревкой на шее вместо галстука, чавкал, заглатывая бездонным  ртом непомерные куски мяса, заливая их литрами пива. При этом этот прохвост успевал еще шутить над ним:

– Эй, Ванька тавай, тавай, плёхо, отставай, Ванька.

Пройдоха оказался иностранцем. Голос этого кривляки показался Роману Александровичу до боли знакомым.

Лютиков прищурился и разглядел немецкого режиссера, с которым судьба его сводила на богемных вечеринках в компаниях неформалов.

«Мерзкий тип, вечно надо мной смеётся. Зачем же ты здесь? Ну, держись, Ганс, веселее».

На глазах изумленных зрителей Роман Александрович, не щадя живота своего. кинулся в бой.

Первый раунд подошел к концу, вурдалак выстрелил в воздух  – на этот раз обошлось без жертв. По результатам измерений съеденного оказалось, что шустрый бородач в кожаной одежде проиграл, за что был выгнан с позором под свист и улюлюканье гостей. После небольшого перерыва шоу продолжилось.

И вот, впиваясь в пищу, выгрызая с безумным запалом куски мяса, Лютиков шел наравне с немцем. Участники отсеивались один за другим. Роман Александрович держался из последних сил. Его распирало от непомерного количества съеденного мяса и выпитого пива. В финал он вышел вместе с немцем. Все, что перед ними оставалось на тарелках, – кусок мяса в виде человеческого мозга, политый чесночным соусом. Натренированный в немецких пивных иностранец продолжал смеяться  над российским деятелем альтернативного искусства, не сомневаясь в своей победе . Но не мог позволить Лютиков какому-то иностранцу жрать отечественные мозги лучше, чем это делает он сам. В Романе Александровиче проснулся патриот. Это абсолютно незнакомое доселе чувство поддерживало и окрыляло его.

– Врешь, гад! – прошипел разъяренный режиссер.

Лютиков с презрением посмотрел на иностранца и сплюнул на пол. Из последних сил он заполз на свое место. Вурдалак выстрелил. Лютиков и немец вцепились в мозги. Они рвали их на части, как два голодных волка, несмотря на крайнюю степень сытости. Но что бы ни делал Роман Александрович, мозги давались немцу лучше. Лютиков безнадежно отставал. Как же такое могло случиться? Он не мог в это поверить – немцу оставался маленький кусок, и все!

Но конечно же, в праздничную ночь должно, просто обязано было случиться чудо! И оно случилось. Немец с хрипом повалился на пол, показывая на свое горло. Два черта и вурдалак бросились ему на помощь. Не пошли впрок отечественные мозги иностранцу, как он ни старался, костью встали в горле. Каким образом оказалась эта кость там, где ее не должно было быть,  знают только черти в аду.

В гордом одиночестве Лютиков, полный счастья, заканчивал свою трапезу. Для него играла победная музыка, его хлопали по плечу, восхищались им. Затем кто-то подхватил режиссера под руки и потащил. Его тащили по бескрайнему шахматному  залу, объявляя королем чревоугодников и каннибалов. Гости шумно радовались и выкрикивали поздравления, а в черном зале уже готовился следующий конкурс – на новый  смертный  грех.

Лютикова притащили к алтарю и бросили на колени перед статуей с козлиной головой. Мерзкий  конферансье объявил, что черный шут теперь король. Ему надели  корону вместо колпака и, почтительно расступившись перед ним,  проводили в алтарь. Конферансье вошел вслед за Романом Александровичем.

– Идите прямо, там ваш приз. И не забудьте поцеловать ноги нашему хозяину!

Конферансье закрыл дверь, оставив Лютикова в полутемном помещении с приглушенной  синей подсветкой. Перед ним на стене висело все то же козлиное изображение с перевернутой пентаграммой. Рядом, накрытый прозрачной вуалью, стоял шатер, куда ему и показал конферансье. Он пошел, оглядываясь по сторонам на  всякие диковинные изделия: свертки, рукописные книги, гравюры, покрытые пылью и паутиной. Почти дойдя до шатра, он с радостной  дрожью заметил скелет доисторического  ящера, приготовившегося к прыжку. Скелет защищал  шатер, готовый наброситься на любого, кто приблизится.  Вожделенный череп птеродактиля с распахнутой пастью был головою этого монстра. Лютиков радостно подпрыгнул, сжав кулаки, и чуть не потерял корону. Он осмотрел этот череп и даже погладил его, как маленький ребенок любимую игрушку. Ему послышалось легкое шуршанье.

– Кто здесь? – прошептал режиссер. Вокруг не было ни души. Лютикову стало жутковато.

Он зашел в шатер. Исполинская фигура  бледного человека с большим животом  и огромным  ртом в набедренной повязке  из  дорогого шелка сидела на мешке из такого же материала . Мешок был наполнен золотыми монетами. Бледный человек как будто спал.

«Mammonae», – прочитал Лютиков надпись на металлической табличке, установленной перед  фигурой.

На низком хрустальном столике возле статуи Роман Александрович  увидел большую пачку евро. Он подошел, чтобы взять свой приз.   Лютиков наклонился к столику и протянул руку. Огромная ладонь фигуры неожиданно схватила Роман Александровича.

Голова фигуры повернулась, на Лютикова смотрели красные глаза.

– Служи мне верно! – произнес бледный исполин, не отпуская его руки.

Лютиков был страшно напуган. Он чуть не потерял сознание. Собрав всю свою волю в кулак, Роман Александрович все же попытался успокоиться.  Фигура замерла, красные глаза сканировали режиссера, из приоткрытого рта вдруг ожившей статуи торчали жуткие клыки. Несколько раз Лютиков проводил рукой  перед лицом статуи. Та не реагировала на его движение. Он понял, что это просто робот, одна из чертовых ловушек Грабовского, за которые этот безумец отдавал бешеные деньги. Роман Александрович вспомнил, как конферансье потребовал, чтобы он поцеловал ноги хозяину. Возможно, дело было в этом. Лютиков поцеловал огромную коленку проклятой фигуры. Глаза статуи засветились синим огнем.

– Служи мне верно! – еще раз произнесла статуя и приняла изначальное положение, освободив режиссёра  из плена.

Лютиков забрал честно заработанные деньги и, плюнув в статую, отправился искать настенные часы.

Перед ним был целый склад дорогих антикварных изделий. Целых пятнадцать минут ушло у режиссёра  на поиски нужной вещи. Постоянно поправляя съезжающую с головы корону, он разбирал все темные закоулки, и вот, наконец , счастье улыбнулось ему – в темноте показались старые сломанные часы с кукушкой, все в пыли и паутине. С радостью схватив их, Роман Александрович поставил минутную стрелку на двенадцать часов. Дверные замки щелкнули, заблокировав выходы.  Лютиков оказался в ловушке.

Глава 25.

Рано утром следующего дня по тайскому времени, когда в Москве еще шла праздничная ночь  Хэллоуина,  а в замке Грабовского продолжался карнавал нечисти,  Артур, Ирина и их сопровождающие прибыли в деревню в горах.

Это была небогатая деревня. Маленькие деревянные хижинки с соломенными крышами стояли на сваях среди тропических деревьев. Среди них выделялся дом жреца. Двухэтажное красивое здание с черепичной крышей с  изогнутыми кверху углами, как это принято в Юго-Восточной Азии для защиты от злых духов. Рядом с этим симпатичным домом, среди деревьев, можно было увидеть деревянный храм красного цвета с такой же изогнутой крышей.  Возле храма блестел на солнце маленький  прудик с выложенным красными камнями дном, в него лилась вода из ручья. В прудике плавали разноцветные рыбки.

На площади возле храма шел праздник. Вся деревня  с самого раннего утра праздновала день Дракона. Народ в черных одеждах пел священные песни. Молодые барабанщики во всем красном, с повязками на голове, отбивали ритм в два огромных ритуальных барабана. Женщины в неимоверных головных уборах серебристого цвета танцевали ритуальный танец.  В центре площади человек в красной  одежде, с  маской дракона на голове, руководил  церемонией. По-видимому,  это был жрец.

Артур и Ира были рады такому повороту событий и с удовольствием примкнули к общему веселью, наблюдая за происходящим и отбивая ритм в ладоши вместе со всеми остальными. Местные с интересом трогали незнакомцев за руки, улыбались им, предлагали еду  в деревянных мисках и напитки в кувшинах. Маленькая старушка что-то говорила, Артур не понимал, что, но Ира объяснила, что она зовет их на почетное место для гостей. Их усадили, продолжая обхаживать и не оставляя без внимания. Праздник продолжался до полудня, после чего люди в приподнятом настроении стали расходится по домам. Гостей позвали в дом жреца.

Пожилой жрец с выбритой головой и мудрыми глазами встретил их на пороге.  Лэй и Чан подошли и поклонились ему, сложив перед собой ладони.  Жрец приветствовал их легким кивком. Ира стала что-то рассказывать жрецу. Жрец внимательно слушал, время от времени  переспрашивая. Артур ничего не понимал. Решив в этой ситуации довериться Ире, он внимательно наблюдал за происходящим, но приветливый тон разговора и улыбка Иры позволяли надеяться, что все в порядке. Наконец, возможно, выяснив все, что он желал,  жрец обратил внимание на самого Артура и жестом подозвал его к себе, что-то произнеся при этом. Артур вопросительно посмотрел на Иру, она его подтолкнула и успокоила:

– Ну, иди же, Артур, не бойся ничего. Это друзья, они помогут нам.

Все еще немного сомневаясь, Артур подошёл к жрецу. Тот смотрел непрерывно в глаза гостя, от чего Артур начал нервничать. Шрам под глазом предательски задергался. Жрец, внимательно смотревший на Артура, заметил это. Он слегка улыбнулся и покачал головой. Потом, что-то сказав Ире, жестом предложил им пройти в дом. Все последовали за ним.

Перед ними открылась просторное помещение с хорошим интерьером, но без каких-либо излишеств. Высокие потолки создавали пространство, все было как-то по-особенному  воздушно. Китайские вазы и икебаны, картины с драконами на стенке, лампа с абажуром, на котором нарисованы  все те же драконы. Деревянные полы были застелены соломенными половиками, и даже на них были драконы. Видно было, что данная тематика представляет особую ценность для тех, кто здесь обитает.

Деревянная лестница вела на второй этаж. Возле нее стоял низкий стол с мисками. В них лежала какая-то местная снедь.  По деревянным чашкам были разлиты напитки из горных трав. Возле столика лежали коврики. Ничего лишнего, все было простым и уютным.

Две женщины-прислужницы суетились возле гостей. Иру и Артура позвали умыться из кувшина во двор. Им поливали руки чем-то душистым, похожим на жидкое мыло, вторая женщина стояла, держа развернутое полотенце на вытянутых руках. Все смеялись и шутили. Только вечно серьезный Чан смотрел на них исподлобья.

Но Артур уже забыл про него. Он очень устал, ему хотелось есть, а еще сильнее – спать. Он с удовольствием поглощал простую, но приятную на вкус еду.  Рис с приправами, какие-то ростки, курица в остром соусе.  Когда они насытились, позабыв про все недавние тревоги и волнения, их  повели в комнаты для гостей.

Ира улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой перед тем, как переступить порог своей комнаты. Затем послала воздушный поцелуй и многообещающий взгляд.

Артуру после всего происшедшего страшно хотелось спать. Он с радостью проследовал в свою комнату. В глаза сразу бросилось висящее в рамке на стене какое-то изречение, написанное китайскими иероглифами. Служанка вышла, оставив его одного. Артур уже скинул одежду и собирался ложиться спать, но напоследок подошел к окну, чтобы насладиться живописным видом местной природы. Он засмотрелся на высокие горы. Что еще нужно?  Простота и простор. Артур перевел взгляд на лес, подступавший к деревне. На поляну, где  бабочки кружили возле огромных белых цветов. В этот момент Артур испытывал блаженство. Внутреннее волнение и беспокойство в связи с последними событиями немного отступили на задний план. Он успокоился, ему страшно хотелось спать.

«Все-таки жизнь – странная штука, – размышлял он, укладываясь. – Еще вчера я страдал в маленькой квартире в Москве и не видел выхода, а сегодня я за тысячи километров от дома, в Юго-Восточной Азии, в горах, и жизнь мою скучной назвать сложно».

Одно беспокоило его.

Почему же Олюся, та, которую он так любил, почему она привела его в лапы этой компании? Он должен был что-то узнать или …

Шальная мысль, как молния, ударила в голову: «Или она не хочет мне добра. С чего я взял, что там она не злится на меня? Нет, бред, она не может хотеть этого!»

Из мира блаженства он стал возвращаться в суровую реальность.

«Гипнотизёр, Котлер, карманник – кто они? Неужели она хочет для меня беды? А эти припадки животной ярости? Что-то здесь не то».

Он вспомнил молодого человека, просившего еще об одном шансе.

«Нет, она не могла хотеть этого, она – чистая, как ангел».

Ему послышался тихий смех Гипнотизёра.

Чертов шрам вдруг опять задергался. Появилось беспокойство. Артур стал искать причину этого беспокойства, пробегая глазами все пространства за окном.  Вдруг он уловил боковым зрением злые глаза пумы. Темные кусты и…

«Откуда ты здесь, адская кошка? Черт бы тебя побрал, что все это значит?»

Ответ пришел сам.

Глава 26.

Роман Александрович был заперт один  в темном помещении. Сразу после блокировки замков свет погас.  Для него это была  катастрофа. Лютиков пытался передвигаться в темноте, но постоянно натыкался на разные предметы. Холодный пот ледяными каплями выступал на лбу. Он понимал, что, если срочно не найти выхода, это конец. Придя немного в себя, режиссер вспомнил про сотовый телефон. Роман Александрович начал звонить  всем подряд, но сети не было.  Он подсветил себе фонарём, но страшные физиономии окружающих его монстров пугали больше, чем темнота. Вдруг опять послышался  тихий шорох. Лютиков не мог понять – откуда он.  Роман Александровичу стало от этого совсем страшно. Поэтому он решил забиться, как мышь, в угол и сидеть тихо.

«Ну, все», – думал он, представляя, во что может вылиться гнев безумного хозяина. Ему уже виделось, как его поджаривают, поливая чесночным соусом, и подают гостям с пивом в качестве праздничного блюда симпатичные медсестры. «Сейчас  ты у меня будешь, как мой друг Вася», – смеялся вурдалак, тыкая в его сторону гигантской вилкой. Вдруг выплыло из темноты лицо немца. Немец был похож на Чеширского Кота. Одно лицо, без тела, и на этом лице – огромная улыбка. «Тавай, тавай, Ванька», – кричал проклятый иностранец, пытаясь укусить его. Роман Александрович орал и крестился, пытаясь закрываться руками от нападения негодяев. Все затряслось вокруг вместе с Чеширским Котом и вурдалаком.

– Роман Александрович! – кричал какой-то человек, тряся его за плечо. – Проснитесь, нашли время спать.

Лютиков открыл глаза. Оказывается, он заснул, прильнув головой к дулу пищали.

– Иван Иванович, это вы? Спасите, меня хотят съесть.

Роман Александрович был готов кинуться Дворянскому на шею.

Тот постарался как можно скорее привести Лютикова в порядок.

– Роман Александрович, придите в себя, не время сейчас для сна.

– Да, конечно, не время, бежать надо. А как вы сюда попали, дверь-то закрыта? –

начал наконец приходить в себя Лютиков.

– Вы нашли Стеллу Аркадьевну? Что вообще происходит?

Дворянский кивком головы указал в сторону шатра с роботом-демоном. Приглядевшись, Лютиков увидел рядом с шатром слабую полоску света, идущую откуда-то снизу. Поднявшись на еще дрожащих коленках, он подошел поближе к этому свету и увидел, что это был вход со ступеньками, ведущий вниз, в коридор с приглушенно светившими фонарями на стенах. Лютиков облегченно выдохнул.

– Вы нашли тайный ход в алтарь? А где Стелла Аркадьевна?

– Стелла Аркадьевна охраняет Грабовского. Он сейчас без сознания, но может прийти в себя, поэтому пришлось его связать скотчем и забить кляп в рот.

– Боже мой, Иван Иванович,  да что же вы наделали?  Мы же хотели только череп стащить!  Зачем вы Грабовского спеленали?

– Вы думаете, это я? Да никогда в жизни я бы не решился на такое. Но эта невозможная женщина! Что вы хотите? У нее ветер в голове, даже не ветер, а натурально ураган. Так получилось, потому что Стелл Александровна увидела на празднике свою соперницу – и ее переклинило. Недолго думая, этот Минотавр в рясе кинулся за своей жертвой по лабиринту замка. В гневе Стелла Аркадьевна сама не заметила, как заблудилась. Естественно, ей пришлось забыть про месть и начать искать выход.  Во время блуждания по коридорам замка, Стелла Аркадьевна забрела в самое безлюдное место, там даже света не было.  И тут она заметила, что по коридору навстречу  ей движется фигура с фонарем. Недолго думая, Стелла Аркадьевна спряталась за углом. Что в голове у этой женщины – загадка. Она ведь даже  не допустила мысли, что это может быть кто-то еще, кроме ее соперницы!

Дворянский тихо и выразительно выругался.

– Я представляю, что испытал Грабовский в тот момент, когда из-за угла неожиданно появилась взбешенная монашка, и в его лицо врезался тяжелый крест.

На Романе Александровиче не было лица. Он понимал, что дело принимает скверный оборот.

– Да что же это Стелла Аркадьевна так не осторожно-то…   – запричитал он.

– А как же вы, все-таки,  оказались тут, Иван Иванович?  Как вам удалось найти этот потайной ход?

– Дело в том, что Грабовский до встречи со Стеллой Аркадьевной находился в тайной  комнате, откуда он управлял праздником. Зачем он вышел оттуда, я не знаю, но наверняка не предполагал встретить озверевшую ведьму, да еще с тяжелым крестом наперевес.  Дверь в его убежище осталась открытой. Мы воспользовались ею, как только мне удалось найти Стеллу Аркадьевну. А дальше достаточно было изучить планы всех потайных ходов в этом замке, которые хранились в той комнате, и вот я здесь. Я наблюдал по видеокамере, как вас за руку схватил робот, это было смешно.

– Иван Иванович, прекратите издеваться, мне было точно не до смеха.

Лютиков хотел еще что-то сказать, но услышал голос Стеллы Аркадьевны:

–– Иван Иванович, торопитесь уже. Грабовский приходит в себя. Боюсь, я этого гада опять ударю.

– Стелла Аркадьевна, выбросите эти мысли из головы! – поспешил к ней Дворянский – Если вы его все время по голове крестом бить будете, так совсем убьёте. Идите, помогите Лютикову череп донести, а я, как врач, проверю состояние пациента.

Стелла Аркадьевна выскользнула из подземного укрытия в растерзанной рясе и направилась, минуя Лютикова, к черепу. Лютиков семенил за ней, охая и вздыхая.

Череп был точь-в-точь, как тот, что они разбили при драке.

– Ну, надо же, не отличишь. Роман Саныч! Хватит вам скулить, вы ж за правду народную страдалец, а ноете, как девочка. Лучше помогите мне достать череп.

В алтаре снова погас свет.

– Да что же это творится, Стелла Аркадьевна?

Стелла Аркадьевна не теряла времени зря – ее руки уже сжимали долгожданный череп птеродактиля.  Тут она неожиданно наткнулась на чьи-то руки, сжимающие череп с другой стороны. От неожиданности Стелла Аркадьевна закричала, неизвестный кто-то тоже закричал.

Свет зажегся. Стелла тянула череп в одну сторону, в другую же его тянула рыжая Анжела. Женщины оглашали алтарь проклятиями в адрес друг друга.

На крики и ругань прибежали разнимать обезумивших ведьм коронованный  каннибал  Лютиков, грустный белый клоун Пьеро и смерть с косой.

Из подземного хода послышался голос Дворянского:

– Друзья мои, что у вас происходит? Держитесь, я иду к вам на помощь.

Все в испуге смотрели друг на друга.

В костюме  Пьеро перед ними предстал проректор Пупынин, рядом с ним в костюме смерти сжимал косу в руке  банкир Штольц.

– Штольц, Пупынин, это вы? – жалким голосом приговоренного пропищал Лютиков и упал, как осенний лист, потеряв сознание. Его тонкая душа и толстое тело не вынесли потрясений этого вечера, он  был окончательно уничтожен.

Однако стакан холодной воды и пощёчины, щедро отвешиваемые ему Сатановской, привели короля обжор в чувство.

– Что вы здесь делаете в этих маскарадных костюмах ? – спросил он слабым голосом, едва придя в себя.

– А что вас так удивляет наше присутствие? Ответьте сначала сами – а зачем вы здесь? – ответил банкир Штольц холодным, подчеркнуто вежливым тоном.

Стелла Аркадьевна посмотрела свысока на рыжую Анжелу:

– Да разве не понятно? Они пришли сюда за нашим черепом, да еще и эту шалаву  с собой притащили.
– Стелла, дорогая, в тебе говорит обида.   Но это же глупо. За мой талант проголосовали миллионы. Так при чем здесь я? Я просто подчинилась обстоятельствам. Поэтому, может, я и шалава, но не больше, чем ты, – взволнованно произнесла рыжая Анжела, устремляя невинные глазки в потолок.

Но реплика ее была не к месту, поскольку сейчас Сатановскую рыжая бестия волновала гораздо меньше, чем неожиданное появление конкурентов.

Никто не хотел уступать, воцарилось напряженное молчание. Конфликт между двумя частями расколовшегося тайного общества назревал серьезный.  Дворянский решил выступить миротворцем и спасти ситуацию.

– Друзья мои, я призываю вас к благоразумию. Теперь мы или выкарабкаемся вместе, или вместе погибнем. Пришло время вскрыть карты.

Все были согласны с тем, что конфликт им ни к чему, и лучше действовать сообща. После небольшой театральный паузы Лютиков воодушевлённо донес  до всех присутствующих план спасения, опустив в рассказе, что спасать они собирались исключительно себя, а всех остальных готовы были подставить.

«Кому нужны эти лишние подробности», – мудро рассудил Лютиков, и был, конечно, прав – излишества могут загубить любое дело.

– А как же сюда попали вы, наши драгоценные друзья, и каким образом вам удалось разоблачить нас? – задал резонный вопрос Дворянский.

Как выяснилось, противоположная группа  тоже не сидела без дела. На  преступление их побудила рыжая Анжела. Она знала одно старинное заклинание, с помощью которого  смогла бы все их предстоящие бедствия направить на выбранную жертву. Она быстро нашла себе союзников и, после некоторых манипуляций с магическим шаром, смогла убедить их в своих способностях.  Жертвой решили сделать того, кого не жалко, а не жалко им было олигарха Грабовского. Для воплощения своего решения воспользовались праздником Хэллоуин. И все бы ничего, если бы не неожиданная встреча двух милых женщин.  Спасаясь от ярости своей бывшей наставницы, Анжела спряталась в коридоре, где и был нокаутирован Грабовский, поэтому видела и слышала все. Было ясно, что их противники охотятся за черепом. Поэтому она поспешила в алтарь, где ее уже ждали соучастники.

После короткого совещания они решили сами похитить этот ценный экспонат, ну, так, на всякий случай. И все бы ничего, но ведьмы все же нашли друг друга, и теперь две шайки объединились – все же мир лучше войны.

Примирившись и пожав друг другу руки, они направились в тайную комнату Грабовского.

Грозный вампир лежал на полу со связанными руками и кляпом во рту. Он уже пришел в себя и, если бы не кляп, громкие ругательства и богохульства давно были бы слышны во всем черном замке.

Увидев приближающуюся к нему толпу, вампир приуныл и затих. Не зная, чего ожидать от этих людей в маскарадных костюмах, он предполагал худшее. Не такой Грабовский был человек, чтобы спокойно отдать свою жизнь, он всегда предпочитал, чтобы забирали чью-нибудь чужую. Но он был здесь единственным пленным, поэтому отдавать было некого. Пришлось смиренно ожидать своей участи.

Сначала  к нему приблизилась  смерть с лицом Штольца, что повергло Грабовского в мистический ужас. Олигарх никогда не думал, что у смерти лицо еврейского банкира. Грабовский попытался вспомнить какие-нибудь молитвы, чтобы отогнать смерть, но на ум приходило только «Боже царя храни». Он попытался мысленно позвать отца Павла, чтобы тот пришел и раскидал демонов, тащившихся вслед за смертью, каким-нибудь божественным каратэ. Но все было напрасно.

Когда к нему приблизились остальные, Грабовский понял, что это его друзья по тайному обществу. Открытие этого факта его несколько успокоило. Он стал ворочаться, дергаться и даже попытался угрожать через кляп. Было понятно, что Грабовский жив, здоров и даже чересчур активен. Пришло время подумать, как выбраться из замка. На всякий случай, чтобы Грабовский не мешал им действовать, вампиру потуже завязали кляп и руки и унесли в дальний угол. Лютиков, Пупынин и Дворянский взялись за изучение схем замка на компьютере Грабовского. Но проклятая схема не поддавалась. Троица тыкала пальцами в монитор, орала и спорила. Лютиков иногда отбегал, всхлипывал и причитал, хватаясь за голову руками.

– Что же делать? Что делать? Мы пропали! –  плакал король каннибалов.

Совсем отчаявшись и запаниковав, Лютиков ткнул мышкой в первый попавшийся яркий значок на мониторе.

Ну откуда было знать артисту с тонкой душой, что не стоит тыкать во все подряд? Откуда, я вас спрашиваю, мог знать Роман  Александрович, что своими спецэффектами Грабовский управляет именно с этого компьютера? Уважаемый режиссер и не догадывался, что у Грабовского на конец праздника было предусмотрено легкое землетрясение.  Мечтал безумный мизантроп насладиться возникшей суматохой, когда гости, устав от развлечений, будут радостно смотреть в саду фейерверки .

Землетрясение, которое вызвал неосторожным нажатием паникер Лютиков, было на несколько балов  сильнее, чем запланировал  Грабовский. Раздался страшный гул. Замок вампира, как в старинной сказке про Кощееву смерть, затрясся. Гости пришли в ужас. С визгом и криками нечистая сила ломанулась к выходу из адского замка. Опасно качались люстры, падали статуи капуцинов, к тому же, стая летучих мышей вырвалась из клеток, и маленькие зверьки с писком летали над головами людей. В псарне сотня голодных, подготовленных к забегам по коридорам  псов вырвалась наружу.

– Роман Саныч, да что же ты натворил опять?! – крикнула Стелла Аркадьевна.

– Что ж нам теперь, погибать? Иван Иванович, спасайте нас уже.

Ее крик был заглушен взрывом в нежилой постройке.  Среди прочего добра там хранились  газовые баллоны.  Их взрыв вызвал пожар и усилил панику отставших гостей.  Положение становилось критичным, пожар разрастался и грозил перекинуться на основное здание замка. Все, что происходит снаружи, банда видела своими глазами через многочисленные камеры, и это пугало их еще больше.

Стелла Аркадьевна  трясла и уже готова была задушить почти потерявшего снова сознание Лютикова. Пупынин и Дворянский нервно водили мышкой, пытаясь разобраться в схеме.

Анжела истерично хохотала, и только хладнокровный Штольц  думал, сидя в дорогом мягком кресле Грабовского.

Наконец его тяжёлый взгляд упал на связанного  Грабовского. Тот смотрел на все происходящее с иронией. Штольц вытащил кляп изо рта олигарха.

– Ну что, Буратины, не получается найти золотой ключик? – с усмешкой сказал ему Грабовский.

– А что вы так радуетесь, Юлий Рудольфович? Вы же пропадете здесь вместе со всеми. Неужто вам хочется сгореть в своем чертовом замке? – спросил спокойным голосом Штольц.

– Конечно, да, и попасть с вами в ад, мои маленькие мышатки, вот тогда и посмотрим, чья возьмет, – – отвечал Грабовский, с безумием в глазах глядя на всех.

– Перестань, Грабовский, тут валять дурака. Я-то уж знаю тебя лучше других. Ты никогда не будешь рисковать собой. Ты предпочитаешь умереть со всеми? Я не верю в это.

– То,  что меня уговаривает остаться в живых человек в костюме смерти, по меньшей мере, забавно. Но я предпочитаю выжить без вас, тупые идиоты.

Грабовский смотрел на все с иронией, но тут его взгляд упал на череп, и в глазах  появился испуг. Это не ускользнуло от Штольца.

– Я понимаю,  ты хочешь, чтобы мы погибли, чертов маньяк. А что ты скажешь, если я сейчас разобью этот череп об стену? Я же вижу, что он для тебя что-то значит.

Поняв, что неосторожным взглядом выдал себя, Грабовский с зубовным скрежетом вынужден был согласиться.

Пожар уже бушевал в основном здании.

Развязанный Грабовский ввел секретный код на компьютере, и в стене открылся еще один ход.

Страшная картина открылась бы постороннему наблюдателю. Горящий, дрожащий, разрушающийся замок – и вдруг на этом фоне из  камышей возле болота выскочила группа странно одетых, всклокоченных субъектов. Впереди всех, задрав рясу, неслась католическая монашка с черепом птеродактиля в руках. Странная компания бежала, забыв обо всем на свете. Бежала, даже не заметив, что  хозяин рухнувшего замка куда-то исчез по дороге.

Глава 27.

Артур стоял, окаменев. Удушливой волной в нем поднимался страх.  Он видел, как из зарослей вышел смертоносный  зверь с красными  глазами. Артур смотрел на его клыки.  Но пума была не одна – карманник стоял рядом с животном. Он гладил пуму по загривку. Артур видел, что взоры человека и животного были обращены в его сторону.  Взгляд человека был таким же, как взгляд животного, это даже, всего скорее, был один взгляд – из их глаз смотрело что-то потустороннее, мистическое и очень жуткое. Эти двое представляли собой одно целое – мрачного монстра, готового разнести все вокруг. Это было самое жуткое ощущение, какое Артур только испытывал в своей жизни. Взгляд чудовища  прожигал его  насквозь, заставляя чувствовать ужас и бесконечную безысходность.  Артур был почти парализован этим взглядом. Он зажмурил глаза, пытаясь уговорить себя, что это всего лишь фантазия.

Артур открыл глаза – перед ним никого не было. Он сел на кровать, пытаясь понять, что это все могло значить.

Видение  забрало  остаток сил. Артур повалился на кровать и заснул тревожным сном.

Он бежит по лесной дороге. Опять его куда-то зовет голос Олюни.

«Я не сплю, нет, это должна быть она. Это ее голос. Все было просто сном. Она жива, – говорил Артур сам себе, – и она не хочет мне зла».

Ее голос раздавался все ближе. Маленькая девочка стояла на дороге. Возможно, он знает ее. Какой свет она дарит ему!

«Кто это?» – не понимал Артур.  Его закрутило и понесло куда-то. Все кружилось, как при той аварии. Оказывается, теперь он муха. Он попал в паутину. Артур видит, как к нему ползет паук. Паук подползал все ближе. Муха пытается вырваться, но не может пошевелиться.

Картинка меняется снова. Вместо паука появляется человек. Это Гипнотизёр, он тянет запутанного в паутине  Артура.  Гипнотизёр смеется, и от этого дрожит паутина. Эта дрожь проникает теперь в Артура. Вибрирует все вокруг, мир рушится, и вот уже складывается что-то новое, ужасное. Артур видит, как  пума тянет к нему свою страшную морду, а кто-то в это время держит его за ноги. Он не может бежать.

Человек с головой пумы уже рядом. Это карманник. «Сеанс еще не закончен», – вдруг слышит Артур  голос Гипнотизёра, и просыпается в холодном поту.

В дверь постучали. На улице уже рассветало.

– Учитель завет тебя, ты должен спуститься вниз, – сказал сердитый Чан голосом, не терпящим  возражений.

Меньше всего Артур желал сейчас видеть кого-либо. После тяжелого сна он чувствовал себя неприятно. Ему хотелось уйти в лес или в горы, забиться в звериную нору, а когда придет  ночь, и магическая Луна своим волшебным светом призовёт его к  себе, выйти  и совершить что-то страшное и преступное. Но надо было идти. Он здесь был гостем и немного пленником.

Артур оделся и спустился вниз. Старик учитель сидел, закрыв глаза, на коврике возле стола. Казалось, он медитировал. Артур встал рядом, ожидая, когда жрец обратит  на него внимание. Через какое-то время тот открыл глаза и внимательно посмотрел на Артура. Затем с акцентом сказал ему по-русски:

– Иди за мной.

Артур послушно последовал за ним, удивившись, что, оказывается, жрец знает русский язык. Они шли через всю деревню. Все, кого встречали по пути, с уважением кланялись жрецу. Наконец они пришли к хижине, стоящей далеко от всех остальных. В хижине было темно и пахло пряностями.

– Подойди, –  сказал жрец, поманив Артура рукой. Он подошел ближе и увидел старую кровать, на которой   под дряхлой тряпицей лежала сухощавая старушка. Ее глаза ничего не видели. Своими трясущимися руками старуха взяла руку Артура. Она покачала головой, что-то произнесла и отвернулась, больше не обращая на них внимания.  На жреца ее слова оказали большое впечатление. Он улыбнулся, похлопав Артура по плечу. Расчувствовавшись, жрец, чуть не плача, произнес:

– Пойдем, пойдем, это большая радость. Свершилось!

Они вышли. Жрец, почему-то оглядываясь вокруг, прошептал Артуру:

– Не бойся. Многие, очень многие хотят тебе несчастья. Хотя ты думаешь, что нашел  удачу, и теперь все будет, как хочешь ты. Все не так в этом мире, и пока мы думаем, что мы можем делать все, что захотим, кто-то, как дрова, бросает нас в костер. И тот огонь, на который мы смотрим с восторгом, – не свет нашей удачи, а  костер из нас самих. Я тоже был глуп, как ты, но жизнь изменила многое. Старая колдунья  сказала, что  только ты поможешь мне наконец-то найти святыню, которую забрал  много лет назад один нехороший человек . Ты – глупый мотылек, летящий на свет огня. Кто-то уже разжёг его для тебя, но я знаю – он  обожжётся сам.

Жрец попросил не говорить про их разговор  никому, даже Ире.

Глава 28.

В холодной ноябрьской Москве наступало утро, на дороге к бывшему замку олигарха Грабовского царила суета. Пожарные, полицейские и «скорые» носились по дороге туда и обратно, ликвидируя  последствия  ночного веселья. Развалины замка дымились, напоминая средневековую крепость, взятую штурмом и разоренную злыми врагами.

На камне сидел мрачный человек в черном дорогом костюме. Рубиновый перстень блестел на его пальце. Человек совершенно не вписывался в окружающую обстановку. С задумчивым видом он созерцал дымящиеся развалины.

– Добрый день, господин Грабовский. Веселый был Хэллоуин,  судя по всему, – произнес, подойдя, большой человек в шляпе и плаще.

Его появление не вызвало никаких эмоций у сидящего на  камне.

– Это вы, Корсар? Я предвидел, что вы придете сюда.

– Конец Кощееву царству, добро, как и положено в сказке, победило. О том, что случилось на вашей вечеринке, уже  трубят все СМИ. Вряд ли найдется человек, который пожалел бы вас. Не секрет, что вас не любят в народе, считают  большой пиявкой, присосавшейся к коррумпированной власти, к тому же, ваша экстравагантность усиливает ненависть к вам. Вас не любят в обществе, господин Грабовский. Многие будут ликовать, – иронизировал  Корсар.

– Оставьте при себе ваши насмешки,  Корсар.  Люди – дураки, они готовы верить в любые чудеса и довериться первому встречному аферисту, готовы сожрать друг друга, только помани их  пачкой зеленых. Я раньше верил в светлые идеалы. Это люди из меня сделали монстра,  и мне абсолютно все равно, что они думают. Но вы, Корсар, такой же в душе старьевщик, как и я, вы – тоже вампир, только очень  осторожный и изворотливый, как змей. В вас есть та же жила, что и во мне. Вы не любите людей, вы их используете, мне бы стоило поучиться у вас, как вести людей на бойню,  словно скот. И ведь они идут за вами, многие считают вас спасителем, носят на руках, как свой идеал.  Браво, я восхищаюсь вами, маэстро!

Корсар лукаво улыбнулся.

– Что же вы теперь будете делать, Юлий Рудольфович? Что-то мне подсказывает, что наши братья по тайному  обществу причастны к этому несчастью.

Грабовский издал звук, похожий на рычание дикого зверя.

– Они вступили на тропу войны и заплатят за все. Мерзавцы забрали у меня то, что им не стоило даже трогать. Скажу вам честно, я послал в Таиланд своего человека, так я себя чувствовал увереннее. Поверьте мне, он не упустит Посланника, куда бы тот ни спрятался.  Эти мерзавцы не успеют вручить ему…

Грабовский замолчал, его глаза пылали ненавистью, на небе сверкнула молния. Корсар молчал, не решаясь в этот момент заговорить с Грабовским.

Глава 29.

Забег преступной компании завершился уже далеко от сгоревшего замка.  Карнавальные костюмы потрепались, и все участники банды   выглядели очень жалко. Особенно досталось грузному Лютикову, к тому же объевшемуся на Хэллоуине. Его корона была безвозвратно потеряна.  Сам Лютиков в пыльном рваном костюме лежал на замерзшей земле и смотрел куда-то вверх, на небо, сквозь верхушки деревьев, пытаясь усмирить выпрыгивающее сердце.

– Это все из-за вас, Роман Саныч! И зачем я только ввязалась в эту авантюру. Ведь птицы летали вчера как-то по-другому, и ныло где-то под лопаткой, а это всегда говорит о плохом, – сквозь зубы сообщила ведьма   Сатановская.

Лютиков был возмущен. Вся его натура протестовала, хотелось выкрикнуть что-нибудь очень обидное, ведь его обвинила та, которая и затеяла весь этот спектакль с избиением олигарха. Роман Александрович был оскорблен до глубины души. Но отдышка и рвущееся наружу сердце не давали ему возможности ответить. Лютиков багровел и выкатывал глаза, он задыхался, пытаясь прийти в себя. Назревал конфликт. Предотвратить его решил  мудрец Пупынин.

– Так что же мы теперь будем делать? –  обратился он к Штольцу. Изо всех присутствующих только банкир был для Пупынина авторитетом.

Штольц о чем-то сосредоточенно думал и молчал. Наконец, оглядев всех присутствующих, банкир сообщил:

– Я больше не собираюсь доверять кому-либо свою судьбу. Где человек Корсара, где сам Корсар? Поздравляю вас, господа. Наш предводитель бросил нас. Ну, что же, если так, я сам повезу этот череп Посланнику, и, если он не согласится обменять наши жизни на эту магическую штуку, я убью его на месте!

– Уважаемый Иосиф Абрамович, меньше всего я ожидал услышать что-то нелепое от вас. Вы собираетесь убить того, кому дает силы сам «Аполлион»? Вы надеетесь, что сможете одолеть их? Вы верите, что эта штука как-то поможет вам? Мне кажется, она не стоит и гроша, –  Дворянский с иронией посмотрел на череп, лежащий рядом с Лютиковым.

– Давайте мыслить рационально. Мы пошли на это дело, потому что нам казалось – в суматохе Хэллоуина будет не сложно завладеть черепом. Мы надеялись, что Грабовский даже  не заметит пропажу. Это выглядело небольшим приключением. Если бы мы знали, во что это выльется, вряд ли  кто-либо из нас взялся бы за это дело.

Я не покупаюсь на дешевые вещи, когда я шел сюда, я уже знал, что это за вещь и какова ее ценность.

Послушайте меня.  Как-то раз вечером я сидел возле камина в своем доме. За окном бушевала непогода. Знаете, в такую погоду особенно приятно сидеть возле камина с чашкой горячего чая. Я читал фэнтези при свете абажура, этот жанр – моя слабость. Книга была про двух драконов-близнецов, один из которых стал черным, а второй – светлым. Черный оказался хитрее и убил светлого . Черные начинают и выигрывают – как всегда в этой жизни. Но тут все оказалось не так просто. Светлый дракон стал духом, поэтому был неуловим и мешал делать темные дела.

Увлекательное и ни к чему не обязывающее чтиво. Время шло незаметно. Меня уже клонило ко сну, но тут я почувствовал, что происходит  что-то неладное. Вдруг от камина потянуло холодом, несмотря на то, что огонь вовсю полыхал, кончики пальцев стали коченеть. Повеяло подвальной плесенью. Когда же я услышал шепот, у меня уже не было сомнений – ко мне явились гости из «Аполлиона».  Я стал вглядываться вглубь комнаты, пытаясь в темноте увидеть того, кто прибыл ко мне. Я готов был увидеть, кого угодно, любого посланника, но того, что ко мне явится сам господин Гипнотизёр, даже не мог себе представить. Это говорило о важности того дела, что привело его ко мне.

Сначала из темноты в круг света вышли два огромных добермана. Казалось, они были готовы сожрать меня. Затем огонь в камине полыхнул так сильно, что смог осветить всю комнату. На какое-то мгновение я испугался, подумав, что начался пожар. Но это была лишь иллюзия. Я увидел силуэт, сидящий в огромном кожаном кресле.

– Мы счастливы  вас приветствовать, господин банкир, пока что еще в добром здравии, – сообщил мне со злой улыбкой Гипнотизёр.

Честно говоря, я думал, что он лично пришел за моей жизнью. Я был готов ко всему.

– Чем обязан, господин Гипнотизёр? – спросил я его и сам испугался своего надтреснутого голоса.

Гипнотизёр сканировал меня своим бездонным взглядом. Он засмеялся пугающим громовым смехом. У меня помутнело в глазах.

– Штольц, вы же умный человек. Было бы иначе, вряд ли я пришел бы именно к вам. Вы же понимаете – чтобы убить вас или превратить в ничтожество, мне достаточно только сказать об этом вслух. Вы должны были понять, что вы нужны мне. Я хочу предложить сделку вам и вашим друзьям. Если вы выполните ее условия, то получите еще время, если нет – судьбе вашей не позавидует никто.

Упустить такой шанс я не мог. Я подписал бумагу с загадочными символами. Запахло кровью, повалил серный дым. В этом дыму Гипнотизёр исчез.

– А что я должен сделать, господин Гипнотизёр? – прокричал я ему вслед.  Из дыма выскочил карлик Котлер. Он был в костюме семнадцатого века с испанским воротником и в большой шляпе с пером. Котлер выхватил шпагу и ударил меня прямо в сердце. Я начал падать.

Черный огромный дракон несся по небу со страшным грохотом, извергая огонь. Он со всей силы ударил по такому же огромному белому дракону. Белый дракон закатывал глаза, он умирал.  «Ариман, слава тебе, победитель», – звучали, как ужасные громовые раскаты, чьи-то голоса. Все горело и рушилось. Но из земли прорастали ростки, прорастали странным узором прямо сквозь черного дракона. Тот издал ужасный крик. И вот я уже вижу человека. Я стою за его спиной, он держит странный череп в руках. Человек гладит череп. Хриплым голосом он шепчет слова. Я вижу человека насквозь. Сердце его черно, как уголь. Шпага прошла сквозь его сердце. Череп падает мне в руки.

Я очнулся. Было уже утро. Звонил сотовый телефон, и прислуга долбила в мою дверь. Когда же пришла рыжая Анжела со своим предложением, я понял, чего от нас хочет Гипнотизёр.

– Так если  у нас такая сила в руках,  зачем же мы будем отдавать ее какому-то проходимцу? Давайте же оставим его себе, – вступил в  беседу Лютиков.

Штольц посмотрел на него с жалостью и иронией:

– Лютиков, скажите, вы сможете управиться с этим черепом? Вы готовы воевать с «Аполлионом»?

Тот потупил глаза и начал задумчиво изучать заусенцы на пальцах. Так и не дождавшись ответа от Лютикова, Штольц обратился ко всем остальным, взяв в руки череп:

– Господа, так кто готов воевать с «Аполлионом»?

Никто, даже колдунья Сатановская и рыжая Анжела, не вызвались владеть этим черепом.

– Я хочу отдать этот артефакт  и получить свою жизнь. Я еду в Таиланд, к Посланнику.

– Нет уж. Я теперь не верю никому. Хватит, – прошипела Сатановская. – Я еду с вами!

– Господин Штольц, – добавил Пупынин, – вы должны понять нас, это не из-за недоверия к вам. Но мы обязаны поехать все вместе.

По глазам присутствующих было видно, что они согласны с Пупыниным.

– Не удивлен вашим решением, – согласился Штольц. – Так тому и быть, мы едем вместе.

Прогремел гром, сверкнула молния, напугав всех присутствующих. Подул холодный ветер, запахло серой. Возможно, это шел запах от пожарища. Но всё вдруг стало казаться другим, тревожным. Все услышали шепот «Аполлиона». Надо было уходить.

Вдруг им показалось, будто голос Гипнотизера произнес: «Время близко!»  –или то был шум деревьев?

Они поспешили убраться оттуда.

 

Глава 30.

Артур  наконец-то смог отдохнуть, поскольку несколько дней не происходило ничего необычного. Они с Ирой гуляли вдвоем, наслаждались природой и обществом друг друга, спорили о поэзии, картинах и рассуждали о вечном. Лэй и Чан возили их по интересным местам страны. Они видели величественные храмы, дворцы и молчаливые статуи Будды. Артур уже почти  забыл все неприятности последнего времени и просто жил. Что может быть прекрасней и ценней для жизни, чем просто жизнь, без бесконечной суеты и мельтешения?

Ему звонили коллеги с типографии, желали хорошего отдыха, особенно директор Скарабенский, который громко скрипел зубами и долго подбирал слова. Чувствовалось, что ситуация с лотерейным билетом до сих пор гнетет его. Но после того как Артур пообещал, что уж точно не забудет про любимую типографию и лично про него, Скоробенский всплакнул и, вытирая скупую мужскую слезу, тихо и добро попросил его: « Сынок, возвращайся быстрей с чужбины. И поаккуратней там с самолетом, не доверяю я им что-то в последнее время».

Однажды Артур с Ирой шли, взявшись за руки. Его мучали в этот день мрачные мысли. Острой иглой пронзало понимание того, что где-то рядом ходит зло, и зло это только и ждет, когда он, как муха, попадет в его сети.

– Что с тобой? – спрашивала Ира, наблюдая за ним.

– Мне все же странно: как я, такой практичный человек, вдруг смог попасть в лапы секты? Ты же понимаешь, они не выпустят меня так легко, они где-то рядом. Что они еще придумали, знает только Бог.

Они прошли по мосту, через мутную реку. К обрывистому берегу реки  прижались убогие хижины.  Люди из деревни приветливо улыбались гостям, но те шли молча, не обращая внимания на добродушных хозяев.

Неожиданно в глазах у Артура потемнело, сердце бешено застучало. Он пытался попросить о помощи Иру, но язык не слушался.

Артур не мог пошевелиться. Он слышал, как Чан и Ира о чем-то говорили.  Его куда-то тащили за ноги. После было холодно, он слышал журчание реки.  Артур чувствовал, что кто-то  подходит к нему сзади.

– Вот ты и попался мне, – произнес над ним голос карманника. Удар – и темнота.

Когда Артур открыл глаза, старик-китаец, тот самый, что был на фотографии Котлера, смотрел на него. Тело сильно болело. Особенно болела голова. К горлу подступала отвратительная тошнота. Горел огонь в старой печке.  Старик улыбался и протягивал ему чашу с напитком.

– Пей, пей! – настаивал старик.

Артур выпил и опять погрузился в сон. Когда он проснулся, с ним произошли перемены. Голова не болела. Он чувствовал себя отдохнувшим. Сколько он спал и где находился, он не знал. Вспомнился лишь старик.

Артур осмотрелся вокруг – он находился в старой темной хижине.   Никого не было рядом. Артур поднялся и вышел на улицу. Стояла тихая звездная ночь. Ему стало очень холодно. Артур видел внизу облака. Он был где-то высоко в горах.

Старик медитировал на краю обрыва. Лунный свет падал на него. Лицо, белеющее в темноте, было светлым и одухотворенным. Чувствовалось, что старик – неотъемлемая часть этих гор, этой природы, этого бесконечного простора, продолжение лунной красоты и мистики, царившей вокруг. Он был ее вершиной и конечным смыслом.

Артур не решился мешать медитации старика, ему казалось преступлением разрушить эту идиллию.  Поеживаясь, Артур сел на камень и стал ждать, но холод и наваливающийся сон заставили его уйти обратно в хижину.

Артур проснулся ближе к полудню. Очень хотелось есть и пить, но нужно было в первую очередь узнать, где же он находится, что случилось и откуда взялся таинственный дед с фотографии Котлера.

Артур вышел на улицу. Ярко светило солнце, но внизу туманом расстилались облака. Лучи, обжигающие кожу, и ледяной ветер одновременно встретили его. Он осмотрел все вокруг. Небольшая поляна высоко в горах, несколько деревьев над краем обрыва, старая хижина с изогнутой крышей и бесконечный простор гор. Старика нигде не было видно. Чертыхнувшись, Артур ушел обратно в хижину. Пытался разжечь печь старым огнивом. Подумать только – в двадцать первом веке он разжигает огонь средневековой штуковиной! Артур нервничал, пальцы не слушались его. Не добившись удачи в разжигании огня, он попытался найти еду и воду, но в хижине не было ничего.

«Куда же я попал? Где этот чертов дед?» – нервничал Артур.

Он вышел на улицу, обошел поляну, по краям ее были пропасть и облака. Возникало ощущение, что он на острове, висящем над землей среди облаков. Но где же дед?

Артуру было страшно и неуютно. Он пытался звать на помощь, но горы величественно хранили молчание.  Артур решил вернуться к хижине. Подойдя к ней, он вздохнул с облегчением – на большом валуне возле хижины сидел дед, рядом с ним лежал огромный мешок, набитый чем-то.

– Послушайте, любезный, как вас там, извините, не знаю? – начал Артур.

Дед повернул к нему голову с детской улыбкой.

– Зови меня эскимо, – на чистом русском языке сказал дед.

– Что? – удивленно переспросил Артур. Ни того, что этот дед с вершины горы будет с ним разговаривать на чистом русском, ни того, что он представится таким странным именем, Артур не ожидал.

Заметив смущение на лице Артура, дед немного обиделся и погрустнел:

– Когда-то очень давно я пробовал это русское лакомство. Оно так похоже на жизнь  многих людей: сначала манит, а когда ты получаешь его – это настоящее наслаждение, но через несколько секунд эскимо начинает таять, и твои руки становятся липкими и грязными. Тебе хочется избавиться от него, но жалко  бросить. Желание избавиться и желание владеть – вот что всегда мучает человека.

Дед опять хитро посмотрел на Артура.

– Впрочем, я вижу, для тебя проблема мое  имя. Тогда ты можешь выбросить все лишние буквы и оставить последнюю.  Зови меня О – и все, покончим с этим.

– Послушайте,  уважаемый… – Артур немного замялся.

– Хорошо, О, я буду звать вас О. Скажите, вас ко мне подослал Котлер?  Вы из «Аполлиона»? Как я попал сюда? Меня похитили? Что вам от меня нужно?

– Много, очень много глупых вопросов, и все не о том, что надо тебе, поэтому, чтобы не давать столько же глупых ответов, я буду молчать.

Дед повернулся к нему спиной, взял мешок и направился в хижину.

Артур, не ожидавший такого поворота событий, призадумался на несколько секунд, но понимая, что напором ничего не добьёшься, решил зря не нервничать  и действовать постепенно.

– Послушай, О, – сказал он деду, который разжигал печку, – я хочу есть и пить.

Дед покачал головой, соглашаясь с Артуром.

– Мудрость вся в том, что, если ты голоден, ты должен есть, если тебя мучает жажда – ты должен пить.

Или слова старика были какими-то волшебными, или где-то на небе, наконец, сошлись звезды, но Артур вдруг заметил на столе хижины тарелку с ягодами и кувшин.

– А я целый день голодаю. Как же я их не заметил?

Он был так голоден, что безо всяких условностей схватил тарелку и стал засовывать ягоды в рот руками. Они были необычайно вкусными. Артур отпил из кувшина, что- то очень приятное и бодрящее оказалось там.

Утолив голод,  Артур решил все же добиться от старика хоть какой-то информации. В конце концов, можно было пригрозить полицией, ведь он иностранец, а его здесь насильно удерживают… или  не удерживают? Он запутался, он не знал ответа.

Артур вышел из хижины. Старик медитировал, сидя на камне в облаках, создавалось впечатление, что он парит в воздухе.

– Эй, послушай меня, господин О, я не буду тебе задавать вопросы, ответь  мне только на один: как мне уйти отсюда? Ты должен мне указать путь, иначе это будет насильственным удержанием. Я – иностранный гражданин, меня уже ищут, ты будешь отвечать за это.

Господин О посмотрел на него взглядом, каким обладал только он: в этом взгляде перемешались бесконечная мудрость старика и беспечность ребенка.

– Пошли, – сказал он и, не обращая внимания на Артура, направился куда-то через поляну. Артур последовал за ним. О шел, не спеша, но Артур еле успевал за ним. Они подошли к краю обрыва. Артур увидел  канат, висящий над пропастью, который уходил куда-то и терялся в облаке, можно было предположить, что где-то там он прикреплён к другому краю.

– Вот путь, – старик указал на канат. – Только не беги по нему и не задерживайся, любуясь на красоты, путь этого не любит.

Артур подумал, что старик издевается над ним.

– Что?!!! Вы хотите сказать, я должен пойти по этому канату? По-вашему, я самоубийца? Да ни за что!

Старик оценивающе посмотрел на него, словно пытаясь понять, самоубийца ли Артур.

– Ты не похож на самоубийцу, –  заметил старик серьезным голосом.

– Правильно, О. Только по этой причине я не пойду по этому канату. Этого не сможет никто на свете, уверяю тебя.

О посмотрел на Артура удивленным взглядом, как будто тот ему открыл только что страшную истину, затем направился к канату и исчез в облаках.

– Да что же ты делаешь? Вернись, не бросай меня здесь!

Артур боялся, что старик разбился. Он пытался разглядеть силуэт старика, шагающего из облака назад. Но время шло, а старик не возвращался.

Тоска охватила Артура. Страхи и сомнения подавляли его волю. Он забился назад в хижину.

Ночью волшебная луна позвала Артура из хижины. Лунный серебряный мир  царствовал вокруг, небо было полно звезд. Старик, медитирующий над пропастью, был на своем месте. Страх ушел. Красота окружающего мира, высота,  близость звезд рождали восторг. Мир как будто стал другим. У Артура перехватывало дыхание, он стал частью космоса. Время, пространство – все стало иным. Он очнулся. Старик смотрел на него.

– Вот здесь все, – сказал старик, показывая на голову Артура. – Создай уже свой мир, только страх мешает всему.

Старик развернулся и ушел в облака над пропастью. Артур долго провожал его задумчивым взглядом.

Настало утро. Артур чувствовал, что смирился. Он понял – чтобы выжить здесь и выйти из этой ловушки, он должен стать частью  этого места, должен быть в гармонии с ним, а для этого должен научиться жить здесь. Просто жить, научиться добывать себе пищу, огонь. Артур должен был овладеть собой, своими чувствами, своим зверем.

Он пытался разжечь хворост в старой печке все тем же огнивом, пальцы не слушались его. Холод делал свое дело. Он пытался отрешиться от всего, но начинал нервничать. В его голову лезли мысли об Ольге, Ире, о том, что его ищет полиция. Буря эмоций захлестывала, а после мощной волной вырывалась темная  энергия, страшный дар Гипнотизера. Артур издавал крик, он крушил все подряд и падал без сил.

Ночью он вставал. В печке горел  огонь, на столе были ягоды и вода. Артур ел и выходил в ночь. Там медитировал лунный старик.

Утром старик уходил. Артур пытался добыть воду, но родник был на самом краю обрыва, там же росли большие, как слива, ягоды. Они манили к себе, но, чтобы достать все это, нужно было пройти узкой тропой по краю обрыва. Артур не раз пытался встать на эту тропу, но всякий раз понимал, что упадет и разобьется. Так продолжалось день за днем. Сколько уже прошло времени, Артур не представлял. Ему казалось, что прошли года. Время тут было другое, оно не то, чтобы исчезло, а словно потеряло значение. Секунды, минуты, часы – все было одинаково.

Но как-то раз старик исчез.

Артур проснулся. Непривычный холод  вползал зловещими струями в щели одинокой хижины.  Страх охватил его в одно мгновение, страх, похожий на страх маленького ребенка, оставленного родителями, вырос до космических высот.

Артур понимал, что он – один в этой ледяной красоте, и рядом нет ни души. Артур выбежал наружу. Последняя надежда, что старик медитирует на своем камне, покинула его. Он упал.

Утром холодный ветер и активное солнце разбудили его. Он еще хранил надежду, что старик где-то рядом.

– О! Господин О! Где ты? Это не смешно!

Артур интуитивно понимал, что он больше не увидит старика. Ему нужно будет теперь выкарабкиваться из этой ситуации самому.  Он долго стоял, собираясь с духом, возле каната, после чего решился и ступил ногой на него. Канат прогнулся и закачался. Артур видел огромную пропасть перед собой. Он едва удержался и подался назад.

Целый день он лежал в хижине, страдая от холода, голода и жажды. Казалось, он сдался и готов принять свою учась.  Утром в дверь хижины что-то сильно ударило. Артур вскочил и побежал к двери. Он надеялся, что О вернулся.

Огромная красивая птица, похожая на гигантского орла, лежала  мертвой перед входом в хижину. Артур видел, как ужасна смерть. Прекрасная птица, в которой столько чувствовалось мощи, силы – и вдруг в мгновение превратилась просто в огромный кусок мяса. Что случилось с этой птицей, Артур не знал, но он почувствовал, как все его существо протестует против смерти.

– Нет! Нет! Со мной этого не будет никогда! К черту смерть! – орал Артур, и эхо разносило по горам его крик. Все его существо жаждало жизни. Он чувствовал, что сейчас готов на многое. Схватив  старое огниво, он стал решительно высекать искру. Огонь долго не загорался. Артур стер пальцы в кровь.

«Глупый старик, ну почему ты не мог пользоваться хотя бы спичками? Но я смогу, смогу».

Трава загорелась маленьким огоньком. Артур ликовал. Он разжег хворост.  Огонь потрескивал. Появилось столь долгожданное тепло.

Артур чувствовал себя победителем. Ему казалось, что весь мир лежит, поверженный, возле его ног. Он не мог ждать, все его существо требовало побед. Артур схватил кувшин для воды и чашку для ягод и бросился бежать к обрыву. Ручей издавал призывный звук, срываясь вниз с огромной высоты. Ягоды манили , играя с ним в смертельную игру.

«К черту страх, я сумею!»

Артур пытался совладать со своим страхом. Вдруг он почувствовал, что его тело стало чужим. Он ощущал  эмоции – страх, голод, но как-то по-другому, как будто  видел странное кино, где осознавал все чувства и мысли персонажа. Но этот персонаж и был он сам. Нет, теперь это не он – во время медитаций в лунные ночи он почувствовал единение со всем окружающим миром. И вот теперь окружающий мир смотрел на него, помогая и сочувствуя.

Артур взглянул на тропинку.

«Почему я боялся тебя? Ты широкая, как дорога»

Артур рассмеялся громовым хохотом, и горы подхватили и разнесли этот звук. До этого так мог смеяться только Гипнотизер.

Артур решительно шагнул на тропу. Не смотря вниз и стараясь ровно дышать, он делал шаг за шагом. И вот уже ручей рядом. Он пил глотками воду – это была самая вкусная вода на свете. Артур набрал воды в кувшин и повесил его на шею, затем собрал крупные ягоды горстями в миску. Путь назад был проще.

Он был счастлив так, что забыл обо всем на свете. Теперь он – победитель, он выиграл больше, чем богатство и успех, он выиграл себе жизнь. И даже если это будет всего только день – это будет самый бесценный день.

Артур дождался ночи и вышел медитировать. Ледяная красота звезд подхватила его и обняла. Это было даже сильнее, чем обычно, он был абсолютно счастлив. Чувство любви к этому месту, ко всему миру, чувство единения охватывало его.

Артур, как хозяин, сел на камень, на котором обычно медитировал старик. Он знал, что имеет на это право, потому что теперь он хозяин здесь, это его мир, его звезды, его гора.

«Странно, как странно», – шептал новый хозяин горы. Только сейчас он вспомнил про канат. Ему очень не хотелось покидать камень, но больше даже из чувства любопытства Артур заставил себя подойти к краю горы.

Ему показалось, что луна специально освещает канат. Артур видел, как канат превратился в широкую дорогу. Возможно, он просто вообразил это себе, но это были его ночь и его мир. Он сейчас был другим – свободным и счастливым.

Артур смело ступил на дорогу. Никакого страха не было абсолютно. Ему показалось, что он завис в космосе среди звезд. Он был очарован этим состоянием: только он, звезды и бесконечная бездна. Но вдруг Артур слегка качнулся, его враг – страх – попытался воспользоваться этой слабостью. Однако Артур смог сохранить спокойствие и удержать дорогу. Он вспомнил слова старика, который просил его не останавливаться на пути.

«Путь этого не любит!» – прозвучал голос О где-то совсем рядом.

Артур больше не останавливался, он спокойно и уверенно шел вперед.

Рано утром крик какого-то зверя разбудил Артура. Он вскочил, не понимая, что происходит.  Наконец сон начал отступать, вернулись воспоминания. Утром мир виделся иным. Он с содроганием посмотрел на пропасть, над которой вчера прошел по канату. Страх снова охватил его, и он отскочил от пропасти, с ужасом понимая, чем это могло закончиться. Но шок был недолгим, следом навалилась волна счастья. Неужели Артур был на другой стороне пропасти?!

«Свободен! Я свободен!»

Он посмотрел на противоположный край пропасти.  Знакомый старик стоял возле обрыва и махал ему рукой.

– О! Ты жив, я так счастлив!  О, я не забуду тебя, спасибо, старик! – кричал ему Артур.

Где-то далеко прогремел гром, будто сейчас начнется дождь, такой нежданный в Таиланде в это время года.  Артур пошел по горной тропе. Куда она вела, Артур даже не задумывался. Казалось, теперь все должно быть  хорошо. Сколько прошло времени с его отсутствия, где теперь искать Иру, как вообще выбираться отсюда – это все уходило на второй план. Главное – это свобода.

Крик зверя, такой же, как тот, что разбудил его, послышался с небольшой поляны. Артур повернул голову в направлении этого крика. На огромном пеньке с видом поэта, сочиняющего очередные вирши, восседал Котлер.  Перед ним стояла корзина, накрытая бархатной тканью. Котлер напоминал бы уставшего грибника, который присел после долгого хождения по лесу, если бы не его дорогой костюм, черный плащ с красным подбоем и лакированные туфли.

Артур нахмурился, увидев столь ненавистную ему персону, кулаки сжались сами собой. Вот тот, кто олицетворял все, что с ним случилось в последнее время. Сильный ветер неожиданно налетел на джунгли. Вокруг потемнело, громыхнуло совсем рядом. Крупные капли холодного дождя ударили в лицо. Нежданная в этих местах стихия навалилась на окружающий мир.

– Котлер! Что ты тут делаешь? Я так понимаю, ты снова хочешь говорить со мной. Значит, не стоит ждать ничего хорошего или, быть может, ты решил вернуть мой перстень? – прокричал Артур, борясь с ветром.

– Здравствуйте, Артур Сереевич! Как ваше здоровье? Рад, очень рад нашей встрече! – залепетал Котлер, держась за дерево с заискивающей улыбкой на лице. – Вижу, вижу, не прошла для вас встреча со стариком даром. Вы просто совсем другой человек.

Молния ударила совсем рядом, начался сильный ливень.

Неожиданно Артур схватил Котлера за грудки и тряхнул так, что лакированный ботинок улетел в кусты.

– А ну, говори, подлец, это ваша мерзкая компания хотела  убить меня? Что со мной было, и как я оказался у старика? – проорал он, прожигая взглядом своего противника. Молнии сверкали совсем рядом, природа приходила в ярость вместе с Артуром.

Артур был вне себя, казалось, он готов был разорвать Котлера . Еще немного – и все бы закончилось плохо.

– Артур Сергеевич! Артур Сергеевич! Что вы, что вы! – запищал перепуганный Котлер. – Да как же такое могло бы быть? Ну ни в коей мере такого быть не должно-с! Ну, подумайте сами, ну, стали бы мы столько с вами возиться, если бы хотели такой простой ерунды, как лишить вас вашей драгоценной  жизни? Зачем бы нам нужно было вас тащить в Таиланд? Поверьте, это значительно удобней и красивее было бы сделать дома. Да, и вспомните – мы в этой партии на вашей стороне.

Слова Котлера были разумны, это несколько успокоило Артура. Он поставил его на землю и отпустил. Они уже оба были промокшими до нитки. Несмотря на это, казалось, Артур даже не замечал стихии.

– Котлер, хватит шутить, или я обещаю, что все же размажу о камень твою мерзкую физиономию. Говори все, как есть.

– Артур Сергеевич, вот вы изволите гневаться на простого слугу, честного работягу, и все впустую. А ведь, если б вам чуть охладить ваш пыл и немного включить голову, стало бы понятно, что виновата в этом Она! В который раз в истории виновата Она!

– Что ты мелешь, мерзавец. Кто Она? – проорал Артур, пытаясь перекричать громовые раскаты.

Котлер загадочно улыбнулся и, выставив вперед ногу, продолжал:

– Та, из-за которой начинались разрушительные войны, та, из-за которой стрелялись на дуэли лучшие поэты, та, из-за коварства которой были отравлены тысячи людей. И от коварства которой чуть не погибли вы. Вы понимаете, о ком я говорю? Это – женщина. Поверьте мне, вы зря доверились вашей новой знакомой.

– Ира? Ты хочешь сказать, что это Ира подставила меня? Она хотела моей смерти?

– Вы – удивительно проницательный человек. Эта девушка была приставлена одним негодяем следить за вами и по возможности уничтожить вас, впрочем, об этом вы еще узнаете, попозже. Она хорошо поработала, надо отдать ей должное. Зная, что вас не так-то просто убить с тех пор, как мой хозяин одарил вас удачей, она все же нашла ахиллесову пяту в нашей системе.

– Котлер, одну минуту. Но это же ты стал инициатором нашего знакомства с ней, я так думаю, она не случайно оказалась тогда в ресторане?

Котлер блаженно улыбнулся, казалось, он ждал этого вопроса:

– Эх, Артур Сергеевич, дорогой вы наш. Конечно, не случайно. Эта жизнь, Артур Сергеевич, игра. Пока вы играете – вы живете. Но особенно приятно, когда ты – крупье в этой игре, и кто бы ни ставил ставки, ты выигрываешь всегда. Конечно, мы знали о ее коварных планах, и, конечно,  мы понимали, чем это все могло закончиться. Она хотела обмануть и победить нас, ну что же – мы использовали это. В результате она сама вас привела туда, куда нам было нужно. Мы контролировали каждый шаг и каждое движение. И вот – вы в нужном месте. Вы научились владеть своими чувствами и эмоциями, вы можете оседлать их, и вы уже поняли это! Вы можете создавать свой собственный мир одним усилием воли и, поверьте, ваши возможности гораздо обширнее! В соединении с тем огромным даром, которым вас одарил мой господин, вы сможете стать великим. Таких, как вы, люди называют магами, волшебниками, колдунами. Но вы заслуживаете большего.

Котлер, уважительно поклонился Артуру, галантно выставив вперед ногу и прижав правую руку к сердцу.

– Я не знаю, что ты там несешь, какую чушь вы себе вообразили, но я по-прежнему все тот же человек, и ни на каплю не стал счастливее, а после твоих слов – даже наоборот. Вся эта так называемая удача принесла мне только беды. Я проклинаю тот день, когда увидел  Гипнотизёра. Я согласился с его условиями, думая, что совесть перестанет мучить меня за то, что случилось по моей вине. Я снова предал Ольгу – и она отомстила мне. Та, что так похожа на нее, предала меня.

Глаза Артура блеснули яростью. Он снова гневно схватил Котлера за грудки.

– Где мой перстень, мерзавец? Верни его сейчас же! Это все, что у меня осталось в этой жизни.

Котлер, все с той же заискивающей улыбкой на лице, как будто не замечая, что его трясут, заговорил с пренебрежением:

– Совесть! Ах, ну да, совесть – это то, что всегда так важно! Так, может, она вас и делает несчастным? Быть может, ваш злейший враг – эта бесстыдница совесть? Она, как гулящая девка, приходит, когда ее не ждешь, и приносит душе болезнь – и ты перестаешь созидать, начинаешь копаться в себе, как навозный жук. Может, все так, господин, Безродный? Может, это она не дает вам взглянуть на все холодным взглядом и, наконец понять, где ваше счастье? Да будет вам трясти меня, как грушу. Уж поверьте, от этого вы счастливее не станете. Раз уж вы начали играть в эту игру, доведите партию до конца. А перстенек мы ваш вернем, скорее, чем вы даже думаете. Нам ни к чему дешевые побрякушки. Вот и дождь кончается, пора бы и вам поостыть, – все с той же улыбкой на лице сказал Котлер и подставил ладонь последним каплям. Стихия утихомирилась столь же внезапно,  как и разбушевалась. Солнце вернулось на свое законное место.

– А пока примите от господина Гипнотизёра презент. Это то, что вам сейчас будет совсем не лишним.

Котлер освободился из рук Артура и, подойдя к корзинке, откинул ткань.

Он достал пыльную бутылку с кроваво-красным напитком и откупорил ее. Вино манящей струёй полилось в хрустальный бокал.  Артур стал пить, надеясь, что этот напиток из «Аполлиона» успокоит его и вернет душевное спокойствие, растворит в себе все терзания совести.

– Ну, вот и прекрасно, Артур Сергеевич, – сказал Котлер с насмешкой в голосе, дождавшись, пока Артур  выпьет все до дна.

– Теперь ступайте себе, мало ли, какие еще встречи принесет вам этот важный день. И я пойду, подготовлюсь. Не прощаюсь с вами. Скоро увидимся. Намного скорее, чем вам хотелось бы.

Последние слова он произнес с особым сарказмом.  Где-то рядом  вспорхнула птица, Артур отвлекся на нее, но все же успел заметить, как гигантская крыса шмыгнула в кусты под деревьями.

Стоя на опустевшей поляне и вглядываясь в то место, куда скрылась крыса, Артур думал, нахмурив брови. Он пытался осмыслить слова Котлера о скорой встрече. Внутренний голос шептал, что скоро все должно  встать на свои места.

Артур зашагал дальше по дороге. Он повторял себе, что скоро все случится, но что именно должно было случиться – и сам не знал.

Возле большого дерева, там, где тропинка становилась узкой и резко уходила вниз, состоялась вторая встреча. На этот раз возле дерева его ждал улыбчивый китаец Лэй.

Китаец с интересом разглядывал красивую бабочку на цветке. Он весь ушел в созерцание прекрасного, в мир красоты и волшебства. Но едва уловив, что кто-то  идет по  тропинке, обернулся и встретил подошедшего Артура  самой искренней улыбкой.

Артур тоже был безумно рад видеть китайца. Вот только сейчас, в этот миг, он почувствовал, что вернулся из своего долгого плена. Этот большой улыбчивый человек был для Артура символом реального мира. Шестое чувство подсказывало, что Лэй пришел за ним. Благодушная улыбка китайца позволяла надеяться на лучшее.

Не зная, как объясниться с китайцем, Артур пытался компенсировать недостаток слов жестами:

– Лэй! Пошли домой! Ну же, бестолочь ты такая, надо идти! Пойдем, дружище! – заговорил Артур, призывая рукой китайца начать движение и указывая куда-то вниз, с горы.

– Твой дом далеко отсюда. Боюсь, мы туда не дойдём, – неожиданно ответил китаец на чистом русском языке. Это удивило Артура настолько, что  он не смог ничего ответить Лэю. Просто смотрел на него и молчал.

– Ну, что ты замер, как фонарный столб? Я понимаю, для тебя неожиданно, что я могу говорить по-русски, – ухмыльнулся китаец. – Не удивляйся, твой язык я учил с детства. Ты сейчас пытаешься понять, почему мы водили тебя за нос? Объясню. Да, мы обманывали, что поделать. В жизни вообще хватает иллюзий и заблуждений. Но так нам было удобнее следить за тобой.  Ты многое рассказал, сам того не зная.

– Но как же так. Ира говорила… – начал робко оправдываться Артур.

Это имя вызвало в китайце раздражение. Он нахмурил брови, в глазах его, еще мгновение назад излучающих улыбку, появилась ненависть. В связи с этим Артуру припомнились слова Котлера о том, что Ира – совсем не та милая девушка, за которую выдает себя.

– Предательство – это то, чего я не мог простить с детства, – задумчиво произнес Лэй.

Он думал о чем-то своем, неизвестном Артуру. Сделав небольшую паузу, Лэй посмотрел на собеседника пристальным взглядом:

– А ведь мы росли с ним бок о бок. Нас готовили вместе.  Понимаешь, вместе? Всегда и везде вместе.  Он был мне братом. А ведь это самое ужасное – когда тебя предал твой брат.

– Лэй, о чем ты сейчас говоришь? Я хотел тебя спросить про Иру.

– Да погоди ты со своей Ирой, что она, всех вас околдовала? Ты пойми, я же тебе говорю о Чане. Наш учитель всегда знал, что похититель святыни – из России.  Это преступление не сломило его, поэтому нас тщательно готовили к нашей миссии. Мы же были одним целым с ним, одной душой. Понимаешь, одной душой! Мы стали взрослыми – и дали клятву искать до самой смерти нашу святыню. Это была клятва братьев, ничто не могло побудить нас нарушить ее. Вдвоем мы исколесили весь мир, всю Россию, но похититель словно провалился в преисподнюю. И все же судьба отблагодарила нас за наши старания. Как-то раз учитель увидел своего врага по телевизору. Тот стал богатым, но остался все таким же бездушным. Так мы узнали, где его искать. Мы с Чаном отправились в Москву под предлогом обучения. Нам нужно было собрать сведения об этом человеке. Но там мы познакомились с Ирой, и с тех пор я потерял брата.

– Что же случилось?

– Вначале, мы дружили втроем, но Чан с первой же встречи с ней превратился в другого человека. Он злился и нервничал. Затем произошло то, чего не было раньше никогда – он начал врать мне. У него появилась зависимость, как у наркомана, и она все больше затягивала его. Ира смеялась над ним, с ее стороны это была игра в «кошки-мышки». Мне ее отношение напоминало мираж в пустыне, который манит и исчезает.  Я пытался спасти друга, уговаривал одуматься, напоминал про нашу клятву, но от этого становилось только хуже. У нас был мужской разговор. Я убеждал его. Бесполезно.  Затем я пытался говорить с Ирой, чтобы она прекратила так вести себя с ним. Она рассказала об этом Чану, и он ударил меня, я же не смог поднять на него руку. В конце концов, пришлось увезти Чана домой. Только там он начал приходить в себя. Потом к учителю пришел маленький человек в грязном пиджаке и в шляпе.

Артур усмехнулся:

– Кажется, я знаю, о ком идет речь.

– Этот чудак принес надежду. Конечно, я благодарен ему за это, но, тем не менее, не могу отделаться от чувства омерзения. От него мы узнали, что скоро из Москвы прибудет одна особа, а  с ней – мужчина, благодаря которому к нам вернется  святыня. Мы не знали, кто должен прибыть, но ждали с нетерпением, когда она даст знать о себе. И вот, наконец, раздался долгожданный звонок. К нашему удивлению, это была Ира. Тревожным голосом она сообщила, что человек, прилетевший с ней, попал в беду, и просила помочь ему. Нам было понятно, что Ира – та, о ком говорил тот загадочный человек, что это – шанс вернуть себе святыню. Я и Чан оправились в аэропорт, где и нашли нашу старую знакомую. Она сообщила, что полиция забрала человека, прилетевшего вместе  с ней. Мы бы долго искали тебя, если бы не СМС с неизвестного номера –  кто-то прислал нам координаты без каких-либо пояснений. Я полагаю, это был все тот же тип в котелке. Мы сразу отправились туда и нашли тебя в джунглях.

– То, что было дальше, до того момента, когда я ни с того, ни с сего потерял сознание, я отлично знаю. Так что же случилось с Чаном?

Лэй вздохнул. Было видно, насколько тяжело ему рассказывать.

– Чан бежал. Он бежал вместе с Ирой. Он так и не смог вылечиться от своей зависимости.  Твоя Ира превратила его в предателя.

Комок подступил к горлу китайца, видно было, что он страдает, но всячески сдерживает свои чувства.

– Послушай, Лэй,  дружище! Я многое испытал за последнее время и многое понял. Но самое главное, что я понял, – каждый сам создает свой мир, и никто ни в ответе за другого. Чан сделал свой выбор, и теперь сам несет за него ответственность. Правильный это выбор или нет – другое дело. Отпусти его и не держи на него зла. Мне тоже тяжело: меня предала женщина, которой я доверял. Я верил ей, а она сбежала с твоим другом. Ну, что ж поделать, она не любила меня, это ее право. Когда-то из-за меня погибла другая девушка, очень похожая на нее, так что в этом есть высшая  справедливости.

– Русский, ты не знаешь самого главного. Эти двое оставили записку. Они сообщили, что убили тебя и бросили тело диким зверям, поэтому мы никогда не получим святыню обратно. Ты оправдываешь их, а они пытались уничтожить тебя.

В глазах Артура промелькнула молния, возможно, совсем недавно ярость диким зверем вырвалась бы наружу, круша все вокруг. Но теперь Артур молчал – даже узнав о подобном вероломстве, его разум хранил спокойствие.

– Ну, что ж, каждый выбирает свой путь сам. Но не надо забывать, что иногда то, к чему ты пришел, вынуждает тебя пожалеть о своем выборе. Время расставит все по местам.

Лэй был несколько обескуражен спокойствием Артура.

– Эй, русский, – продолжил он, так и не дождавшись реакции со стороны Артура. – Где ты был? Мы тебя уже отчаялись найти. Тебя не было неделю.

– Как – неделю?! Мне казалось, я там пробыл не меньше года. Так значит, время там течет по-другому. Впрочем, я не удивлен. Знаешь, Лэй, там, высоко в горах, есть другой мир среди звезд. Когда ты там, он словно забирает тебя. Черт возьми, это самое прекрасное место из тех, где я был. Старик, живущий на другом конце пропасти, спас меня, и я стал пленником этого места. Я ненавидел все, что окружало меня, я чуть не умер от холода и голода, но именно это место в горах сделало меня свободным. Из офисного червяка я стал вдруг Вселенной, полной звезд, я перестал бояться и начал контролировать свои чувства.  Тебе трудно понять, о чем я говорю, ты смотришь на меня, как на умалишённого. Я бы тоже раньше так смотрел. Теперь я стал другим. Давай, показывай мне дорогу, Лэй, и если от этого зависит счастье вашего народа, то порвем в клочья все, что мешает этому счастью.

Они пустились в путь среди огромных камней, кустарников, хватающих их за ноги, зеленых деревьев и цветущих трав.  Артур шел широкими шагами, не замечая расстояния, горы, казалось, содрогались от его шагов.  Для него пели птицы, дул ветер и светило солнце.

Идти пришлось долго, но Артур не замечал этого, он мог идти еще и еще. Однако путь уже привел их туда, куда было нужно. Из-за большого дерева вдруг появился огромный вход в темную пещеру – как пасть дракона, он готов был проглотить всякого, кто осмелится приблизиться и потревожить  его сон.  Артур и Лэй вышли на поляну, усыпанную черепами животных и ритуальными предметами, неизвестными  Артуру.

– Вот здесь мы будем ждать гостей. Я верю в твое предназначение, русский, ты  вернешь нам душу.

Они сидели долго, ожидая неизвестных им людей. Периодически вглядывались в даль, пытаясь увидеть хоть кого-нибудь на тропе. Время тянулось медленно.

Артур посмотрел на Лэя и улыбнулся, ему было жалко этого человека, который всю жизнь был одержим поиском какой-то непонятной вещи, в святость которой он верил. Всю его жизнь принесли в жертву этой вещи, а единственный человек, который должен был помочь, предал его. Несмотря на все это, в Лэе чувствовались великая сила и доброта, свойственные сильному человеку. Его вера и чувство ответственности перед своим народом давали ему цель в жизни. Вот сейчас он, нервничая и напрягая взгляд, смотрел куда-то вдаль, предчувствуя, что те, кого они ждут, наконец принесут то, ради чего он жил и боролся.

Вдруг легкое дуновение ветерка донесло до Артура тихий шепот. Вокруг внезапно потемнело и в воздухе повисло напряжение. Шепот стал громче.  Запах подвала коснулся ноздрей Артура

– Они идут, – сказал Артур, вглядываясь в даль. – Я чувствую их отчаянье. Эти люди боятся меня. Они даже не понимают, что надо было бояться себя. Но теперь поздно, придется платить по счетам.

Цепочка людей уже появилась на тропинке под горой. Проводник из местных вел группу людей, в темных одеждах. Издалека они напоминали траурную  процессию. Погода стала портиться. Усилился ветер, засверкали молнии, раскаты грома и ползущие из-за горизонта тучи усиливали чувства тревоги и отчаянья, исходящие от процессии.  Но как только гости подошли к пещере, все стихло, и погода наладилась.

Шесть пар глаз, полных тревоги и умоляющих о пощаде, смотрели на Артура. Двое местных, пришедших с  гостями, держали большой черный футляр. Долго никто не решался начать разговор.

Вперед вышел человек со строгим лицом. Он был в дорогом костюме и в лакированных туфлях.  Несмотря на долгий путь, каким-то чудом его одежда оставалась безупречно чистой.

«Предводитель обреченных, – подумал Артур, – аристократ».

Артур оставался неподвижным, лишь свысока бросив взгляд на подошедшего.

– Лорд, мы рады приветствовать вас.

Говоривший приложил руку к сердцу и слегка поклонился Артуру, в его поклоне чувствовалось достоинство.

– Мы многое хотели бы сказать вам, ведь каждый из нас осознает свою обреченность. Но страх подавляет нашу волю и лишает возможности говорить красноречиво. Поверьте, мы многое отдали бы за мгновение, хотя бы еще одно мгновение остаться теми, кто мы есть сейчас. Разве можно нас осуждать за это? Ведь мы только люди. Мы верили, что тот уютный мир, что мы купили для себя за наши души, будет вечен. Теперь каждый из нас стоит перед неизвестностью. Лорд, пусть это выглядит малодушно, но мы бы хотели  купить для себя еще хоть немного времени. Нам есть, что предложить взамен. Мы принесли вам вещь великой магической силы, чтобы обменять ее на наши жалкие жизни.

Он подал знак, и проводники опустили черный футляр на землю. Предводитель пришедших с торжественным видом стал открывать футляр, а все остальные, как по команде, опустились на колени.

Тяжело пришлось толстяку с поросячьим личиком. Он, кряхтя и вздыхая, почти уже встал на одно колено, но завалился на камни, придавив проводника. Его подняли и даже помогли встать на колени, но торжественность момента была потеряна, и только у всех неприятным осадком остался горький вскрик упавшего: «Смотрите же скорее, какой артист погибает!»

Когда порядок был восстановлен, предводитель медленно начал поднимать крышку футляра.

В воздухе повисло напряжение. Артуру даже показалось, что где-то заиграл орган. Весь мир был обращен к футляру, как к чуду, которое должно состояться прямо сейчас.

Лэй, вытаращив глаза и не шевелясь, следил за происходящим.

Дохлая крыса с разодранным пузом лежала на дне футляра.  Все разочарованно выдохнули.

– Мы погибли! – пронесся крик ужаса среди пришедших.

Рычание животного прозвучало из пещеры.  Гигантское чудовище одним прыжком сбило Артура с ног. Лапой пума прижала его к земле. От тяжести Артур задыхался, он чувствовал, как когти впиваются ему в спину. Боль была чудовищной. Кровь капала из раны.  Кто-то подошёл к нему неспешным шагом. Артур видел, как рядом на корточки присел его враг-карманник. Он смотрел на Артура взглядом, полным ненависти. Следом за ними из пещеры вышел Грабовский.  Взглядом палача, смотрящего на приговоренных, Грабовский окинул окружающих. В руках вампир держал череп.

– Не ожидали? А могли бы! Я всегда прихожу за тем, что я считаю своим. Чего вы притихли? Вы хотите дальше жить и наслаждаться жизнью? И для этого вы придумали разделаться со мной? Со мной, с которым не смеют тягаться даже те, у кого есть власть!

Все были готовы провалиться сквозь землю. Каждый понимал, что олигарх не простит им пожара, устроенного в его замке на празднование Хэллоуина.

– Юлий Рудольфович, вы ж, на самом деле, не хотите замарать рук кровью собратьев по тайному обществу, – пролепетал несчастный Лютиков.

– Вы же понимаете, человечество не простит вам гибели великого режиссёра. Мои шедевры ждут миллионы людей.  Подумайте об этом. Но Боже мой, как вы смотрите на меня! Я чувствую неприязнь в вашем взгляде. А может, давайте просто все забудем и пойдем отсюда?

– Лютиков, ты умрешь первым. Ты думаешь, я не знаю, из-за кого сгорел мой замок? Идиоты. Вы могли бы тихо исчезнуть. Теперь вы – кошачий корм, мясо для животного. Убейте их, – скомандовал он пуме и карманнику.

Лэй, только что увидевший ту вещь, поиску которой была посвящена вся его жизнь, понимал, что она опять ускользает от него.  Он не мог допустить этого, все его существо кричало: «Нет!»

Позабыв про опасность, Лэй схватил  камень, что-то выкрикнул по-китайски и бросился на Грабовского.

– Лэй, не делай этого. Он убьет тебя, – попытался остановить его Артур.

Но было уже поздно. Огромная кошка оставила Артура и метнулась в сторону китайца. Завязалась неравная борьба. Лэй еще успел выкрикнуть что-то, но через несколько секунд его окровавленное тело с перекушенной шеей уже беспомощно лежало возле пещеры.

– Юлий Рудольфович, да что же вы делаете?! – закричал профессор Пупынин, пытаясь вразумить разъярённого олигарха. – Остановитесь, вы же цивилизованный человек.

– Пупынин, поздно. Я не хотел вам зла, я бы, может, и мухи не обидел, но вы все мешаете мне. Теперь мне остался всего один шаг, чтобы …

Гробовский замолчал и безумным взглядом уставился на череп.

– Вот что меня сделает Богом, вот что поставит меня над самим Гипнотизером, вы даже не знаете, какую силу держали в руках. Да порвите же их уже!  – нервно скомандовал он.

Но на его команду никто не откликнулся.

– Нет, – неожиданно произнес карманник.

– Может, ты думаешь, я забыл, что ты – тот человек, благодаря которому я родился? Кажется, это называется «отец».  Глупость какая!

Грабовский почуял неладное. Губы его нервно задрожали. Он стал белым, как полотно.

– Всю мою жизнь ты положил на то, чтобы прорваться к успеху и власти.  Тебе дороже всего была эта штука?

Карманник показывал на череп.

– Ради этой кости я жил, как ничтожество?  Кем я стал?  Посланник ада! Служу Гипнотизёру только потому, что ты говорил мне – придет великий день, и моя сила понадобится  для важной цели.  Ты врал мне.  Ты использовал мою жизнь ради своих фантазий. Будь ты проклят!

Грабовский дрожал. Он чуть не выронил череп и вцепился в него обеими руками.

– Убей их наконец,  и у нас с тобой  будет весь мир!

– Зачем мне нужен мир, если я даже не принадлежу самому себе?

Карманник повернулся к лежащему Артуру:

– Ты пришел, чтобы занять мое место. Я отдаю тебе его. Но не радуйся этому, когда-нибудь тебе станет плохо так, что ты пожалеешь, что я оставил тебя живым.

Карманник повернулся к пуме, развел в стороны руки, словно для объятий, и скомандовал:

– Убить!!!

Пума, как послушная машина, кинулась на карманника. Бездыханное тело  упало рядом с телом Лэя.

Страшный крик взлетевшей птицы прозвучал над горами.

– Нет, нет, –шептал Грабовский, вцепившись в череп, – я не отдам вам череп, мое не трогать. Прочь все! Прочь!

Оскалившись, пума наступала теперь на Грабовского.

Грабовский отступал в сторону пещеры, не отпуская черепа.

– Ах, это вы, Юлий Рудольфович! Добро пожаловать! – прозвучал  рядом ехидный голос Котлера.

Грабовский обернулся – перед входом в пещеру стоял Котлер в костюме и плаще, в которых его утром встретил Артур, а рядом с ним, едва сдерживая гнев,  стоял жрец.

Жрец протянул руки к святыне. Он шептал что-то на своем языке.

Грабовский испугано подался назад, но в спину ему рычала пума.

– Я погиб, – прошептал Грабовский. Он закрыл глаза.

– Не стоит, – мягко произнёс  Котлер, обращаясь к жрецу. – Он уже в ловушке. Оставьте, он пришел туда, куда шел всю жизнь.

Жрец нехотя опустил руки.

– Не стесняйтесь, господин Грабовский.  Вы, как я заметил, пятились в пещеру. Замечательный выбор. Заходите, посмотрите – это ваш новый дворец, – продолжал иронизировать Котлер.

– Что это значит? – глухим голосом спросил Грабовский.

– Сейчас вы все узнаете. Господин Лютиков, я вам дарю прекрасный сценарий, и заметьте – совершенно бесплатно.

По Котлеру было видно, что он очень доволен всем происходящим.

– Когда-то очень давно господин Грабовский изволил выкрасть у этих людей череп животного. Кто-то мог бы подумать: зачем столь богатому и влиятельному человеку такая безделица?  А все очень просто: один приятный человек рассказал вам легенду про двух драконов,  и  вы поверили, что это вещь обладает чудовищной магической силой, и если вы будете владеть ею, то сможете одолеть Гипнотизёра, даже больше того – занять его место. И вы поверили в это? Право же, это на вас так не похоже, такая доверчивость, нельзя же так опрометчиво, Юлий Рудольфович. Но я хорошо понимаю вас. Время неумолимо летит, а так хочется жить вечно и получать удовольствия, менять этот мир по своему усмотрению. Тут уцепишься за что угодно.

Грабовский, я вам скажу по секрету:  этим миром распоряжаются те, кто сотворили его. При все уважении к вашим талантам, это не вы. Нити управления, любезный, теряются где-то там, в недоступных для вас высях. И надо заметить, что это прекрасно, а то бы вы таких дел натворили.

Котлер  прищурился и довольно посмотрел на испуганного олигарха.

– А еще-с посмею вам напомнить, что вы подписали договор, а значит, ваша жизнь, где так удачно воплощались все фантазии, была создана нашем господином.  За все надо платить, господин фантазер.

Котлер с презрением перевел свой взгляд на череп.

– Да, и последнее –  вас интересует сила черепа? Конечно же, эта вещь обладает огромной силой, но обладает она ею, пока все верят в это. И мы позволили верить в это. Без нашего участия это – пустышка. Эх ты, глупец. Ты сам себя загнал в эту ловушку. Слушай свой приговор. Ты будешь сидеть здесь, в этой пещере, с этим черепом, да, теперь ты будешь, как мечтал, с ним всегда.  Ты будешь охранять его. Если ты только попробуешь выйти отсюда, животное убьет тебя.

Котляр показал на пуму.

– И если, Юлий Рудольфович, что-то случится с черепом, мучительная смерть настигнет вас в тот же миг. Ну, что же, господин «властитель мира», вы привыкли, что все всю жизнь служили вам. Пришло время служить другим, и теперь вы будете охранять святыню этого народа, спать на камнях пещеры и питаться подаяниями.

– Господин жрец, вам обещали, что вы получите обратно вашу святыню, – Котлер повернулся к жрецу.

– Надеюсь, вы не в претензии к нам. Мы даже сделали большее для вас, мы нашли прекрасного охранника для этого черепа.

– Я многое потерял и должен был бы ненавидеть этого человека. Если бы не он, все было бы по-другому. Гнев требует для него смерти, но мудрость говорит, что вы придумали лучшее наказание. Я согласен, пусть он остается и служит нам.

– Так тому и быть! – услышали все голос Гипнотизёра.

Подвальная сырость заполнила все пространство. Как всегда, сопровождая это явление, тихий шепот  послышался всем присутствующим, наполняя гнетущим чувством безысходности.  Рассеялось небольшое облачко на возвышенности, недоступной для всех, – там в своем неизменном кресле под защитой двух злых собак восседал Гипнотизёр.

Король ужаса, он взирал на всех, как питон на кроликов.

– Монсеньер, все готово,  – с поклоном сообщил Котлер.

Сердце Артура бешено забилось. Все завертелось. Он видел красные стены с безобразными  химерами «Аполлиона»  Люди в масках и темных плащах стояли  вдоль стен, как черные мрачные тени. Котлер поманил Артура за собой. Артур попытался идти за ним, но жар, страшный жар ударил ему в лицо. Он попятился назад и чуть не упал. Кто-то поддержал его и усадил на стул. Артур снова увидел себя в комнате со старым камином, где когда-то подписал договор с Гипнотизёром.

Гипнотизёр держал в руках огромные песочные часы. Песок сыпался, и очень мало песка оставалось наверху.

– Рано, – сказал Гипнотизёр Котлеру. – Еще не все сделано. Он не готов.

Артур видел, как Котлер направился к нему.

Перед глазами Артура стал сгущаться туман. Он слышал шаги в тумане. Из него вынырнула крысиная морда.

– Очнитесь, милорд, – сказала крыса и облизнула окровавленную пасть .

Артур пришел в себя. Он стоял возле той самой пещеры, где разворачивались недавние события. Сумерки спускались на мир. Рядом никого не было, только Котлер стоял, заботливо глядя на него. Расцарапанная пумой спина болела, но это не вызывало у Артура никаких эмоций.

– Как вы себя чувствуете? – обеспокоенно спросил Котлер.

Артур отмахнулся от неприятного ему собеседника.

– Где все? – равнодушно спросил он у Котлера.

– Ах, ваши гости?  Вы думали, милорд, что они ожидают вашего возвращения? Ну, что вы, полно, не извольте о них беспокоиться. С ними все в порядке, ПОКА в порядке. Они уже уехали, они уже очень далеко отсюда.  Ведь, согласитесь, обидно тратить  время среди диких джунглей, если его у тебя осталось так немного. Куда интереснее насладиться чем-то приятным, забыв на время, что над тобой уже занесли секиру судьбы.

Артур был измучен всем происходящим, да и вздор Котлера раздражал его неимоверно.

– Котлер, я так понимаю, с этими людьми все кончено. Теперь ваша организация оставит меня в покое, или вы и меня захотите, как мою жену, довести  до самоубийства? –  спросил он треснувшим голосом.

Котлер молчал.

В темнеющем небе появилась луна.

«Одиночеством мы с ней похожи, – думал Артур, – мы шпионим друг  за другом, Луна и я. Лунное одиночество, в нем столько красоты и порока».

– В этом мире все одиноки, – неожиданно произнес Котлер, – не вы один, милорд .

Артур вздрогнул.

– Мерзавец, ты даже не позволяешь мне остаться наедине со своими  мыслями! – бросил он упрек Котлеру.

Котлер, не обращая внимания на злое замечание Артура, продолжал:

– Неважно, насколько вы одиноки в этом мире, Артур Сергеевич. Важнее другое: все вокруг – только игра, игра воображения вашего одинокого сознания. Нет ничего истинного. И будете ли вы играть по чужим правилам или создадите свои – зависит только от вас. Добро и зло, мораль, справедливость – все это лишь правила игры, созданные кем-то. Вы изволили спросить, что вас ждет дальше? Я вам отвечу – опять игра, а что это будет за игра – это ваш выбор.

Котлер движением фокусника незаметно откуда-то достал перстень Артура.

– Вот, возьмите, эта ваша вещь.

Вежливо поклонившись, Котлер вытянул вперед руку с перстнем.

Даже возвращенный подарок Оли не вызывал у Артура особого удовольствия, хотя этот факт удивлял его самого. Хотелось просто заснуть и забыть все, что случилось с ним.

Артур глядел на вещицу уставшим взглядом. Перстень ему казался каким-то чужим, незнакомым. Он не вызывал, как раньше, грустных, но так милых для души воспоминаний о прошлом. То ли от того, что его внутренний мир стал другим от всех этих испытаний, то ли что-то не то сталось с самим перстнем.

– Откуда у вас этот перстень?

– Мы позволили вору забрать эту вещь и сами завладели ею. Это было, конечно, необходимо, чтобы она появилась в нужную минуту – и вот ее время пришло.  А вы как будто и не рады этому появлению, Артур Сергеевич?  Ведь для вас эта вещица так важна… Надеюсь, пока важна.

Котлер взглянул насмешливо на Артура.

– Или что-то не так?  Вам уже не так важна эта безделушка? Как непостоянны  все-таки люди.

– Котлер, перестаньте нести чушь. Просто я устал, мне нужен отдых. Скажите мне лучше – мой магнетизм, моя сила или чем вы там меня наградили, сработала? Эти люди получили свое? Могу я теперь быть свободен?

– Не беспокойтесь, Артур Сергеевич, почти все,  что должно было случиться здесь, случилось. Осталось только одно действие, чтобы все встало на свои места. Можно было бы все прекратить уже сейчас, но игра от этого потеряет свою красоту.  Мы обязаны закончить то, что еще не закончено. Поэтому я настаиваю, чтобы вы внимательнее отнеслись к своему подарку. Взгляните внимательно – этому перстню больше двух тысяч лет. Вы не знали об этом? Да, да.  Он старше Христа, и я слышал, что этот перстень когда-то принадлежал самому царю Соломону. Его держала в руках красавица Клеопатра – незадолго до своей смерти. Великий друид, мастер магии и поэзии, чье имя затерялось в веках, начертал на нем руны судьбы неимоверной магической силы. Последний из римлян – король Артур – когда-то владел этим перстнем.

– Ну, что ты мелешь, Котлер. Эта штука – дешевая бижутерия, купленная  как-то Олей на базаре у цыганки за сто рублей, и в шутку названная ею, в честь меня, перстнем короля Артура.

– И тем не менее, я еще раз настаиваю на своей версии, и она имеет под собой основания.  Взгляните на него, Артур Сергеевич, и вы сами поймете, что до сих пор не разглядели сокровище, которое столько лет было у вас в руках.

Артуру не хотелось этого делать, но он послушно поднес перстень к глазам.

Перстень был золотым. Как же он не замечал этого раньше? Артур вдруг почувствовал в нем неимоверную силу. Древность перстня теперь бросалась в глаза. Эти руны, они так прекрасны и таинственны. Каждый знак, начертанный на перстне, выглядел теперь по-другому.  Какое-то скрытое послание читалось в этих знаках. Даже два нелепых рыцаря, изображенные на перстне, мнились теперь Артуру чем-то сакральным.  А вес перстня! Эта вещь стала тяжелее, чем была раньше. Перстень манил и играл с ним.

–Неужели  это все правда? Не может быть, – Артур, хотя и нехотя, поверил в слова Котлера.

– Артур Сергеевич, вы удивляете меня все больше и больше! Вы только что научились созидать, как настоящий Творец. Не Вы ли – тот великий зодчий, что  соорудил для себя прекрасный мост через звездную пропасть своим воображением? И вас при этом удивляет, что эта вещица – перстень Короля Артура? Он будет тем, чем вы его увидите. Захотите, и он – магический перстень, заходите – дешёвая безделушка. Никто не посмеет вам сказать, что это не так.

– Мошенник, так ты обманул меня?

– Артур Сергеевич, дорогой вы наш, да поймите же уже, наконец, все в этом мире –  только иллюзия.  Но дело, видите ли, не в этом. Вы, безо всякого сомнения, великодушный и благородный человек. Мы уверены в вас. Мы предлагаем вам отдать этот древний перстень одному из несчастных, которых вы видели сегодня. Им было дана надежда, что тот, кому будет вручен магический перстень, получит то, чего так жаждал, – удачу и время. Магия древнего перстня велика, уж поверьте мне, я в этом знаю толк. Ах, Артур Сергеевич, видели бы блеск их алчных глаз, когда это было объявлено им господином Гипнотизёром. И никто не захотел снять свою кандидатуру ради ближнего своего.

– Котлер, что вы хотите от них? Они – просто люди. Но почему же я должен решать их судьбу?

– В вашем сердце живет глупое сострадание, а значит, только вы можете наполнить этот перстень спасительной силой. Или вы предлагаете нам дать объявление в газету, что нам требуется маг, потому что у вас не то настроение и вам срочно нужен творческий отдых?

– Хорошо, Котлер. Пусть будет по-вашему, я уже и так далеко зашел во всей этой истории, так что доиграю спектакль до конца. Может то, что мне теперь предстоит роль спасителя, как-то успокоит мою душу.

– Мы даже не сомневаемся в этом. Ступайте по этой тропинке, не сворачивая никуда, вас ждут у жреца в деревне скромный ужин и крепкий сон. Завтра за вами приедут.

Артур зашагал по темной лесной тропе. Сердце его было спокойно, он знал, что в этот раз с ним ничего не случится.

Глава 31.

Артура, несмотря на усталость, мучила бессонница.  Луна все так же терзала его. Он сидел у окна и смотрел на нее.

Сзади ему померещилась тень.

– Привет, мой король, – говорила ему Оля и обнимала за шею. Он отбивался от нее:

– Не мешай, у меня очень много работы!

Опять завал в работе, недовольный директор, опять приходится работать дома. Тексты, тексты, бесконечные тексты. Как часто нас затягивают какие-то будничные дела, и мы теряем главное. Редактура – это его жизнь.  Он чувствовал себя важным человеком, а ей хотелось его внимания. Работа распоряжалась его жизнью.  Всегда некогда. Всегда потом. Призрак Оли отпустил его шею и куда-то тихо ушел.

– Я сам создаю свою жизнь. Мне достаточно только захотеть.

Артур вертел перстень в руках и чувствовал, как одиночество опять забирает его в свой плен. Артур спустился на первый этаж и вышел на улицу.

«Я сам творю свой мир!»

Мир вокруг замер в оцепенении. Ни звука, ни движения. Артур шел в сторону джунглей. Темная живая масса предстала перед ним. Он вспомнил первый вечер его знакомства с «Аполлионом».  Он знал теперь многое, чего не знал раньше, и чувствовал то, чего не мог ощущать тогда. Он понимал, что та тьма и есть он сам. Глупая Луна его умоляла остаться, не ходить. Проклятый страх наполнял тело.

«Луна, ты такая же тьма, как я, и весть твой свет – обман. Я иду туда!!!»

Артур показал кулак Луне.

Он сделал шаг во тьму. Всепроникающий холод и страх. Шаг, еще шаг.

Артур чувствовал, что рядом кто-то есть. Но кто, кто это??? Призрак дышал рядом.

Холодные глаза пумы смотрели на него. Сначала ужас овладел им, но Артур помнил слова Котлера.

– Я сам творю свой мир, – шептал он.

Артур уткнулся лицом в морду пуме, глубоко дыша. Он обнял ее за шею. Глаза их встретились. Артур чувствовал, что это был не тот зверь, которого он встречал раньше. Каким-то внутреннем зрением он мог разглядеть этого зверя даже в кромешной тьме. На черной голове пумы было белое пятно в виде сердечка, точно такое, как у его котенка. Что-то родное и близкое было в этом чудовище.

– Это ты так долго меня мучал внутри, это ты? Ты и есть я, да? – шептал Артур пуме.

– Мы сможем изменить этот мир, мы повернем все вспять, пошли за мной.

Артур смело шел вперед

– Оля, я понял многое, вернись. Время – назад! – командовал он.

Тьма рассеивалась. Москва. Подъезд незнакомой пятиэтажки. Осеняя сырость. Вечер.

Артур не понимал, где он сейчас, что это за место, как это связано с его мыслями о погибшей подруге. Из подъезда вышел грязный человек с заросшим лицом в рваном трико и старых тапочках. Достал сигарету и зажигалку, закурил.  Пристально посмотрел на Артура, усмехнулся и спросил:

– Что, брат, трубы горят, выпить надо?

Артуру очень не хотелось говорить с этим субъектом, но надо было понять, куда привела его фантазия.

– Где я? – спросил он глухим голосом у курильщика.

– Да, ты, я вижу, времени не терял, хорошо гулялось. В Москве, брат, но вот только не в себе. Иди проспись, хватит куролесить.

Женский тонкий голосок, противный, как писк комара, зазвучал откуда-то с третьего этажа:

– Платоша, хватит там бездельничать. Засор чини, с утра жду.

– Бегу, уже бегу. Раечка, чайку бы мне для начала.

Человек затушил окурок и, вмиг забыв про Артура, умчался в подъезд.

Открытая дверь подъезда скрипнула. Артуру показалось, что он должен войти туда. В подъезде пахло старыми трубами и застоявшейся грязной водой.

Артур, как в тумане, стал подниматься по лестнице.  Мысли путались. Оля, его  Оля. При чем она здесь? Он остановился на площадке между третьим и четвертым этажом и стал ждать.

Дверь скрипела. Скучные люди медленно поднимались вверх, стряхивая с себя капли дождя.

– Нет, это не она, – каждый раз вздыхал Артур.

«Не она, не она», – стучало его сердце.

И вот скрип. Это был какой-то другой скрип. Он проникал в самую душу. Шаги. Легкие женские шаги.

– О боже, какой бесконечный дождь. Скоро уже это кончится?

Артуру захотелось заорать. Это был ее голос. От его внутреннего напряжения или еще по какой причине свет в подъезде погас. Он стал тихо спускаться, но, тем не менее, был замечен. Артур видел, как девушка подсвечивает себе телефоном и нервно пытается открыть дверь. Он видел ее лицо. Она повернулась к нему, он увидел ее испуганные глаза. Все тот же глубокий знакомый взгляд голубых глаз. Артур стал быстрее спускаться, не понимая, для чего. Дверь, до которой он уже почти дошел, захлопнулась перед ним. В голове звучал только один вопрос: «Почему?»

Это был вопрос ей, всему миру, себе. Почему, если это она, она его бросила? Или это не она? Почему все это происходит с ним?

Ему хотелось выть, как раненый зверь. Он чувствовал за дверью испуганное дыхание девушки.

Дали свет. Артур стал приходить в себя. Он спускался вниз по ступенькам. Вспомнился рассказ Иры про то, что с ней случилось перед отлетом в Таиланд.

Неужели я в прошлом? Кто это – Оля или Ира? Почему она так поступает со мной?

Артур увидел, что по его запястью течет кровь, наверное, он где-то ободрал руку. Кровью он написал на стене: «Почему?»

Артур вышел на улицу. Он шел обратно в густой мрак, нужно было возвращаться.  Стало намного теплее, на небе вместо холодных осенних туч была огромная Луна. Он покинул джунгли и первое, что увидел, – полицейскую машину возле дома жреца. Местные толпились вокруг. Очевидно, что-то случилось.

Жрец разговаривал о чем-то с полицейским. Рядом, опустив голову, стоял в наручниках Чан.

Чан поднял взгляд и увидел Артура. Глаза китайца метнули молнию. Он показал пальцем на Артура и что-то крикнул на своем языке.

Чана повели в полицейскую машину. Артур подошел к жрецу, с отчаянием в глазах смотревшему, как полицейская машину увозит его ученика.

– Такова жизнь, русский, – сказал он дрожащим голосом. – За все надо платить. Я вернул реликвию своего народа, но потерял учеников. Они мне были, как дети.

– За что его? – спросил Артур.

– Он рассказал мне все, – почти шепотом ответил жрец.

– Он сбежал с твоей подругой. Чан – глупый волчонок, он думал, что, убив тебя, заслужил награду. Нет, та женщина – демон. Она пришла, чтобы погубить его душу, и погубила.

Они остановились на ночь в старом отеле возле дороги. Чан ушел, чтобы купить фруктов для своей попутчицы. Когда он возвращался, увидел, как мужчина сел в черную машину, там же виднелась женская фигура. Машина так быстро рванула, что чуть не сбила Чана. Он ушел. В номере было тихо. Чан понял: его предали и скоро придет беда. Ему не хотелось ничего. Он просто ждал. Ждал, когда неизбежное заберет его с собой. Он слышал полицейские сирены, потом стук в дверь. Чан просто сидел, не делая ничего. В номер вломились полицейские. Они спрашивали его о чем-то. Какой-то белый порошок нашли в его вещах, скорее всего, это были наркотики, которые подкинула твоя подруга. Чану надели наручники и повели.  Он понимал, что его нелепая мечта завела его в тупик, он стал предателем и убийцей. Он мне сказал, что не винит в своей судьбе никого, он сам выбрал свой путь.  Полиция спрашивала меня про Чана, он им так ничего и не рассказал про твою подругу и про тебя. С ним все кончено.  Уезжай завтра, ты здесь лишний.

Этот длинный день закончился, перевернув все, что только мог, в жизни многих людей.

Глава 32.

Самолет привез Артура в холодную Москву. Все стало иным в его жизни, и даже встреча с любимом коллективом типографии, восторженно ожидавшим возле выхода из аэропорта, не вывело его из состояния хандры.

Секретарша Муся, рыдая от счастья, вцепилась в него мертвой хваткой. Он едва удержался на ногах. Муся кричала ему в ухо, что только теперь поняла, как много для нее значит Артур, и что она согласна.

Хорошо, что она хоть что-то понимала, потому что Артур не понимал ровным счетом ничего. Почему его, как героя, встречает весь коллектив? Почему такое счастье вызвало его появление? И на что согласна секретарша Муся, если ей никто ничего не предлагал?

Ситуацию разъяснил толковый руководитель их конторы, Михал Петрович Скоробенский. Михал Петрович выдернул его из пламенных объятий секретарши,  взял Безродного за локоть и тихонечко отвел его в сторону. Там он поведал ему, что дела в конторе последнее время шли не шибко, кризис, понимаешь, да и вообще, люди стали злее и несговорчивее, не было денег на рекламу, и Скоробенский уже думал о сокращении штата. Но все изменилось буквально позавчера утром, когда Михал Петрович, поедая таблетки от сердца, грустно шел в свой кабинет, по дороге размышляя про себя, как же поступить в этой непростой ситуации.

Войдя в свой кабинет, он сразу и не заметил того субъекта, который недавно ворвался к нему с известием о том, что Артур выиграл в лотерею.

И зря не заметил, так как этот коротышка рассказал ему, что Артур купил их типографию, погасил все долги, и вот прям сейчас в рабочем кабинете Артура, в новом особняке в коттеджном поселке «Ситники», лежат договора с большими компаниями, которые обеспечат их симпатичный коллектив и лично Михал Петровича деньгами до конца их дней.

– Да-с, Скоробенский, скоро будешь сигары гаванские курить и устрицы французским «Шардоне» запивать, – сказал субъект и  громко захохотал. Наглец похлопал Скоробенского по плечу и как-то незаметно исчез.

Не знал Артур, что, пока он был в Таиланде, могучие и влиятельные силы ткали его судьбу. Оказалось, что он теперь владелец не только родной типографии, но и еще нескольких очень доходных предприятий,  машины, коттеджа на берегу Волги с пристанью и небольшой яхтой, вертолета для удобства перемещения, а самое главное – шикарного особняка в поселке миллионеров.

В особняке было все, о чем он прежде только мечтал. Его жизнь должна была теперь проходить среди изысканной роскоши. Но вот только как-то холодно и одиноко было в этом доме. Вещи отбрасывали пугающие тени, глаза античных статуй были полны боли, а на картинах персонажи словно безмолвно взывали о помощи. В фонтанах вода зловеще шептала какие-то жуткие заклинания, а в огромном бассейне чудились опасные твари, затаившиеся где-то на дне.  Казалось, еще немного – и космический хаос растворит все богатства в черной дыре отчаянья и безысходности. Артур чувствовал, что не к добру все эти неожиданные подарки судьбы. Поэтому, когда уже знакомый шофер со злым лицом коснулся его плеча и позвал проехать к новому жилищу, Безродный уставшим голосом попросил отвезти его в такую милую сердцу квартиру в старом доме на Ордынке.

Он приехал уставший, и только котенок Васька, с радостью возвращенный соседкой  Артуру, принес крупицу радости его душе. Соседка получила в подарок тайские фрукты, и за это проводила их с Васькой до лифта. Она кланялась и крестила их вслед.  Все, казалось, вернулось обратно, на круги своя. Капал тихонько кран, тикали настенные часы, за стенкой ругались соседи, но во сне вокруг Артура  снова были джунгли с дикими зверями, и теперь уже не страшная пума, так похожая на котенка Ваську, лизнула языком его прямо в лицо, а старик О лукаво улыбался, медитируя над звёздной пропастью.

Утром сердце бешено стучало, Артур знал – его ждут, неведомое чувство  звало на улицу.

Было морозно и солнечно. Артур встал, умылся, накормил котенка и отправился, сам не зная, куда. Он шел, вспоминая тот случай в Таиланде, когда он, минуя расстояние и время, очутился в осенней Москве. Кто же все-таки была та девушка, которую он испугал на лестничной клетке? Да и было ли это вообще? Может, это всего лишь бред?

Ворона каркнула, Артур отвлекся на нее и столкнулся со священником.  Тот, казалось, даже не заметил этого.

Священник смотрел на новый храм, который  куполами упирался в небо. Храм был великолепен, но священник плакал, плакал и крестился, глядя на него.

– Извините меня за мою невнимательность, надеюсь, я не сильно задел вас, – спросил Артур, проявляя вежливость.

Священник по-прежнему не замечал его. Казалось, он  был полностью поглощён созерцанием храма, но слезы, катившиеся из глаз служителя Бога, немного смущали Артура.

– Послушайте, с вами все в порядке? Может, вам нужна помощь? – еще раз обратился он к незнакомцу.

– Что же я наделал, проклятый Иуда! Как же мог я так поступить? Господи, прости меня, грешного!

Священник крестился и плакал.

Артур дотронулся до руки священника, тот вздрогнул и посмотрел на Артура испуганным взглядом.

– Ты пришел за мной? Я чувствовал, что время пришло, – сказал священник, посмотрев на Артура безумным взглядом.

– Что с вами? Успокойтесь. Я не причиню вам зла. Вам, может, нужна помощь? Вот же тоже напасть какая.

– Помощь? Поздно. Все, что могло, уже случилось. Ведь это должен быть храм Божий, гляди, как он рушится. Посмотри, как бесы разбирают его по камешкам. Камень за камнем. И все я виноват, Иуда окаянный.

– О чем вы? – Артур пытался успокоить своего собеседника. – Это чудесный храм, посмотрите, он, словно птица, взлетает в небо. А как кресты блестят на солнце! Вон же и люди радуются. Какие бесы? Батюшка, если даже и сделали вы что-то нехорошее , так как у вас в церкви проповедуют? Бог простит, батюшка, обязательно простит, вот увидите. Вы же любите Бога, он вас не бросит. Я уверен, вы достойны рая.

– Глупый ты,  сам не понимаешь, что несешь. Вот ты говоришь – любить Бога, а как человек может любить того, кого он даже не видел? Попадешь в рай, ты мне говоришь? А что это, по-твоему, – рай?  А если бы не Бог сатану победил и мучился бы, свергнутый, в аду за нас, грешных? Все готовы идти за Богом в рай, а готов ли ты идти за Богом в ад, на вечные муки? Или блаженство в раю для тебя важнее того, кого ты любишь? Как бы ты поступил? Вот и я не знаю. Мы все бежим за раем и топчем друг друга. Кто за раем небесным, кто за земным. А Бог – он прост, он рядом, в каждой травинке, в каждом листочке. Вон, посмотри, облачко на ангелочка похоже. Красота. Разве это не рай? Бог, он – жизнь, и он – любовь, творец и творение. Он – где ты и я, больше нет ничего, кроме Бога. Возлюби не ради рая, а ради любви – и ты станешь сам любовью, и ты будешь с ним.

Священник вздохнул и с тоской в глазах посмотрел на Артура.

– Только поздно мне, грешному. Знаю, зачем пришел ты ко мне. Ты – посланник тех, из «Аполлиона». За мной ты пришел.

Артур вздрогнул.

– Так вы, батюшка, тоже…

Артур не договорил. Грозное рычание вырвалось из его груди. Взгляд стал взглядом зверя.

– Как тебя зовут, священник? – спросил Артур хриплым голосом, напугав собеседника.

– Меня зовут отец Павел, милорд, – с обреченным видом ответил тот.

– Послушай меня, отец Павел. Я создаю мир. Я – Бог. Приходи сюда завтра в это же время. Уж если кто и достоин жизни из всех обреченных, так это ты. Получишь завтра свою награду и будешь дальше спасать людские души в новом храме.

Артур развернулся и ушел, не оглядываясь. Печальной улыбкой проводил его отец Павел.

Ночью небо озарил пожар. Пожарные машины пронеслись, воя сиренами. Артур вышел на балкон.

Он слышал, как женский голос истошно кричал:

– Храм горит, храм! Страсти-то какие!

Артур вспомнил про священника. Тяжелое предчувствие стало мучить его. Потом пришло забвенье.

В последнее время сны стали похожи на реальность.  Во сне лето бушевало запахами трав. Ночь. Печальная луна освещала его путь. Он шел по саду. Огромная махина дворца высилась слева от него. Белели в темноте античные статуи. Какой-то человек  бросил монеты на землю и с раскаяньем упал на колени, закрыв глаза руками.  Человек поднимал лицо вверх, блуждая безумным взглядом по небу, он что- то шептал, и ветер в такт ему зловеще шумел, играя ветвями деревьев.

– Иуда! – шептал ветер.

– Иуда! – шептала Луна.

– Проклят! – шептал человек. Все закружилось под печальную музыку.

Музыка разбудила Артура. Утро.

Он оделся, положил перстень в карман и быстрым шагом пошел к тому месту, где вчера встретил священника. Пепелище еще местами дымилось. Вместо   великолепного храма, величественно устремлённого в небо, черные обгоревшие стены и запах пожара встретили Артура.

– Отец Павел! –позвал Артур в пустоту, предчувствуя, что ему никто не ответит. Ветер зловеще шумел в кронах деревьев.  На душе стало тревожно. Кто-то дернул Артура за рукав.

Маленькая старушка в старом пальто смотрела на него мокрыми от слез глазами.

– Его больше нет, не зови его, сынок, – сказала она.

– Что случилось? – Артур хмурил брови и, не отрываясь, смотрел на старушку.

– Не знаю, бес наколдовал или как так вышло. Только вдруг молния в небе. Настоящая молния, как в мае. Как же так, сама не знаю, может разве быть такое? Все сгорело, подчистую.  Лукавый, наверное, беду принес.

Старуха стала креститься на сгоревший храм.

– А сколько  трудов. А он как счастлив-то был, радость какая всем нам была, –запричитала старуха.

– Что было дальше? – остановил ее причитания Артур.

– Не вынес он, сердешный, страдания такого. Вот там на себя руки и наложил. Что ж он наделал? Разве ж так можно? Господи, прости его.

Артур посмотрел в ту сторону, куда показывала старуха. Старое одинокое дерево, корявое и некрасивое. Обрывок веревки, качающийся на ветру…

– Но почему все не так, как я хочу? Ведь это – мой мир, и я творю его сам! Этого не должно быть, время – назад, я хочу все исправить! – крикнул Артур страшным голосом. Его крик прозвучал громом. Молния блеснула в хмуром небе и исчезла.

За весь день не случилось больше ничего. Артур вернулся домой и, потеряв желание что-либо делать, просто лежал на постели в мрачном настроении.

Он то и дело звонил другу Лене. Автоответчик грустно говорил ему, что Леня не может ответить, а потом шли длинные гудки. И только уже под вечер, когда он  нажимал на кнопку сброса ему показалось, что женский голос ответил «Алле!»

Голос был измученный и болезненный, но такой родной.

-Оля!?

Холодная молния прошла через тело Артура. Он вскочил и трясущимися руками нажал кнопку вызова.

-Не может быть, наверняка показалось.  – шептал он.

Длинные гудки бездушно отвечали ему.

-Артур Сергеевич! –  раздался ехидный голос Котляра из динамика.

— Я счастлив вас приветствовать милорд! Вы уже успели отдохнуть после приезда? Не пора ли вам браться за работу сударь? И у миллионеров есть свои обязанности.

Артуру очень не хотелось сейчас чем то заниматься.

— Котлер, посмотрите за окно. Почти уже ночь. Позвоните завтра.

-Не каких завтра! Завтра непредсказуемо. Зачем  чем нам лишние препятствия. К тому же то, что я хочу показать вам не требует света дня.

Скоро раздался звонок в дверь. Артура позвал за собой уже знакомый водитель.

Они ехали долго по заснеженной, утопающей в огнях Москве, праздничной как новогодняя игрушка.  Но вот они  выехали  за город и стало темно на дороге. Потом они приехали в незнакомый поселок утонувший в сугробах. Почти не в одном доме не горел свет. Покосившиеся старые домишки с кривыми заборами как привет из прошлого. И лишь лай собак в некоторых из них говорил о том,  что где то еще здесь есть жизнь.

Высокой громадой пред Артуром предстал дом с классическими колонами. Этот дом совсем не вписывался в  окружающую обстановку. Он словно элегантный аристократ случайно попавший в компанию нищенствующей братии, и был совсем тут не к месту. Но все же он был.

«Театр теней», – прочитал Артур вывеску, горевшую тусклым красным светом над огромными дверьми.

– Милорд, прошу, прошу вас, входите. Мы вас заждались. Пойдемте же, – услышал он обеспокоенный голос ненавистного Котлера.

Массивная дверь стала открывается с противным скрипом несмазанных петель. Беспросветная тьма встретила их. В руках у Котлера возникла старая закоптившаяся керосиновая лампа. Он поманил Артура за собой.

– Идемте, Артур Сергеевич, и не бойтесь ничего. Теперь вы здесь руководитель.

Они пошли по темному коридору. В свете тусклой лампы Артур видел старые вещи: кресла, столы, сломанные шкафы и старинные зеркала. Все это было покрыто паутиной и слоем пыли. Огромные двери слабыми очертаниями выступали из темноты. За ними слышались странные звуки: где-то будто вели светскую беседу, где-то слышались стоны или шум, напоминающий скандирование демонстрантов, а из-за других доносились звуки музыки и веселый смех. Иногда звучал детский плач, теплый голос матери успокаивал дитя.

– Котлер, куда вы меня ведете?

– Милорд, я хочу познакомить вас с театром теней, и поверьте мне, многие хотели бы иметь столь доходное место. Здесь мы создаем то будущее, настоящее, прошлое, которое крайне необходимо. Вы, конечно, спросите – а кому это необходимо? Да тому, кто хочет владеть этим миром, тому, кто переделывает этот мир под себя, тому, кто всегда в тени.

– Котлер, вы хотите сказать, что вы все это выдумываете? Этого не может быть!

– Артур Сергеевич вы все же неисправимый моралист и романтик. Человеку не дано знать правду. Человечек – всего лишь мгновение в этом бурлящем потоке разрушения, которое мы называем временем. Вы желаете за это мгновение вывалить на него всю правду бытия? Даже не думайте, что вам за это кто-то скажет спасибо. Человек желает, если уж ему повезло родиться, получить максимум удовольствий и впечатлений. Мы творим для него иллюзию, розовые очки и попкорн, и он счастлив. Ну, что же, раз так, разве можно нас осуждать за хорошо сделанное дело?

К тому же, вы и сами не против что-нибудь поменять в этом мире. Вот, к примеру,  кто-то совсем недавно пытался очутиться в прошлом, чтобы исправить свои ошибки, не правда ли, Артур Сергеевич? А потом этот кто-то хотел вернуть прошлое, чтобы спасти несчастного попа. Кто бы это мог быть, а? А ведь прошлое можно легко выдумать, главное, чтобы все поверили в него.

– Что за этими дверьми? – Артур указал на очередную дверь, из-за которой слышались голоса.

– Вы желаете знать, что там? Нет ничего проще, для этого достаточно войти туда.

Котлер дернул за ручку, и массивная дверь стала медленно открываться.

Артур подался вперед. Сквозь туман и свет лучей перед ним вырисовывалась странная картина. Он словно видел театральный спектакль, но артисты не замечали вошедших.

Перед ним возникло казино. За столами шла азартная игра.

Человек с большим пивным животом в дырявом свитере постоянно ставил на зеро, но на странной рулетке на колесе не было зеро.  Невидимый крупье запускал и запускал шарик, тот ложился то на красное, то на черное. Человек постоянно чертыхался и кого-то ругал за  свои проигрыши, багровел и брызгал слюной.

– Обратите внимание, милорд, очень интересный экземпляр. Иван Сидорович Тряпкин. Честнейший и безгрешный человек. Слушает шансон, любит воблу с пивом, ненавидит взяточников, гаишников  и соседа по даче – за то, что тот мешает ему воровать картошку на соседнем поле.

– Но почему он все время ставит на зеро? На этом колесе нет зеро.

– Но он же верит, верит в зеро, в удачу, в неожиданное везение. Он уверен, что достоин счастья, и точно знает, кто мешает ему в этом. Это жена его, Клавка, правительство, мировые масоны, непогода и сын-бездельник. Но особенно он винит первых двух. Но отчего вы так мрачно смотрите на него? Он – очень достойный человек. Конечно, он не переведет старушку через дорогу, но ведь он уверен, что правда победит.

– Это просто безнадега, – заметил Артур.

– Не скажите, этот человек – глина, из которой мы лепим то, что нужно нам. Но пойдемте, есть люди, которые могут принести свет и счастье в то, что вы назвали безнадегой.

Котлер сделал поярче свет в керосиновой лампе, и они пошли к другой двери.

За ней группа людей в экстазе пела, пританцовывая и хлопая в ладоши. Их лица сияли от счастья.  Перед ними длинноволосый человек с бородой и добрым взглядом, в старинном одеянии, похожий на Христа, протягивал руки вверх и пел вместе с людьми. Мелодия была хорошо знакома Артуру – какая-то примитивная популярная песенка – но слова были иные: о том, как Бог любит тех, кого надо любить. В конце песни человек повернулся спиной к толпе, схватил громадный валенок, стоящий на столе, и, как букет невесты, запустил его в толпу. Люди с криками и визгом стали вырывать валенок друг у друга из рук,  возникла отвратительная свалка. Кому-то наступили на лицо, кому-то отдавили руку, а кто-то получил коленом в кадык. Но людей это не останавливало, они продолжали свое непонятное действо, пока один из них, самый здоровый мужик, сильно похожий на Тряпкина, не вырвал валенок у конкурентов. Он победно тряс им над головой.

– Что здесь происходит, Котлер? Почему эти чудаки охотятся за валенком бородача?

– Этот бородач, как вы изволили выразиться, милорд, ни кто иной, как Эразм Аполлинарьевич Плашкин. Выдающийся человек. Для этих людей он просто Бог. Они его так и зовут – бог Эразм. Сегодня как раз праздник святого валенка. В этот день бог Эразм запускает в свою паству валенком, и тот, кому он достанется, получит благословение и прощение пяти будущих грехов, но это еще не все. Кто приобрёл золотую карту церкви Эразма, может к ним добавить еще три греха и футболку с изображением их бога на пляже в плавках. Сами понимаете, ради такого они с радостью порвут друг друга.

– Эти люди верят в такой бред?

Артур был страшно удивлен.

– Конечно же, конечно, мой сиятельный синьор, мало того – ритуал этот не  бесплатный, люди продают машины, фамильные  драгоценности, а некоторые даже  бросают семьи.

Радостный обладатель валенка подбежал к богу Эразму, и тот его поцеловал в лоб, при этом у Эразма отклеился ус. Но никто даже не заметил этого. Толпа опять начала петь песни на популярные мотивы, воздевая руки к небу.

– Жулик, – процедил сквозь зубы Артур.

– Ну, будет вам сердиться, милорд. Это еще не все, что может наш Эразм.

Артур увидел, как безбородый Эразм в дорогом костюме и галстуке, в черных очках, с дипломатом из крокодильей кожи в руке идет по сцене к микрофону. Его приветствует толпа мужчин и женщин, сильно похожих на Тряпкина. Они кричат от восторга, протягивая к нему руки. Свет всех прожекторов направлен на Эразма.

Он подает знак, и толпа утихает.

– Господа, акции нашей сетевой фирмы «Репейник-интернешинал»  растут с небывалой скоростью. Каждый, вы слышите, каждый из вас скоро станет богаче Билла Гейтса. Уже в 150 странах оценили живительную силу нашей самогонки из репейника. Это самогонная революция, скажу я вам. Но не все так гладко, как должно быть. Конкуренты видят силу нашей самогонки и хотят уничтожить весь репейник в мире!

– Не допустим! Не допустим! – скандировала возмущённая толпа в зале.

– Правильно! Не допустим! – орал Эразм. – Порвем их в клочья. Но для этого нам нужны средства. Поэтому в этот раз вы должны приобрести продукции в два раза больше, но вы же все знаете, что каждый из вас окупит эти затраты, сетевой маркетинг – наш путь в светлое будущее.

Возбуждённая толпа начала пританцовывать, напевая песню про светлый путь, по которому они идут вместе с «Репейник-интернешенал».

Люди начали вываливаться из зала в фойе, где их уже ждали столы с бутылками. Они приобретали у менеджеров высшего звена продукцию. В глазах людей светилось счастье. То и дела звонили небольшие рынды на стене, сообщая, что кто-то приобрёл продукцию в тройном размере. При этом вся толпа радостно вскрикивала и хлопала в ладоши.

– Мошенник. Почему они не понимают, что их обманывают? Как дети, черт возьми.

Артур махнул рукой.

– Ну, что вы, монсеньёр, люди любят быть обманутыми. Им нужна надежда на то, что где-то есть оно – счастье беспечного существования. За обеспеченный комфорт они готовы отдать последнюю рубаху. Эразм – талант. Но это не самое главное его достижение. Извольте взглянуть сюда. Это – возможное будущее.

Котлер направил керосиновую лампу в дальний угол. Артур увидел толпу демонстрантов. Молодые люди в черных куртках с битами шли по ночным улицам, скандируя: «Мы – власть! Свобода!» Слышался вой полицейских серен. На улице горели перевернутые машины. Возле баррикады из мусора лежал неподвижный человек в форме.  Демонстранты вливались в толпу таких же молодых людей, танцующих в экстазе возле светящейся сцены под все ту же популярную мелодию, которую Артур слышал уже в третий раз. На этот раз певичка, кривляясь, пела о том, как добро победит зло, и всем будет сразу хорошо. Потом на сцену вышел Эразм, он был в черных джинсах и в кожаной куртке, синий бантик был прикреплён к его груди, такие же бантики были и у многих других. Люди хлопали ему и кричали: «Веди нас, Эразм! Свобода! Мы здесь власть!»

Потом Эразм решительно двинулся вперед, жестом предлагая идти за собой. Часть молодых людей двинулась за ним. Один из них напоминал Тряпкина, но только молодого.

– Тряпкин-младший, – представил его Котлер. – Активист, борец с режимом, но, честно говоря, огромный оригинал, не поддается всякому насилию, в том числе и учебе.

– Куда повел их вождь, неужто власть свергать?

– Монсеньер, что вы, власть и так уже почти в их руках. Но людям нужны герои и, желательно, мертвые. С мертвых меньше спрос, и их можно воспевать в песнях.

– Вон, посмотрите на крышу небоскреба, куда их повел предводитель. Они взлетят, словно птицы. Недолгая и красивая смерть.  А виновата будет власть. Я вижу по глазам – вы жалеете их. Ну, перестаньте, их именами назовут улицы. Как вам: была Красная площадь, а станет площадь Тряпкина-младшего. Это звучит красиво.

– Котлер, уйдем отсюда. Я не хочу видеть этого. Власть не допустит такого.

– Блистательный сеньор, вы слишком доверяете власти. Извольте пройти за мной.

И они пошли к следующей двери.

Шикарный ресторан предстал перед глазами Артура.  Он увидел отдельный кабинет. Стол ломился от вкуснейших блюд и дорогих напитков. За столом сидел массивный человек с рюмкой коньяка в руке.

– Вы желали знать, монсеньер, что делает власть в это время. Знакомьтесь, лучший из людей – Иван Иванович Непотопляемый.  Человек с бриллиантовой душой, бриллиантовой совестью… и вообще, у него много бриллиантов. Поговаривают, ему отдал свое состояние один очень добрый старый ювелир, еще в девяностые, исключительно из-за бриллиантовой души господина Непотопляемого. С тех пор про щедрого ювелира никто не слышал. А Иван Иванович ради спасения Родины подался в депутаты. И, надо сказать, проявил чудеса гибкости – его политические взгляды менялись вместе с конъектурой. Удивительный человек, всегда во власти, всегда прав и, заметьте,  ни разу не попался на взятке.

В это время симпатичная девица в одежде официантки с миловидной улыбкой ввезла тележку для доставки еды. На тележке, накрытое шелковой тканью, высилось что-то весьма объемное.

Иван Иванович замер с рюмкой в руке, уставившись на тележку. Проходя мимо Непотопляемого, девица слегка притормозила. Ткань медленно поползла, и взору Ивана Ивановича предстали пачки купюр: доллары, евро, рубли. Девица улыбнулась и подмигнула ему. Депутат со скоростью компьютера просканировал купюры взглядом и заулыбался девице в ответ.

– Очень мерзкий человек, – поморщившись, сказал Артур. – Неужели никто ничего не может ему сделать?

– Что вы, что вы! Против него существует целое движение – «Долой взятки», но только дело в том, что руководит этим движением сам Непотопляемый. Драгоценный мой господин, все всегда возвращается на круги своя, и, что ни делай, если ты белка в колесе – сколько бы ты не бежал, ты останешься на том же месте. Они все – лишь персонажи в нашем спектакле, их еще много придётся увидеть вам в нашем театре, увидеть и полюбить . Пойдемте же скорее, я познакомлю вас с режиссером этого спектакля, он жаждет встречи с вами.

Они вышли в темный коридор, в конце которого была скрипучая лестница на второй этаж, вся в паутине и в пыли.

На втором этаже тускло мерцал свет, пахло плесенью и мышами. За большим черным столом сидела обнажённая секретарша. Она громко стучала пальцами по клавишам старой печатной машинки. Стол был завален стопками бумаг.  Увидев, что кто-то поднимается по лестнице, секретарша попробовала изобразить улыбку на своих пухлыми губах, отчего рот стал безобразно большим.

– Приветствую вас, монсеньёр. Вас ожидает режиссер. Желаете чаю, кофе или чего-то еще? – ни капли не смущаясь своей наготы, спросила секретарша.

Артур жестом дал понять, что ему ничего не нужно.

«Жаль, бороды у тебя нет, – подумал он про секретаршу, – хоть чем-нибудь прикрыть твое тело».

Артур прошел за Котлером в дверь кабинета. Обернувшись, он увидел на месте секретарши волосатого, заросшего бородой мужика, с ненавистью смотревшего в его сторону.

Котлер заметил взгляд Артура и усмехнулся.

– Мало ли что привидеться здесь может. Не доверяйте этому дому, он – обманщик. Только поверите ему, и он вас убьет.

Они вошли в темный кабинет.  Там горел камин. Старинная мебель была едва различима в полумраке. Возле окна стоял массивный письменный стол, а на нем – настольная лампа, слабым светом освещавшая испуганное лицо человека. Человек этот тучным телом растекся по стулу. По скрипу, похожему на  стон, было понятно, что стулу приходится нелегко, но он все же еще держится из последних сил.

– Знакомьтесь, милорд, это режиссёр нашего театра теней, Лютиков Роман Александрович. Но прошу вас, об этом – никому, информация секретная. Роман Александрович – знаменитейший человек. Вся театральная Москва славит его имя. Впрочем, вы его уже видели – в составе той печальной  компании, которая навестила вас в Таиланде. Видите ли, не очень хорошо складываются дела у нашего дорогого режиссёра последнее время. И этому есть объяснение. Его время подошло к концу. Только вы, милорд, можете спасти его. Ну, дальше вы сами, Роман Александрович. Господа, я оставляю вас. Прошу.

Котлер сделал шаг назад. Его проглотила темнота.

– Вы – тот самый знаменитый режиссёр Лютиков? Моя жена была поклонницей вашего творчества. Ни одной постановки не пропускала. К тому же, она очень восхищалась вашей поэзией. По ее словам, надо иметь огромную душу, чтобы так писать. Она говорила, что вы – смелый человек, не боитесь ничего, говорите любому, что думаете, и никто вас не сможет заставить опуститься на колени.  Искренне рад знакомству с вами.

– Очень, очень польщен вашими словами ваше вели… ваше высо…

Артур улыбнулся, слыша, как Лютиков пытается присваивать ему чужие титулы.

– Зовите меня просто Артур Сергеевич, не надо чужих регалий.

– Да разве ж я посмею, вам же власть-то какая дана! Да вы ж нас в порошок одним пальцем!

Он бухнулся на колени перед Артуром, рыдая в три ручья.

– Что с вами, Роман Александрович?

– Не дайте погибнуть, не дайте, молю вас. Это ж прям перед премьерой. Это ж событие-то какое. А задумано-то сколько еще всякого.

– Встаньте, господин режиссер, не позорьте  свое имя. Вот так поговоришь с человеком пять минут – и понимаешь, что вся его репутация – только образ, а за образом этим лишь дрожащее ничтожество. Больно думать, что она так ошибалась. Только ради памяти о ней я помогу вам, хотя мне очень хочется сейчас дать вам пинка. Жду вас завтра в три часа в ресторане «Золотая утка». Вы получите перстень – и живите себе спокойно дальше своей никчемной жизнью. Черт с вами. А теперь оставьте меня.

Лютиков продолжал всхлипывать, не вставая с колен, и в этой позе стал пятиться назад, пока не исчез в темноте.

Артуру показалось, что там, где он исчез, послышался звон колокольчиков и запах гниения ударил в нос.

«Это дом – обманщик, не верьте ему», – вспомнил он слова Котлера.

Артур вернулся домой. Остаток ночи он провел на кухне. Пил кофе, коньяк, курил. Воспоминания об ушедших днях не давали ему покоя. Тогда он был счастлив.

Вот они идут по парку. На Оле черные плащ и перчатки, в руках красные гвоздики. Сквозь золотые листья светит солнце. Они спорят о литературе, кино и многих других вещах. Вдруг что-то меняется в воспоминаниях. Дует ветер, и Оля пятится назад, ее невозможно остановить. Сзади подходит Леня, удерживает ее за плечи. Неужели тогда был Леня? Он и Оля смотрят друг на друга и смеются. Они обмениваются взглядами.  Что-то очень тревожное, похожее на заговор, в этих взглядах.

Воет сирена. Артур выходит из оцепенения.

«Леня. Да, Леня. Где ты есть, почему молчишь?»

Артур, несмотря на раннее утро, набирает номер Лени. В телефоне снова длинные гудки.

В три часа дня Артур сидел в ресторане, нервно посматривая на часы.  Режиссер опаздывал, что казалось странным.

В ресторане царило напряжение. Все обсуждали какую-то новость.

– Как же такое может быть? – нервничала дама с глубоким декольте за соседним столиком.

– Это ужасно, его, наверное, подставили! – она хваталась за лицо руками, изображая ужас.

– Вот тебе, пожалуйста, и ведь из такой интеллигентной семьи, – говорил мужчина в очках своему соседу.

«О чем это все они?» – размышлял, глядя на всеобщее волнение, Артур.

Он посмотрел на часы – стрелки подползали к четырём.

Это уже переходило все границы.

Мимо проходил официант с подносом.

Артур подозвал его к себе.

– Уважаемый. Я жду одного человека. Это режиссер Лютиков. По какой-то причине он опаздывает. Он не знает моего номера, но он мог позвонить в ресторан. Прошу вас выяснить это у администрации.

На фамилии Лютиков официант побледнел и едва удержал поднос.

– Уходите, – глухо сказал он и указал в сторону двери.

Девушка-хостес с улыбкой, но настойчиво, также попросила его уйти.

Артур, как заворожённый, предчувствуя беду, вышел из ресторана.

Дома он налил себе кроваво-красного вина из «Апполиона» и от скуки включил телевизор.

Режиссёра Лютикова с безумным взглядом воспалённых глаз вели двое полицейских. Лютиков был одет в черно-белый костюм сатанинского шута. Бубенцы на колпаке звенели. Рот режиссера был в крови. Он смеялся странным безумным смехом маньяка и что-то шептал своим окровавленным ртом.

Артур попытался прочитать по губам, но понял только два слова – «крови» и «свободен». Объектив камеры скользнул дальше, показывая тело рыжеволосой девушки. Она лежала в лужи крови.

– Ужасное преступление, – вещал срывающимся голосом корреспондент. – Сегодня ночью известный режиссер Лютиков Роман Александрович  убил свою молодую любовницу, победительницу телепередачи «Битва магов», знакомую телезрителям, как рыжая Анжела. Он вырвал сердце из груди бедной девушки и съел его. Трудно поверить, что столь прославленный мастер театра и кино, поэт и непримиримый борец с властью Лютиков Роман Александрович оказался обычным каннибалом. Как такое могло произойти? Я отказываюсь верить в это!

Артур выключил телевизор и опустился на диван.

«Я мог спасти чудовище, – сказал он самому себе, – хотя имею ли я право считать чудовищем того, кто, как и я, готов сожрать другого только за сомнительное ощущение успеха?»

В ответ на его мысли раздался громкий смех. Возле стола стоял проклятый карлик Котлер и пил его вино.

– Монсеньер, ну стоит ли винить несчастного человека только за кусок мяса, который он съел?

– Как вы можете такое говорить, Котлер, ведь это не мясо, это – человек! Это была молодая женщина, она хотела жить, она, возможно, хотела быть счастливой, и она была его любовницей, – возмущенно воскликнул Артур.

– Я вам могу сказать одно: ее дни и так были сочтены, ведь она тоже из тех, чей час настал. Вам ли ни знать, что ее встреча в ближайшее время с Вами не принесла бы счастья ей, даже если она этого хотела. А теперь разрешите задать вам вопрос, мой милостивый король Артур. Помнится, буквально сегодня вы были в ресторане. Так что же вы там ели, позвольте узнать? – с насмешкой, уже так надоевшей Артуру, спросил Котлер.

Откуда-то в одной руке у него появилось пенсне, в другой же он держал чек из ресторана.

– Ах, вот как, вы соизволили съесть антрекот? Прекрасный выбор, в этом ресторане делаю замечательные антрекоты, монсеньёр. Но только вся беда в том, что они не растут на дереве, их делают из мяса – мяса живого существа. Это существо мирно паслось на лугу и было женщиной, пусть и другого вида, и эта женщина была счастлива. Вас же именно это смутило в поступке режиссера?

– Котлер, как вы смеете сравнивать корову с разумным существом? – гневно воскликнул Артур.

– И какой же IQ нужен Вам, монсеньер, чтобы вы считали недостойным съесть это живое существо? И почему Вы считаете, что кто-то другой должен думать об этом так же, как и вы? К тому же, не вы ли своей энергией рушили жизни и судьбы других людей?

Так разве вы не каннибал, мой господин?

– Но на его губах была кровь человека, он безумен! – сопротивлялся Артур.

– На ваших губах тоже кровь, – лукаво улыбаясь, Котлер поднес бокал с алой жидкостью Артуру.

– Человеческая кровь – тайна всего мироздания. Но умоляю Вас, даже не пытайтесь разгадать ее, просто пейте человеческую кровь. Чтобы быть творцом своих миров, вам придется стать абсолютным хищником, иначе вы сами окажетесь напитком для сильнейшего.

Котлер учтивым жестом лакея поднес бокал Артуру, но было очевидно, что он не примет возражений.

Артур всем своим существом хотел отвергнуть напиток, но его воля была подавлена. Он залпом выпил вино. Котлер исчез, как будто его и не было.

– Когда-нибудь я посчитаюсь с тобой, – шептал Артур.

Он спал, его сон охранял малыш-котенок, и ангел ждал где-то в стороне, когда колесо судьбы завершит свой круг.

А Артур видел во сне, как люди, миллионы людей тянут руки к порхающей бабочке. Они толкают друг друга, разбивая лица, лезут по головам, топчут друг друга, кричат и плачут.

– Это же моль, моль. Мама, это моль! – говорит маленькая девочка, она тянет мать за юбку. Та отталкивает ее. Текут реки крови. Шепот над кровавой рекой –  зловещий и тихий. Река вспыхивает ярким светом. Темный силуэт пьет кровь из бутылки.

Утро настало, но зимняя темнота накрывала землю.

«Что-то кровь стынет в жилах от моих снов. Пора бы привыкнуть, но страшно к этому привыкать».

Артур взял мобильный, набрал Лене. Телефон молчал.

Артур хотел отправиться к Лене. Но не мог заставить себя сделать это. Он боялся, что там ему откроется что-то страшное. Тянул время, занимаясь мелкими делами, пока на улице не стало темнеть. Еще раз набрал номер, послушал гудки. Затем разочарованно вздохнул и обреченно надел куртку.

К другу он специально пошел пешком, чтобы потянуть время и максимально отдалить встречу с тем, что томило его душу.  Он шел по темным улицам Москвы, петляя среди пустых зданий. Казалось, все кругом наполнено ужасом. Как будто тысячеглазая тьма смотрит на него из окон, желая проглотить. Призраки мерещились Артуру в окнах пустых контор. В закрытых магазинах подсвеченные манекены следили за ним.  Страх и одиночество сковывали его душу. Он шел, уже забыв, куда идет.

Очнулся Артур, услышав плач, раздававшийся из старого здания в промышленной  зоне. Он хотел пройти мимо, но что-то, скребущее душу, подсказывало, что нужно идти туда. Артур пошел, преодолевая страх. Плач стал громче.

Артур открыл дверь старого ветхого здания.

Тихое всхлипывание, леденящее душу, слышалось за соседней дверью.

«Магический салон. Профессиональная ведьма Стелла Аркадьевна Сатановская» – прочитал Артур и рванул дверную ручку. Дверь поддалась, распахиваясь со страшным скрипом.

Темная комната предстала пред взором Артура. Все помещение освещалось одной восковой свечой. Артур видел шкафы с магическими предметами, фигурками странных существ, страшными масками и безликими куклами.

На старом столе лежал человеческий череп, освещенный свечой, а перед ним сидела заплаканная женщина в одежде католической монахини. Женщина вздрогнула и повернула голову к Артуру.

– Кто вы? – вскрикнула женщина, испугавшись Артура. Она вскрикнула еще раз и едва не лишилась чувств.

– Что с вами? Вам нужна помощь?! – спросил Артур. – Вы так испуганы, словно увидели призрака.

– Мой господин, Вы пришли за мной? Да, я знаю, мое время пришло. Убейте меня. Я буду рада этому. Для меня смерть будет большей наградой, чем жизнь. Вот уже несколько дней я живу в настоящем аду и не знаю, смогу ли жить дальше, если эта мука продлится еще какое то время.

Артур взглянул на стол со свечой. Там он увидел маску – признак принадлежности к «Аполлиону». Маска не светилась ярко-красным светом, а была черной, словно потухшая головешка.

– Вы тоже из «Аполлиона»? – спросил он холодным тоном у собеседницы. – Впрочем, я вспомнил вас. Вы были среди тех просителей, на горе в Таиланде.

– Мое время вышло. Но почему, почему вы не пришли за мной несколько дней назад? Впрочем, я была еще глупа тогда и хотела бежать. Теперь поздно, – женщина опять вздрогнула и побледнела еще сильнее.

– Вы слышите? Она идет, чтобы опять мучить мою душу. Я так грешна, но это – мой самый страшный грех.

Женщина схватила за руку Артура и упала перед ним на колени:

– Умоляю вас, мой господин, остановите ее. Я уеду в самый далекий монастырь.  Я буду молится всю оставшеюся жизнь. Пусть только она уйдет.

Артур видел, что женщина безумна. Он с силой обхватил ее плечи руками и, не отрываясь, смотрел в наполненные слезами глаза.

Под его взглядом женщина успокоилась и пришла в чувство.

–  Я хочу знать, что произошло, и, возможно, даже помогу вам. Во всяком случае, у меня есть такая возможность, но все будет зависеть от искренности вашего рассказа.

Артур подал женщине стакан воды.

– Бедная девочка, – всхлипывая и вытирая глаза платком,  начала свой рассказ бывшая ведьма. – Вот что случается,  когда человек готов хоть на секунду уступить дьяволу. Тот приходит и прочно берет человека за горло. Монсеньёр, должна вам сказать, что среди тех, кто к вам приходил в Таиланде, были два друга. По-своему замечательные люди, интеллигентные и очень умные. Один из них – Иван Иванович Дворянский. Может, слышали про него, между прочим, известный врач-нейрохирург.

Артур кивнул, его шрам под глазом задергался, словно он нервничал от внезапно накативших воспоминаний.

– У него была дочь. Девчушка – ангел, да и имя у нее было Ангелина. Скромный нежный ребенок. Дворянский ее обожал. А крестным у нее был друг Ивана Ивановича, профессор и умнейший человек, Пупынин Григорий Петрович.  Несмотря на то, что был он очень мудрым человеком, лукавый смог обхитрить его. О, если он делает свое дело, то обхитрит любого! Как все мы, Пупынин был охотником за удачей. Эта уж мне удача. Все гоняются за ней, но никто даже не подумал, может, это и есть самое главное несчастье в жизни?

Она встала и налила воды в стакан из старого графина.  Попыталась выпить, но руки ее дрожали.

– Да, дьявол пришел к Пупынину и вселился в него.

Ее голос звучал глухо.

– Он пришел, когда все было у профессора. Дом, признание, своя кафедра в университете, поездки. Но даже когда у человека есть все, ему все равно мало, он переходит невидимую черту, и сам не замечает, как падает в пропасть. Профессор стал брать деньги со студентов. Он знал, как не попасться, лучше бы попался, но искусителю и тут, как оказалось, было мало. Не этот грех ему нужен был от профессора.

Женщина взяла карты Таро со стола и, не глядя, достала карту, на которой обнаженная девушка, извиваясь, восседала на загадочном существе, очень похожем на льва.

– Вожделение – вот что нужно было дьяволу. Сколько их было у Пупынина – молодых красивых студенток, которые не могли ему отказать из боязни, плакали  и ненавидели, но от этого его похоть становилась лишь сильнее. С виду интеллигентный человек, но в душе – зверь. Однако дьяволу и этого было мало. Похоть одолевала профессора. Ему хотелось чего-то страшного, мерзкого, настоящего падения. А самое большое удовольствие для лукавого – развратить чистую душу, поверьте, это я вам, как ведьма, говорю. Ему нужен был ангел, и Пупынин обратил взор к своей крестной дочери. Не знаю, как ему удалось соблазнить ее, но он добился своего. Больше всего профессор боялся гнева своего друга, даже больше, чем гнева самого Бога. А уж Дворянский бы не простил его никогда. Он придумал бы страшную месть. Но судьба любит шутить, она такая шутница, эта самая судьба. Девушка забеременела от своего крестного отца. И вот несколько дней назад я сидела, раскладывала пасьянс при свечах. Душа моя ныла от ожидания встречи с неизбежной карой судьбы. Я гадала на то, что будет дальше, после того, – и вдруг шёпот. Вы наверняка слышали его не раз, этот могильный адский шёпот, он пронизывает холодом и безысходностью всю душу. Я видела, как упал и разбился бокал с вином, задуло свечи. Кто-то вошел. В темноте на пороге я видела силуэт. Человек держал кого-то на руках. Я была испугана, пыталась зажечь свет, но он не включался.

И тут я услышала слабый голос вошедшего человека.

– Помогите мне, – прошептал этот человек голосом, от которого содрогнулась бы сама смерть.

– Помогите, Стелла Аркадьевна, заклинаю Вас. Судьба моя в ваших руках.

Я зажгла свечу. Испуганное лицо, дрожащие губы, давно не бритая щетина, разбитые очки в дорогой оправе. Я с трудом узнала его. Он держал девушку лет шестнадцати на руках. Она была без сознания.

– Григорий Петрович, чего вы хотите от меня? – спросила я его.

Он рассказал мне, что случилось. Профессор пытался заставить крестницу сделать аборт, но она не поддавалась. Он просил, угрожал, предлагал огромные деньги, но время шло, она была непреклонна. Во время последней ссоры он ударил ее, и она потеряла сознание. Пупынин привез ее ко мне. Он умолял меня сделать крестнице аборт, совал деньги. Я хотела вызвать полицию, но зачем мне сейчас полиция, когда мое положение столь неустойчиво. Поверьте, у меня есть причины бояться полиции.

Я ему сказала:  уходите – и указала на дверь, он пошел медленно и обреченно, но вдруг остановился и посмотрел на меня с какой-то дьявольской улыбкой.

– А знаете, Стелла Аркадьевна, все еще можно спасти. Я видел Котлера, мы с ним вчера играли в карты, Котлер проиграл  и за долги шепнул мне один секрет. Есть выход, я хотел им воспользоваться, но мне теперь уже поздно, только вы можете спасти меня, поэтому вам я расскажу про этот секрет.

Эти слова для меня были, как бальзам на душу.

Он приблизился ко мне и тихо, как будто боясь, что нас подслушивают, сказал, что скоро ко мне придет Посланник и предложит перстень короля Артура.  Это –  путь к спасению, тот, кто владеет этим перстнем, будет с удачей навсегда. Пупынин хотел обманом завладеть этим перстнем и, если я не помогу ему, он так и сделает, хотя бы для того, чтобы навредить мне.

Все это выглядело так заманчиво! Я – слабая женщина, и силы мои на исходе. Пришлось согласиться.

– Хорошо, несите ее за мной. В подвале у меня есть тайная комната, там не раз бывали женщины, которым срочно нужно было спасти репутацию или избавиться от гнева ревнивого мужа. Это приносило хорошие деньги.

Девушка пришла в себя, пришлось ее связать. Профессор сделал ей укол.

– Что это?–  спросила я у него.

– Наркотик, – сказал он, виновато улыбаясь, – это чтобы она расслабилась.

– Вы с ума сошли! – я почти кричала на него.

– Делайте, я прошу вас, Стелла Аркадьевна, делайте. Поверьте, это необходимо, так будет безопасней нам всем.

Это было ужасно, как на автомате, я приблизилась к пациентке с инструментом, она была привязана к креслу. Что-то невероятное творилось со мной, я чувствовала, что делаю что-то ужасное, за что не будет прощения, но мысль о перстне… я не могла… я только слабая…

На минуту показалась, что ведьма теряет сознание, Артур хотел прийти ей на помощь, но женщина жестом остановила его.

– Сначала все шло удачно. Но этот шепот, опять этот шепот. И тут она пришла в себя, она смотрела на нас. Это был взгляд самого сатаны – с улыбкой, как оскал животного, с глазами, полными жгучей ненависти.  Не знаю, что профессор вколол ей, может, это так повлияло на нее, а может,  что-то очень страшное вселилось в нее. Нечеловеческим усилием она разорвала путы, связывающие ее, и толкнула Пупынина так, что он ударился головой о стену.

– Держите же ее, держите! – орал обезумевший профессор. Он пытался схватить ее за ногу. Издав звериный рык, девушка бросилась бежать.  Вся в крови, как раненый зверь, выскочила за дверь.  Пупынин сидел на полу и плакал, было видно, что он сдался. Он выглядел жалко, но мне было не до него, волею судьбы я была втянута в этот ужас, и я бросилась за ней. Когда я выскочила из дверей, она уже вбегала в дверь соседнего заброшенного здания.

Через две минуты девушка появилась в проеме выбитого окна пятого этажа. Она напоминала восковую статую. Смотрела на небо и что-то шептала. Шаг, еще шаг.

Я ей крикнула:

– Не делай этого, постой!

Она посмотрела на меня глазами, полными ненависти. Оскал, разве я забуду этот оскал!

Сатановская снова начала нервничать, речь ее стали терять стройность, казалось, еще чуть-чуть – и у нее случится припадок, но Артур подошёл и крепко обхватил ее за плечи. Он посмотрел ей в глаза твердым взглядом и сказал:

– Успокойся.

– Она не просто прыгнула из окна – это был бросок хищника на свою жертву. Она выпрыгнула в мою сторону.  Я не помнила ничего, куда-то шла, а потом очнулась в своем кабинете. Передо мной горела свеча и лежали карты Таро. Карта Влюблённые была передо мной. Возьми эту карту. Ты, – неожиданно она ткнула ею в сторону Артура, – ты должен сжечь их.

Он понимал, что Сатановская безумна, и не хотел противоречить ей, поэтому взял карту и положил ее в карман. Ведьма смотрела рассеянным взглядом и что-то шептала, затем стала прислушиваться к чему-то, слышному только ей.

– Милорд, вы слышите? Она идет опять, опять она идет со своим окровавленным свертком в руках. Это третий день моих мучений.  Ее оскал, вот же она!

Сатановская показывала пальцем в стену. Но Артур не видел там никого. За стеной раздались и тут же стихли шаги.  Артур понимал, что ведьме нужна помощь, но что-то шептало ему, что он здесь лишний, и эта история закончится без него. Он не хотел больше участвовать в этом. Артур сильно злился, что зашел сюда.

Он ушел, понимая, что уже поздно что-то менять, и не только  для Сатановской. Для тех двоих тоже все кончено. Он, конечно, мог найти их, но зачем?

– Корсар,  – крикнула ему напоследок ведьма, – только Корсар сможет выкрутиться из всех нас. Не поддавайся ему.  Сожги его, пусть и он будет проклят, как все мы!

«Корсар, кто это? Возможно, один из них. Или это ее бред? Остался ли еще хоть кто-то?» – думал Артур,  двигаясь в направлении дома друга.

Артур долго шел, потупив взгляд, и все прокручивал в сознании встречу с Сатановской. Навстречу по улице шел человек в старой грязной одежде. Едва ли кто-либо мог узнать в нем сейчас банкира Штольца. Того самого, что еще недавно вызывал восхищение своей дорогой одеждой и безупречным стилем.

Он увидел Артура и, улыбаясь, направился к нему. Артур вспомнил этого человека. Он вспомнил, как тот держал речь перед ним, и подумал, что этот человек, пожалуй, последний, кому он может отдать свой драгоценный перстень.

Когда Штольц подошел, Артур молча достал перстень и протянул его банкиру.

– Возьмите, это спасет вас. Но только не говорите мне ничего, я устал от всех этих историй, я больше не хочу слышать страшные вещи. Просто возьмите и идите своей дорогой.

– Но, милорд, мне нечего вам рассказать, если только сказать одну вещь – я сам, добровольно, отказался  от всего, и я очень доволен. Я сбежал от этого искусственного счастья, да и был ли я когда-нибудь счастлив по-настоящему? Я сам задаю себе это вопрос. Наверное, тогда, когда был бедным еврейским мальчиком. Все вокруг тогда было по-другому и, хотя мне многого не хватало, я и не боялся ничего потерять. Разве это не счастье – просто жить? Милорд, все свое состояние я перевел в детские дома. Когда-то обманом я получил свои первые деньги.  Это была очень умная афера, но ужас весь был в том, что эти деньги я забрал у бездомных детей,  и мне даже не было стыдно. Но, впрочем, не стоит об этом. Это был мой долг – и я вернул все с процентами. Сейчас я уезжаю в город моего детства. Там есть маленькая квартира в старой хрущевке. Это то, что мне осталось от родителей. Все, что у меня есть, – немного денег на дорогу и на то, чтобы  не умереть с голоду первое время, пока  я не устроюсь. Я прошу вас только об одном: последовать моему примеру, Окажитесь от этого болота, да, сейчас вы на коне, но время идет и, поверьте, когда-нибудь колесом оно проедется по вам, но тогда уже будет поздно. Прощайте и подумайте над моими словами. Только не отдавайте ничего Корсару, не должен победить  Иуда.

Штольц развернулся и пошел восвояси. Черная машина, похожая на ту, что обычно возила Артура, на полной скорости вывернула из переулка. Пролетев мимо Артура, она врезалась в бывшего банкира. Он даже ничего не успел понять. Его безжизненное тело лежало на асфальте в пугающей нелепой позе. Машина, даже не притормозив, умчалась. Тот, кто только минуту назад рассказывал Артуру, что нашел настоящее счастье, был теперь мертв.

Народ стал стекаться, привлеченный случившимся. Громко кричала какая-то женщина в красном пальто.

Где-то в глубине души Артура сначала шевельнулось чувство жалости к этому человеку, но каменой глыбой это чувство придавило то существо, в которое трансформировался прежний Артур. Ничего уже не могло пробудить в нем чувства сострадания. Он не желал кому-либо зла, но уже не принадлежал этому миру. В этом мире Артур не видел ничего хорошего, и не хотел помогать никому, в том числе этому безумцу, который вдруг все бросил, тому, кто отказался от удачи,  неожиданно пришедшей к нему.

Артур посмотрел на погибшего холодным взглядом.

«Безумец, ты сам выбрал свою судьбу».

Рядом уже слышался звук сирены. Артур развернулся и пошел к последнему из людей, который связывал его с этим миром.

– Где же ты, Леня? – спросил  Артур в пространство.  Пространство ему ответило приглушенным шумом ночного города, лаем собак и чьим-то далеким смехом.

Артур стоял напротив дома Лени, не желая поднимать глаза на его окна.

– Только бы там было темно, – шептал Артур. Он желал и почему-то боялся этой встречи.

Сунув руки в карманы, он обнаружил там незнакомый предмет.

Артур достал его из кармана. Карта Таро, которую отдала ему ведьма.

«Карта Влюблённые. Сожги ее», – всплыли в голове слова ведьмы.

«Что за чушь!» – подумал Артур.

Но тут же ему ответил голос Лени:

– Знаки, это же знаки.

Артур еще раз задумчиво посмотрел на карту и бросил ее на землю.

Артур поднял глаза на окна Лениной квартиры. В квартире горел свет.

Было понятно, что надо идти. Артур чувствовал, что это будет конец его старой жизни, что сейчас рухнет последняя связь. Он сделал шаг в сторону подъезда.

Медленными, тяжелыми шагами он поднимался на седьмой этаж. Чтобы отсрочить  встречу хотя бы еще на несколько минут, он выбрал подъем по лестнице. Шаг, еще шаг. Звенящая тревожная тишина.

«Может, не ходить…» – думал он и шел дальше.

Но все когда-нибудь кончается. Помедлив, Артур позвонил в дверь.

Никто долго не отвечал на его звонок, но Артур понимал, что там его слышат. Он сердцем чувствовал, что тот, кто спрятался за этой дверью, очень боится встречи с ним. Артур позвонил еще раз, на этот раз настойчиво.

За дверью послышались шаги. Щелкнул замок.

Артур видел перед собой человека, но это был не его привычный веселый друг Леня. Бледное лицо с дьявольской улыбкой, застывшей на устах, злой взгляд, вонзившийся в Артура, и дрожащие руки.

Артур увидел маску, ту маску, которой он недавно восхищался, которая говорила с ним еще, казалось бы, совсем недавно. Маска валялась на полу и была совсем черной.

– Как же я забыл про тебя? – прошептал Артур.

– Так, значит, ты тоже из «Аполлиона»? Леня, ты тоже был в этой секте и твое время истекло?

Артур ждал ответа, но ответил не Леня, а голос из комнаты – и этот голос заставил его содрогнуться.

– Леня, кто там? – спросил голос из комнаты. Одно из двух: либо это был голос Иры, либо Оли.

Леня был бледен, как полотно.

Она вышла к ним из ванной комнаты, вытирая мокрую голову махровым полотенцем. В домашнем халате, подаренном когда-то Артуром Ольге… или это был очень похожий халат.

Кто была эта женщина? Чертами Оля и Ира были очень схожи, но выражение глаз, испуганный вид…

– Оля, это ты? Ты жива? – выдавил из себя Артур. Перстень начал жечь руку, в которой его сжимал Артур.

– Ты убил Олю. Зачем ты спрашиваешь? Ты убил ее один раз – и пришел, чтобы убить второй? – глухим голосом спросил Леня.

Но Артур не отвечал. Он молча смотрел на женщину, пытаясь понять, кто же перед ним.

– Кто бы ты ни была, ты предала меня и хотела убить. Зачем?

– Может, ты сначала  скажешь, Артур, зачем ты делал все не так?

Женщина подошла ближе. Ее выражение глаз – такое было только у Оли.

Словно угадав его мысли, она ответила нежным голосом, положив руки ему на грудь, как бы успокаивая его.

– Оля умерла, смирись, Артур. Она умерла из-за тебя, из-за твоего эгоизма. Не важно, кем и когда я была, теперь мое имя Ирина. Ты хочешь убить теперь нас? Может, хватит уже? Артур, я умоляю тебя, отдай перстень. Ты можешь это сделать, ты теперь живешь другой жизнью, тебе дано многое. Отдай перстень, и мы исчезнем навсегда.

Сзади к нему приближался Леня.

«Иуды, они оба Иуды».

В памяти всплыли слова банкира Штольца: «Иуда не должен победить».

Вдруг его осенило.

– Ты тот, кого называют Корсаром? – спросил  он Леню.

Бывший друг побледнел и не ответил.

Он только сильнее стал наступать на Артура.

– Кто бы ты ни был, имя тебе – Иуда, – сказал Артур.

Один толчок рукой – и с чудовищной силой Леня отлетел к стене, ударился головой. Его подруга подбежала к нему.

Артур развернулся и пошел к двери. На пороге он остановился и достал перстень. Его шрам преступно дергался, выдавая внутреннее волнение.  Перстень  светился, как раскалённый кусок метала.

– Будьте вы прокляты! – сказал Артур и швырнул перстень в сторону Лени.

Перстень ударился о пол, и в месте его падения полы вспыхнули, словно туда от души плеснули бензина и чиркнули спичкой.

Артур ушел. Он слышал крики в огне, но ничего не шевельнулось в его душе.

Когда он вышел на улицу, то увидел,  как сонный народ выглядывает из окон.

– Пожар, пожар! – орали соседи снизу. Клубы черного дыма валили из квартиры Лени, языки пламени вырывались наружу.

Артур шел и не обращал внимание на происходящее.

«Карта Влюбленные, сожги ее!» – вспомнил он слова сумасшедшей ведьмы.

– Знаки, знаки, это же знаки, – слышал он снова слова Лени.

И Артур шел, как черный дух зла, как бездушный убийца, задумавший страшное преступление. Его душа молчала. Он шел по темным улицам славного города и был так был похож на ночь, на бездушную ночь в неоновых огнях.

Он чувствовал, что стал другим.

Глава 33.

Когда он пришел домой, в квартире был Котлер. Сидел в кресле в полной темноте, как мрачная суровая тень.

– Я вас приветствую, милорд,  – сказал  Котлер, мрачно улыбаясь.

– Котлер, чего вы на этот раз хотите? Подарить еще один театр мракобесия или топор палача? Может быть, комнату ужаса с кривыми зеркалами? Или вино из человеческой крови?

– На этот раз подарок будет особенный.  Разрешите сообщить вам, что время пришло, милорд. Мы хорошо поработали, и вы должны занять предназначенное вам место.  Вы должны пройти посвящение, на этом мы поставим точку. Дальше вы можете сотворить свой мир, а этот мир будет нашим.  Сегодня вы станете частью системы. Она даст вам все, но и все с вас спросит. Вперед же, время не ждет.

– Куда мы должны идти? Хотя теперь мне все равно, я готов идти хоть в ад.

Котлер улыбнулся.

– Что-то подобное я и хочу вам предложить. Но только зачем куда-то идти? Все всегда здесь.

Он ткнул пальцем в угол, и Артур увидел там красный коридор с химерами-светильниками на стенах. Без сомнения, это был «Аполлион».

Котлер показал рукой, что надо идти туда, но Артур помнил, как он пытался пройти подобным путем еще тогда, в Таиланде, и поэтому сомневался.

– Не волнуйтесь, милорд, на этот раз все будет в порядке, – сказал, ехидно улыбаясь, Котлер, понимая причину сомнения Артура.

Артур сделал шаг. Сначала он почувствовал жар, но в этот раз к чувству боли добавилось чувство удовольствия. Он шел дальше – безумная боль и безумное удовольствие. Он слышал музыку «Аполлиона», которая совсем недавно его раздражала, а теперь вибрировала в нем вместе со всем его существом, он был почти одним целым с нею.  Артур шел за Котлером, который почему-то был теперь в другом одеянии: в темном старинном костюме с испанским воротником и в берете с перьями . На лице у него была чумная маска, а на боку – шпага.  Котлер нес зажжённый факел, хотя светильники на стенах горели тусклым светом. Вдоль стен коридора стояли люди невысокого роста, похожие на Котлера. Все они были в рясах монахов-капуцинов и с чумными масками на лицах, у каждого была шпага.  За Артуром в некотором почтительном отдалении шел длинный водитель. Он был похож на Гулливера в стране лилипутов. На нем тоже были старинный костюм и маска, а на боку –шпага. Процессия подошла к огромным дверям, за которыми, как помнил Артур, должен был находиться  зрительный зал. Именно здесь все начиналось.

Но перед ним открылся зал, полный темноты, судя по всему, он был гигантских   размеров. Только сплошная тьма, целый космос тьмы. Живой, смотрящей на Артура, тьмы.

– Смелее, милорд. Вам нечего опасаться, – сказал  Котлер и сделал шаг в тьму, проглотившую его без остатка вместе со светом факела. Артур сделал шаг следом.

– Он здесь, – сообщил низкий голос, прозвучавший неизвестно откуда.

Послышался пронизывающий шепот, но теперь он не пугал  Артура. Через какое-то время тьма стала рассеиваться. Артур начал различать очертания огромного зала и фигуры людей.  Появился тусклый свет, подсветивший людей в темных рясах и масках, у каждого из них была золотая шпага. Перед собой Артур увидел Гипнотизёра, все так же сидевшего  в своем огромном старинном кресле, и двух верных псов, что все так же скалили зубы по бокам от него.

– Мы рады вас приветствовать, милорд Артур, среди нас. Сегодня вы станете частью  механизма, последнем винтиком нашей системы.  Сегодня все станет на свои места, и я дам наконец-то ответ на вопрос: кто выше Бога? Свершится.

Люди в масках вынули шпаги из ножен и подняли их кверху.

Две руки в алых перчатках поднесли дымящуюся золотую чашу к устам Гипнотизёра.

В ушах Артура зазвенело, в глазах потемнело, он стал терять сознание, но его поддержал шофер.

– Милорд, надо выдержать, милорд, это чаша судьбы, сейчас все станет по-другому, – услышал Артур взволнованный голос Котлера.

Вся жизнь его пронеслась перед ним.  «Не бойся, все поменяется», – слышал он голос Оли – или это было только наваждение? Но словно огромный комар сосал из него последние силы, в ответ наполняя ядом.

– Что изменится? Поздно, – отвечал Артур не своим голосом.

Гипнотизер продолжал пить жадными глотками из дымящийся чаши. Вдруг страшный крик, потрясший все вокруг, раздался из его пасти. Ангельское перышко прилипло к его губам. Лицо Гипнотизёра потемнело, его обезобразили ожоги.

– Он не готов, в чем дело, Котлер? – кричал глухой низкий голос откуда-то из темноты. Мир заходил ходуном.  Люди в масках исчезли.

Хлесткий удар, похожий на электрический разряд, ударил по Котлеру. Он взвизгнул и на какое-то время стал похож на крысу.

Артур потерял сознание и очнулся у себя дома.  Рядом сидел Котлер и смотрел на него заботливо, как сиделка на больного.

– Драгоценный король Артур, я рад приветствовать вас. Сегодня вы могли бы проснуться в ином мире и стать совсем другим. Луна бы расцветала в вашей душе, вы бы чувствовали одиночество, но только от того, что находитесь на вершине горы среди сияющих звезд, где нет никого, и творили бы волшебство, создавая свой хрустальный мир. Вам остался один шаг, одна нить, которую вы должны перерубить, но это необходимо. Вы должны это сделать сами.

– Как я устал уже, на этом пути я потерял все, даже то, ради чего шел по нему, но я теперь готов дойти до конца, чтобы уйти и не возвращаться. Итак, что я должен сделать?

Котлер показал на котенка, мирно спавшего возле Артура на кровати, а потом – на  мешок, который притащил с собой.

Котлер ехидно улыбался, явно намекая на их первую встречу.

Внутри у Артура возникло чувство досады и что-то. напоминающее жалость, а где-то в глубине, закованная в оковы, пыталась протестовать его душа.

– Неужели этого нельзя избежать?  Я был причиной несчастий других, я был их проклятьем, это меня сильно огорчало, но я привык. Однако они сами, в конечном итоге, виноваты в своей судьбе, их нельзя было назвать хорошими людьми. Все получали наказание по своей вине, но я не был палачом, мои руки не были замараны. Теперь вы предлагаете мне убить своими руками невинное существо, стать палачом чистой души. Неужели я не могу избежать этого?

– Нет, мой сиятельный господин, я понимаю вашу досаду и скорблю вместе с вами, но новый мир всегда требует жертвы, вы не должны тащить за собой то, что  будет тянуть вас назад. Ну же, вперед! Один последний шаг к вашей вершине, благородный рыцарь Луны.

Артур встал, молча взял сигареты, вышел на балкон. Было морозное зимнее утро, на небе еще сияли звезды. Он стоял и курил – долго, не чувствуя мороза, смотрел на звезды и успокаивал себя тем, что скоро все кончится, все поменяется. Потом он резко вышел и, не глядя  на котенка, сунул его в мешок. Васька жалобно мяукнул, и в душе Бездомного опять что-то шевельнулось.

– Так надо, так надо, мой господин, – подбадривал его Котлер. – Все будет теперь по-другому.

Бездомный не слушал его, он оделся и вышел, на улице начинало светать. Он шел по просыпающейся Москве, первая заря кровавым цветом, похожим на вино «Аполлиона», озаряла небо.  Артур шел к реке, к тому самому месту, где он когда-то встретил Котлера с мешком. Он не сомневался, что кто-то заботливый уже постарался, и к его приходу на реке будет прорубь. Ведь этой жертвы ждал сам великий Гипнотизёр.

Артур старался идти быстрее, беспокойная душа билась в своих оковах со зверем, выращенным им, доставляя мученья Безродному.

«Сейчас все будет кончено», – думал Артур.

Он пришел к проруби, черная вода притягивала взгляд, кричала о жертве. Он хотел взять камень, чтобы положить в мешок и потопить его скорее. Котенок сидел тихо. Артур достал малыша, чтобы проститься с ним. Он не хотел сначала этого делать, но не смог.

«Не смог, не смог!!!» – стучало у него в висках.

– Поспешите же, поспешите, мой господин, рассвет, пора! – подвывал рядом с ним Котлер.

Артур погладил Ваську, тот ласкался, как ни в чём не бывало, не догадываясь о своей судьбе. Он посмотрел на маленькое сердечко – пятнышко на голове котенка, и вспомнил Олю.

– Как ты могла обмануть меня? Зачем ты предала?

Его шрам задергался. Он вспомнил про шрам, маленький шрам, похожий на сердечко, на голове у Оли, шрам, так похожий на пятнышко у котенка.  Он вспомнил, как когда-то целовал его.

– Но ты предала меня! – крикнул Артур. – Ты предала меня!!!

Он вспомнил, как она просила его там, у Лени:

– Отдай перстень, и мы исчезнем навсегда.

Ее руки лежали на его груди, но от этого было еще больнее.

«Но что-то было не то, что-то там было не то!» – думал Артур, представляя ее образ.

Васька жалобно мяукнул, ему было холодно. Артур посмотрел на него – и тут его осенило.

– Стоп!!! – сказал он сам себе – У нее не было шрама!

– Это не Оля!  Вы обманули меня! – крикнул Артур и схватил Котлера за руку.

«Это наваждение, Артур. Это Гипнос, очнись», – слышал Артур голос Оли внутри себя.

– Это наваждение, Артур, – услышал он ее голос где-то рядом. Он поднял глаза на мост.

Оля, это она, она стояла там.

Котлер голосом, похожим на писк огромной крысы, повторял, суетясь рядом:

– Милорд, умоляю вас, покончим с этим. Ну же, милорд.

Набатом зазвучал колокол храма Христа Спасителя.

Артур не хотел отводить глаз от Оли, но был вынужден, так как Котлер потянул его за рукав так сильно, что он чуть не упал.

Артур с ненавистью посмотрел на негодяя. Огромная крыса тащила его передними лапами к проруби. В крысином крике слышалось слово:

– Топить!

Артур  схватил крысу и сунул в мешок. Она громко орала, пыталась кусаться, но ничего уже не могло спасти ее.

– Будь ты проклят, лжец, – сказал Артур и бросил мешок в прорубь.

Вода поглотила мешок, но вместе с ним помутился весь мир. Мир потерял границы.  Как будто сырые краски сползали вниз.

Вдруг Артур увидел себя за столом у Гипнотизёра, он держал в руках перо, собираясь подписывать договор кровью, но перо сломалось. Сатанинский хохот Гипнотизёра сопровождал это событие. Но и это все стало терять очертания.

Теперь он стоял в том самом зале в «Аполлионе», где было объявлено начало сеанса. Темный зал и испуганные лица зрителей. Он один на сцене.

– Сеанс окончен, – сообщил голос, похожий на голос господина О.

И этот день стал таять, теряя свои очертания…

Глава 34.

Весенний день ярким солнцем бил в глаза. Испуганное лицо жены смотрело на него. – Папа, папа, что с тобой? – кричала маленькая дочка, которую он держал на руках.

Артур вспомнил все. Нет, не было той страшной аварии, не поехали они тогда, не завелась, не тронулась с места его машина. Не было той поездки, и жизнь сложилась иначе. Жизнь текла, как солнечное весеннее утро, радостно и беззаботно.

– Васька, Василиса, – сказал Артур, приходя в себя.  Его память возвращалась, мир ткался заново.

Василиса, его маленькая дочка, которую Артур звал Васькой, его котенок с маленьким родимым пятнышком в виде сердечка. Сколько радости принесло ему ее рождение!

– Господин О? Это вы? – удивился Артур.

– Ты опять за свое! Говорила же я тебе – не ходил бы ты к этому гипнотизёру.

Старичок хитро улыбнулся.

– Эх вы, люди, ищете чего-то, суетитесь, а все, что надо, рядом. Вот и выходит – ума у вас нет.

Реальность возвращалась к Артуру. Сегодня Пасха, они ходили в храм. Гуляли по центру.

Артур закрыл глаза.

– Не было ничего. И вот оно, мое счастье, моя удача.

Он крепко обнял жену и дочь.

Где-то высоко над ними пролетел ангел, и маленькое перышко с его крыла упало рядом с ними.